Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

– Уезжай.

– Нет, – она покачала головой. – Вдвоем мы можем с ним справиться. Уеду, просто обойдет тебя стороной и догонит меня. Никакого прока.

– Уезжай… – повторил Освальд. – Пожалуйста. Пересядь на Серого, пока можно, вторую веди за собой, пересядешь, когда отдохнет. Сможешь уйти, Мэрай.

– Нет. – Женщина покачала головой, спрыгнула на землю. – Я не хочу бегать от него.

– Хорошо. – Уговаривать не было смысла. – Приемный сын?

– Да, Юргест. Не знаю, чей он там сын. – Травница растерла руки. – Он не человек.

– Это я понял. – Освальд кивнул на лошадей. – Сможешь удержать?

Ответить Мэрай не успела. Низкий кустарник, поднимающийся из лощины, разошелся в стороны практически бесшумно, выпуская вперед сына Эксеншиерны. Или не сына, пусть и приемного.

Он стал больше, намного выше и шире, мощнее телом. Куда делся неуверенный и неоперившийся юнец, жадно чавкающий непрожаренным, истекающим кровью куском мяса в обеденной зале? Этого не осталось и в помине. Кого он напоминал, так это тех самых варгеров, которых Освальд резал несколько дней назад. Но они-то пусть и безумные, но все-таки оставались людьми. Юргест даже и не пытался казаться человеком.

Высокий и гибкий, с широкими плечами, мягко перетекающий над землей в их сторону, не торопившийся атаковать. Не одетый, но и не кажущийся голым. Одеждой ему служила собственная кожа, ставшая живым панцирем, ороговевшая, гладкими округлыми бляхами покрывающая тело. Грудь, живот, бедра, плечи – все оказалось закованным в темную, отливающую орехом толстую собственную броню. Темный узор, сплетающийся змеями, выступал сверху, затейливо играя на закатывающемся солнце. Тонкие и полностью черные губы на бело-мучнистом лице растянулись в улыбке, обнажив острые зубы. Глаза, с лопнувшими сосудами и вертикальными зрачками, смотрели не мигая. Вытянувшиеся, шишковатые сильные пальцы сжимали рукоять длинного и узкого прямого клинка, поблескивающего языками серебристого пламени, растянутого по нему кузнецом.

– Может, договоримся? – Освальд ухмыльнулся. – А, Юргест? Ты уходишь в горы, например, и исчезаешь. А я тебя за это не убью. Ну?

Юргест сплюнул, далеко, на половину расстояния между ним и охотником. Втянул воздух, завопил, бешено и яростно, пугая лошадей. Серый и кобылка вздрогнули, прянув ушами, с места рванули в сторону. Вскрикнула Мэрай, вцепившись в опутавшие запястья поводья, проехала за взбесившимися от страха животными, стараясь задержать их. Освальд нажал на скобу спуска, тут же потянув на себя рычаг, загоняя в салазки новую стрелу. Болт сверкнул, устремляясь к противнику, навстречу блеснула круглая молния, разрубив его напополам. Юргест взвыл сильнее, в конце крика издевательски расхохотавшись. Две стрелы отбил еще быстрее, красуясь, показывая силу. Охотник отступил назад, немного смутившись увиденного. Скорость у непонятного существа оказалась безумной, никогда ранее невиданной. Будь с ним еще хотя бы пара учеников Школы и два таких же арбалета, то… Но никого не было, кроме него самого и травницы, остановившей собой движение лошадей, протащивших ее по земле, и лежавшей за его спиной, молча, не издавая ни звука.

Освальд усмехнулся еще раз, положил арбалет на жухлую редкую траву. Мягко потянул из ножен шпагу с дагой, скользнул вбок, начиная заходить на Юргеста слева. Клинки внимательно следили за тварью, вооруженной длинным мечом, самой быстрой из всех противников охотника. Да, с такими ему никогда сталкиваться не приходилось, ну и что? Бой есть бой, с кем бы он ни велся. Юргест растянул губы в ответной улыбке и шагнул к нему, широко расставляя ноги, на которых не по-человечески вздулись огромные узловатые мышцы. Меч в руках твари закрутился, сливаясь в одну полосу, превращаясь в блестящий круг. Но он не атаковал первым, внимательно глядя на Освальда, не торопя время схватки, следил, изучал. Да, тварь точно не была глупой и дикой, и это плохо.

