Владимир Мясоедов - Наставник дезертиров

– Нет, конечно, – улыбнулся бывший регент. – Но она раскрыла несколько особо эффективных и неожиданно действующих рецептов, к которым подобрать меры противодействия удастся далеко не сразу. Кстати, как решилась проблема с дезертирами, о которой было сообщено в ставку? Их уничтожили?

– Лидеры убиты, основная масса обезоружена и скоро сюда прибудет, – похвалился своими достижениями я. – Такую массу людей, думается мне, лучше вернуть в строй, чем дать бездарно погибнуть нескольким сотням бойцов.

– Король придерживается того же мнения, – заверил меня Льюи. – Он, кстати, когда узнал о начинаниях придворного мага по возвращению далеко не самого маленького отряда на фронт, всемерно их одобрил и назначил тебя его командиром. Указ у меня где-то в сумках лежит, надо слугам сказать, чтобы раскопали. Нет, ну просто поддерживать дисциплину среди такого отребья сложно, их вряд ли даже обычные казни будут держать в страхе и подчинении… Но о двух последних вещах темные маги знают неизмеримо больше, чем простые смертные. В методах воспитания дезертиров высочайше разрешено не стесняться, что бы ты с ними ни делал, закон и жрецы будут старательно смотреть в другую сторону, лишь бы толк был.

Вот не было печали. Сначала работал на репутацию, а теперь, благодаря заработанной нелегким трудом недоброй славе, венценосная особа решила отдать на растерзание своему ручному чудовищу толпу народа, просто мечтающего вновь пуститься в бега, предварительно зарезав собственное начальство. Черт! Не знаю, как враги, а я этих проклятых дезертиров уже начинаю опасаться!

«Как я скучаю по придорожным разбойникам. Относительно пугливым, плохо вооруженным и крайне, крайне малочисленным», – мысленно вздохнул я, с тоской созерцая внутренности кареты. И наружности окружающего ее мира. Делать оба дела сразу удавалось благодаря тому, что половина транспортного средства разлетелась в щепки, попав под удар здоровенной каменной глыбы, не несущей на себе ни следа магии, а значит, выпущенной из катапульты. Лишь по счастливой случайности не оказались размазаны в кровавую кашу ученики, несколько минут назад подобравшиеся ко мне поближе, чтобы совместно начать канючить об уроках волшебства. Старший брат, паршивец, нашел способ привлечь к делу нытья и свою младшую сестренку.

Замедлившееся благодаря воздействию живого артефакта время дало мне еще парочку субъективных секунд на то, чтобы предаться сожалениям, а потом из обломков, начавших падать, пришлось выпрыгивать, сжимая вещи, посох и подрастающее поколение руками и щупальцами. Хотя забыть наглую молодежь в потерпевшей катастрофу карете очень хотелось. Увы, не позволили совесть и остатки привитого на Земле воспитания. Ничего, может быть, в следующий раз повезет, и их прибьет сразу, дав прекрасный повод смыться с фронта и искать убийц детей, за которых я отвечаю, где-нибудь по лесам.

– Кентавры, – выныривающие из-за деревьев силуэты, совершившие, казалось бы, невозможное – кавалерийскую атаку в условиях наличия чуть ли не сплошной стены растительности – опознать не смог бы только слепой. – Хм, а если из них сделать суп, мясо местные сочтут за конину или все-таки обвинят в людоедстве?

Дети, а также вещи, крепко удерживаемые дополнительными конечностями, перекочевали за спину, в относительную безопасность. Колдовать юная почти дриада, думаю, сможет и оттуда, а ее брат, сейчас бесполезный из-за полного истощения своих артефактов, просто живым щитом послужит. Зря эти четвероногие на меня выскочили, ох зря, магического симбионта как раз кем-нибудь подкормить надо, и, думаю, данные нелюди ему вполне подойдут.

Вытянувшаяся по дороге колонна солдат, половину которой составляли условно вернувшиеся в строй дезертиры, оказалась зажата в тиски. Конелюди, одежды, за исключением неких увешанных мешочками кожаных перевязей, похоже, принципиально не носившие, налетали на представителей человеческой расы живыми торпедами и просто сметали их, с чудовищной силой разя своим основным оружием, короткими копьями. Еще откуда-то летели стрелы, но в очень малом количестве, видно, лучников здесь и сейчас оказалось не так уж и много. А вот в рядах конницы, составлявшей эскорт Льюи, виднелось несколько настоящих просек, оставленных тяжелыми глыбами и стрелами баллист, ударивших из чащи. Вряд ли орудия перезарядят быстро, но и нанесенного ими урона уже хватит, чтобы сильно уменьшить наши шансы. Его собственный экипаж уцелел, нацеленная туда каменюка упала чуть в стороне от цели, никого так и не размазав. А еще на растянувшийся строй тут и там падали подрубленные деревья, если и не калеча подвернувшихся под них тяжелым стволом, так запутывая в ветках, разбивая преградой на небольшие изолированные отряды, которыми некем командовать, и делая испуганных людей легкой добычей.

Мысли не очень мешали двигаться на максимальной для себя и намного превосходящей ту, на которую способны простые смертные, скорости, уничтожая всех врагов на своем пути. Посох главы ковена, вероятно, один из наиболее дорогостоящих артефактов этого мира, одним своим прикосновением рвал плоть, как выстрел в упор из дробовика, оставляя после себя обширные раны. Ну а вылезшие сквозь бойницы в доспехах плотоядные конечности, чье число все увеличивалось и увеличивалось, с изящной небрежностью отрывали от ближайшей жертвы пласт мяса и, поглотив его, калечили уже нового противника, поскольку старый оставался далеко позади и редко оказывался способен прожить дольше нескольких секунд после подобной травмы.

Карета Льюи окуталась магическим щитом, от которого отскакивали стрелы, копья и пошедшие на таран кентавры, а из-под прикрытия волшебной пелены личный чародей бывшего регента начал весьма метко швыряться по нападавшим возникавшими в его руках ледяными сосульками, взрывавшимися, будто небольшие гранаты. А еще оттуда летели беспрепятственно проходящие через чары арбалетные стрелы. Телохранители одной из важнейших персон государства не зря ели свой хлеб, и один их выстрел равнялся одному четвероногому и двурукому трупу. Оставалось лишь жалеть об отсутствии у них автоматов.

Продвижение вперед, уже обернувшееся гибелью для пары десятков обладающих шестью конечностями налетчиков, было остановлено расплескавшимся передо мной морем жидкого огня, в котором принялись метаться несколько солдат, видимо посчитанных противником опасной боевой единицей. Магическое зрение мгновенно проследило по воздуху, фонящему волшебством от пролетевших сквозь него чар, направление удара и наткнулось на кентавра, имеющего роскошные седые усы и покрытую шрамами физиономию. Лысого, как лунная поверхность, лишь кратеры полученных ранее и давно зарубцевавшихся ран нарушали гладкость кожи. В отличие от остальных, имеющего на человеческом торсе одежду, а именно легко узнаваемую алую мантию жреца бога войны. Хм, о том, что данный небожитель не ограничивается приемом под свое крыло исключительно слуг человеческой расы, слышал, но вижу подобного впервые.