Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

Скрипнула дверь, тяжелая и крепкая, сшитая из толстых дубовых досок. Ставни на окнах, как мимоходом отметил Освальд, тоже сделаны не для украшения. Ничего удивительного в этом, памятуя о тех же варгерах, не нашлось. Обороняться в гостинице, при достаточном количестве людей и стрел, можно было запросто. Тем более что поджечь ее, построенную из песчаника и мореного дуба, с бухты-барахты точно не выйдет. Пригибаться, входя, не пришлось. Проем по высоте соответствовал толщине и ширине двери, до притолоки голова Освальда не доставала весьма солидно.

Внутри обнаружилась большая светлая зала, заставившая охотника удивиться. Обычно в таких небогатых местах, а это ощущалось сразу, на свечах или масле для светильников старались экономить. Здесь же, тонкими язычками гари коптя потолок, на цепях висели под ним два колеса, каждое густо заставленное по ободу свечами. Он двинулся прямо к широкой и длинной стойке, за которой стоял хмурый и седой детина. В зале сидели с полтора десятка человек, замолчавших при появлении охотника. Хватило одного взгляда, чтобы понять, кто они и почему в поселке нет огородов. Трапперы, медвежатники, охотники на хищников… И необязательно только четвероногих. Об этом Освальд не подумал, возможно, что и зря. С такими людьми сталкиваться ему приходилось постоянно, и нельзя сказать, что это его радовало. То ли в нем самом что-то не нравилось большинству умельцев обращаться с оружием, то ли существовала какая другая причина, о которой он и не подозревал. Впрочем, Освальду чаще всего было на это совершенно наплевать.

Провожаемый поворачивающимися бородатыми лицами, он спокойно дошел до хозяина, аккуратно положил на пол сумки. Снял с плеча ремень чехла арбалета, прислонил его к стойке. Оружия, даже видимого, с избытком хватило бы на всех присутствующих в зале гостиницы. За стойкой седой усач, с украшенным шрамами лицом молча приподнял вверх бровь. Освальд опять удивился: нечасто доводилось попадать в те места, где сдается ночлег, а хозяева гостиницы не рады возможному постояльцу.

– Мне бы комнату, переночевать.

– Монета… – Хозяин кивнул головой. На не заданный вопрос чуть ухмыльнулся. – Серебряная, вполталера.

– Не слишком дорого? – Освальд ухмыльнулся в ответ.

– В самый раз. Ужин и завтрак, баня… – усач ухмыльнулся чуть больше. – Ну и овес коню.

– Хорошо. – Серебряный кружок лег на стойку. – Нальешь выпить?

– Выпивка отдельно, в проживание не включена. – Трактирщик и владелец гостиницы в одном лице посмотрел на охотника, не увидел возражений и продолжил: – Сидр наш собственный, этого года урожай, светлый и темный эль с Оловянных островов, пиво с Доккенгарма и местное, водка, анисовая и можжевеловая… Есть вино, смородиновое. Тоже местное, мое. Но хорошее.

– Вино подойдет. – Освальд покрутил головой, высматривая свободный стол. Показал на один в углу, у двух еще не закрытых ставнями окон. – Я пойду туда. Принесут вино?

– Принесут. – Трактирщик чуть прищурился, глядя на него, и снова кивнул.

Охотник сел на крепкий, с низкой спинкой, массивный стул. Вещи убрал под стол, откинулся на стену. Ноги гудели, ничего не скажешь, чуть ныли спина и отбитый об седло зад. Хотелось добраться до обещанной бани и лечь спать… Но надо посидеть и послушать местных, разговоры, сплетни. Понятное дело, что какое-то время будут молчать либо разговаривать вполголоса. Незнакомый приезжий, мало ли? Ничего, разойдутся, привыкнут, это Освальд знал точно.

Профессию его с первого глаза не угадать, а наемников, шастающих по неспокойному свету в поисках заработка, сейчас навалом. То одна, то другая мелкая война, мало ли. Арбалет? Ну и что такого в арбалете? Хитрое магазинное устройство, гордость Эпрона, в чехле вовсе незаметно. Дешевым кнехтом оборванцем, только и умевшим что работать еще дедовским топором, охотник не выглядел. Так… спокойный и профессиональный пес войны, каких сейчас хоть пруд пруди. Да и выпивка опять же свое дело сделает. Глядишь, скоро местные трапперы разойдутся и вновь начнут молоть языками. А в горячую воду и чистую постель можно и чуток позже. Переживет, не в первый и уж точно не в последний раз.

Служанка, женщина лет тридцати пяти, поставила на стол глиняную бутылку, кружку. Терпко запахло действительно домашним и хорошим ягодным вином, забулькавшим в кружке. Чуть позже появился ужин, рассыпчатая гречневая каша из привозной крупы, с тонкими, в палец толщиной, колбасками, поджаренными на сале. Охотник благодарно кивнул, опуская в карман фартука небольшую монетку в благодарность за ее расторопность. Женщина неожиданно дернулась, когда его рука задела низ живота, прикусила губу. Охотник сделал вид, что не обратил внимания, тихо втягивая воздух и принюхиваясь. Так-так, вот уже куда как интересно… Аромат девятисила, крови и чего-то неизвестного, острого и резкого, отдающего неуловимым запахом специй и жасмина. Тот самый запах, так недавно ощущаемый им под крышей ремонтируемой башни. Очень интересно.

Три сухощавых траппера, сидевших за ближайшим к нему столом, пересели чуть подальше. Пусть их пересаживаются, что поделать. Освальд с удовольствием бы ухмыльнулся над подобной мерой предосторожности, но это сейчас явно лишнее. А вот достать из кошеля на поясе маленький серебристый шарик с мягким конусом на конце – вовсе нет. Охотник поднял руку, чтобы почесать волосы, незаметно воткнул слухача и снова откинулся назад спиной. Хорошая штука, помогает во многих делах и снимает некоторые проблемы. А вот теперь можно и послушать.

– Загнали на неделе троих, отделали… Где? У Черных камней.

– Не у Белой скалы?

– Не слушаешь, что ли?

– …а я ее, значит, за шею-то взял и говорю: заорешь, так сверну, как куренку, поняла? А раз поняла, так раздвигай ляжки…

– Не, не та охота пошла, не та. Белорожие все зверье распугали, белку и ту не возьмешь за просто так…

– Сама сопит, вырываться поначалу вздумала, а потом-то, слышь, в раж вошла.

– …сняли, честно тебе говорю, пять голов, отнесли старосте тамошнему, так он вздумал не платить, а, каково?!

– Так я и говорю, что зверя тут нет!

– А чего это Шельма боком ходит? Эй, красотка, а ну иди сюда, дай потискать, месяц в лесу сидел. Чево?!!

– А сама так и охает, стервь, так и подмахивает, ага…

– …ах ты зараза!!! Ребенка ждешь, к лекарке ходила?!!

– Не платит, грит, что он сейчас с беломордыми не воюет, дескать опасно, а?! С варгерами, выродками, не воюет!!!

– Лекарка, да в поселке?!! Куда ушла, когда?

– …а муженек ейный встал в дверях, рожа красная, сопит. А чево он против траппера-то смогет, хех… Накостылял бабе своей за охи-вздохи, потом. Как я уходил, тогда и костылял. Той рукой, что не сломал ему, ага.