Шаг, правая нога приняла на себя вес, левая мягко опустилась за ней, чуть повернув носок вбок. Сапоги не самая лучшая обувь для поединка… Но не для него. Для того, кто привык драться при хотя бы каких-то правилах, в городе, на тренировочной площадке, на ровной поверхности, – да. Мастерам фехтования из крупных городов это тоже не оказалось бы помехой, а вот большей части тамошних франтов и любителей покрасоваться – так абсолютно точно. Но не для Освальда, в честных поединках сроду не участвовавшего, ни к чему оно, баловство. Вот такие места были для него своими, здесь охотник был намного увереннее, впрочем, как везде. На поле боя, как знал Освальд, фехтования не было вообще, кроме самого оружия. Рубка, движения на выносливость, сила и доспехи, защищающие хотя бы насколько-то.

На лесной дороге никаких доспехов не было. Только странное существо, напоминающее человека лишь отдаленно, он, охотник, их клинки и женщина, лежавшая без сознания невдалеке. И жизни, положенные на чаши весов, либо одна, либо две, это уж как карта ляжет. Оставалось начать бой и дождаться ошибки противника, только так. Свои шансы в поединке с этим страшилищем, в которое превратился долговязый и худой юноша, Освальд оценивал не так уж и высоко.

Юргест не выдержал и атаковал первым. Плавно скользнул к охотнику, прокрутил мечом сверкающую дугу, ударил сверху, наискосок. Освальд ушел в сторону, даже не стараясь парировать, ни к чему хорошему это бы не привело. Удар был силен, в лучшем случае рука перестала бы слушаться, в худшем не выдержала бы дага, которой мог его отбить. Но ничего, пусть себе рубит, прямо как дровосек деревья. Эта образина может нападать сколько угодно, если охотник сможет уходить. Не бывает запредельных сил ни у кого, и даже это существо рано или поздно выдохнется. А там и будет видно, кто лучше. Юргест снова шагнул к нему, ударил снизу, резко выбросив клинок вверх, заставил охотника отпрыгнуть.

Сапоги Освальд заказывал у самых хороших мастеров, чтобы сидели как влитые, не подводили ни в каком случае, что бы ни выпало. Подошвы мягко спружинили о землю, шпага сделала обманный выпад, оттолкнув противника назад. Тот пригнулся, отступая, зашипел. Выучка у мастера и есть выучка. Пусть и совсем чуть-чуть, но кончик даги задел правое предплечье, оставил широкую царапину. Обманный финт, которым мастер когда-то частенько ловил начинавшего зазнаваться ученика, показывая ему необходимое место и не позволяя зарываться. Наука помогла, даже такой опасный противник не успел заметить удара даги, посчитав более опасной сторону длинной шпаги. И поплатился, первая кровь осталась за Освальдом. Охотник оскалился, быстро встав в защитную позицию. Не ошибся.

Разъяренный Юргест атаковал, не задумываясь, нанося удары невообразимым образом, ловко прокручивая меч, бил крест-накрест, стараясь сбить Освальда со взятого ритма. Воздух гудел и сверкал от всполохов закатного солнца, вспыхивавших на темном металле, разрезавшем пространство вокруг юлой вертящегося Освальда. Звон, удар за ударом, выпад за выпадом. Клинок молнией летал в лапах взбешенного от боли существа, решившего добраться до охотника. А после него и до женщины. И вряд ли такой поединок сможет оказаться долгим, это Освальд понимал четко. Ему просто надо держаться сейчас, не позволяя зацепить себя, изматывая тварь и пытаться достать его на противоходе, контратакуя, ловя на ошибках. Только как это сделать?!