Кертис Джоблинг - Месть Змеи

Флинт выгнул шею, придвинулся вплотную к Гектору и прошептал ему на ухо:

– Мы все должны держать в секрете от своих врагов…

Если управлявший Вестландом Совет Волка выглядел довольно странным сборищем, то что же сказать о той пестрой компании, которая собралась под этим именем в Брекенхольме? Тронный зал все еще был в полном беспорядке, разгромленный за короткое время пребывания в нем Валы, но, разумеется, довольно скоро Большой Зал, как и весь город, будет восстановлен во всем былом великолепии. «Я успею состариться, пока моей маме удастся выветрить отсюда вонь, оставшуюся после Валы», – подумала Уитли, сидя на троне своего отца и глядя в зал. Первым указом, который подписала новая Леди из Брекенхольма, был приказ о производстве капитана Харкера в генералы. Сейчас новоиспеченный генерал стоял в нескольких шагах от трона с непроницаемым лицом, все еще покрытым синяками и ссадинами. Ему бы подлечиться, но Харкер считал, что его долг – постоянно быть рядом со своей госпожой или господином.

Рядом с троном стоял юноша из Стормдейла. После битвы у подножия Большого Дуба Мило как-то сразу возмужал, теперь его, пожалуй, уже никто не осмелился бы назвать, как прежде, мальчиком. Он стоял, уставившись немигающим взглядом в пустоту. Юный Олень совершил подвиг, прикрыл своим телом Красного Руфуса от летящей в Ястреба стрелы, и только сверкающая отцовская нагрудная пластина спасла Мило от смерти.

В зале можно было заметить с десяток людей в зеленых плащах, это были мужчины и женщины, героически защищавшие Брекенхольм. Уитли было радостно видеть среди них знакомые лица, включая помогавших ей бежать из Кейп Гала Тристама и Квист. Тогда с ними был еще третий, Мэчин, но, увы, он погиб во время первой атаки дикарей на Большие Дубы. Произошедшие в городе лордов-коней события сейчас казались Уитли невероятно далекими, а ведь прошло всего-то несколько месяцев. Но сколько всего случилось за это время, сколько жизней безвозвратно оборвалось!

В зале находилось и несколько задка – цыганских старейшин, в последнюю минуту примчавшихся со своими товарищами в Брекенхольм на помощь по дороге Даймлинг-роуд. Впереди мужчин-задок стояла Баба Соба, глядя на Уитли своими слепыми глазами. Рядом с ней возвышался гигант Южник – он, перехватив взгляд Уитли, весело подмигнул ей в ответ. Рана, нанесенная Южнику Черным Сердцем во время побега Гретхен, долгое время оставалась необработанной, воспалилась и начала гноиться. Попав затем в плен и оказавшись в загоне у подножия Большого Дуба, Южник был на краю смерти, однако выжил, хотя до сих пор выглядел, мягко говоря, неважно. Целители из Белого Дерева постоянно ухаживали за его раной, однако сомневались, сможет ли гигант когда-нибудь двигаться с прежней быстротой и ловкостью.

Как только в город прибыли цыгане, слепую старую женщину доставили в Большой Дуб, а Южника выбрали ее «глазами», поводырем, и пожиратель огня настолько серьезно отнесся к своей новой должности, что Соба и не желала для себя лучшего компаньона. Южник был одним из немногих людей, которым Уитли полностью доверяла, этот бродячий артист не раз поддерживал ее в самых трудных обстоятельствах. Южник и Гретхен помог бежать из Большого Дуба, когда на город напали Лесовики. Гретхен тогда скрылась вместе со Стригой и юношей в красном плаще – об этом побеге и шел сейчас разговор.

– Того паренька звали Трент Ферран, – сказала Баба Соба. – Он был братом Волка.

– При этом, однако, на нем был красный плащ. Вы же сами это видели, не правда ли? – недовольным тоном сказала Квист и тут же испуганно прикусила губу.

– Не совсем так, – рассмеялась слепая предсказательница, постукивая себя по виску костлявым пальцем. – Но я прочитала то, что у него на сердце. А там не было ничего, кроме горячей любви к Дрю Феррану, скрашенной раскаянием и горем. Он не мог стать врагом леди из Хеджмура, я не сомневаюсь в его преданности.

– Я сражался с ним плечом к плечу, – произнес генерал Харкер. – Тебе не о чем волноваться, Квист, этот парень – наш.

– Ничего не могу с собой поделать, сир, – поморщилась высокая обитательница лесов. – Любой человек, одетый в красное… ну, для меня это говорит слишком о многом.

«Она помнит засаду, устроенную Красными плащами в Кейп Гала», – подумала Уитли. Она сама была там, видела резню, которую солдаты Льва устроили людям из Лесной стражи.

– Постарайтесь не волноваться, друзья, – сказал Южник, заговоривший в последнюю очередь. – С ними был мой старинный друг, Стрига. Если бы тот парень, Ферран, оказался предателем – а Баба говорит, что он им не был – его сердце поразила бы рапира менестреля.

Слова пожирателя огня неожиданно вывели Мило из его транса, и юноша направился от подножия трона к тому месту, где до сих пор лежали его переметные сумки. Поскольку Брекенхольм Холл оставался нежилым, каждый пришел сюда со своими пожитками. В соседних помещениях уборка уже шла полным ходом, слышались голоса людей, подметавших полы и чинивших выбитые двери и окна.

– С вами все в порядке, лорд Мило? – спросила Уитли, встревоженная странным поведением юноши. Он настоял на том, чтобы примкнуть к Дрю и Красному Руфусу, когда те направились из Стормдейла в Брекенхольм. Он искал приключений и получил их сполна – не повредили ли они его разум?

Порывшись в своих мешках, юный лорд-олень возвратился, бережно неся в руках какой-то предмет. Робко прошел мимо трона, на котором сидела Уитли, и направился к цыганам. Увидев, что именно несет Мило, Южник отпустил Баба Собу, которую держал под руку, и ринулся навстречу юноше. Мило бережно передал Южнику предмет – разбитую лютню с треснувшей декой и лопнувшими струнами. Гигант осторожно взял лютню – она казалась такой маленькой в его ладонях – и низко поклонился юноше. При этом они не сказали друг другу ни слова. Уитли почувствовала, как на ее глаза набежали слезы, но сдержала их – время оплакивать погибших еще придет, а сейчас она должна быть сильной и спокойной, так надо ради Брекенхольма.

– А что с волками? – спросила она, отводя взгляд от охваченных общим горем цыгана и юноши из Стормдейла.

– Они пока что остаются в городе, миледи, – ответила Баба Соба. – В настоящий момент волки собрались под Белым Дубом.

В Белом Дубе поправлялась герцогиня Ранье – местные целители ухаживали за ней, как и за всеми, кто получил раны во время нападения Лесовиков.

– Я знаю, они дальние родственники лорда Дрю, однако при виде них меня бросает в дрожь, – заметил Тристам.

– Вам не стоит опасаться волков, – сказала Баба Соба. – Это гордые, благородные животные. Они откликнулись на его зов.