Василий Горъ - Щит

— А когда ты отворила свою кровь? До того, как это сказала, или после?

— До… — ответила я, без колебаний задрала левый рукав и показала ему подживающую царапину.

Воин внимательно посмотрел на нее, мрачно хмыкнул и встал:

— Спасибо. Это все, что я хотел узнать.

— Подожди, — криво усмехнулась я. — Удели мне еще немного времени.

— Зачем? — удивился горец. — Я не могу заставить Бастарза забыть про такую клятву. И заставить тебя выполнить свой долг — тоже.

— Я не собираюсь от него отказываться! — вспыхнула я. — Мой майягард столько раз спасал мне жизнь и честь, что это — самое малое из того, что я должна была для него сделать!!!

— Тогда почему ты тут, а не с ним?

— Сядь… Расскажу…

Подумал. Сел. Поудобнее передвинул меч. И вопросительно уставился на меня.

Я набрала в грудь воздуха и начала:

— На пятый день четвертой десятины второго лиственя мой отец получил письмо от короля Шаграта Латирдана. И, наскоро собрав и вооружив воинов, умчался ему на помощь. А в ночь на шестой день замок захватили оранжевые [42] Оранжевый с черным — родовые цвета рода Варланов. См. 1-ю книгу. …

— Ты ничего не путаешь, ашиара? — перебил меня хейсар. — Твой отец… э-э-э… не добрался до Аверона…

— Ты хотел сказать, что он был одним из заговорщиков? Не был! Он действительно ехал на помощь его величеству, но по дороге попал в засаду, устроенную вассалами графа Иора, и погиб. Если ты сомневаешься в моих словах, то можешь спросить у графа Грасса — доказательства того, что моего отца зарубили именно оранжевые, он уже получил. А в ближайшее время он удостоверится и в том, что они захватили Атерн!

— Спрошу, — кивнул Арвазд. — Потом. Рассказывай дальше…

— За несколько часов до нападения в замок въехали жонглеры. Когда отец уехал, мой младший брат, Волод, предложил мне пойти и посмотреть на тех зверей, которых они привезли с собой. Я согласилась и сдуру решила погладить акрида, сидящего в одной из клеток…

— Зачем? — ошалело воскликнул десятник.

— Он был таким красивым, — опустила взгляд я. — А что это рыжее чудо — хищник, я не знала.

— Хм… Пожалуй, чудом я бы его не назвал. Впрочем, если смотреть через решетку клетки, то смотрится он ничего.

— Я так и смотрела, — вздохнула я. — В общем, мне повезло — в каретный сарай, где стояли клетки, как раз вошел Бездушный, прибывший вместе с жонглерами. Он увидел, что я тянусь к акриду, и убил его метательным ножом…

— Ты должна ему жизнь, — без тени улыбки сказал десятник. — Если бы тебя укусил акрид, тебя бы не спас даже ваш «всесильный» Вседержитель…

— Тогда я этого не знала. И в ужасе унеслась в свои покои. А ночью, как я тебе уже говорила, оранжевые захватили Атерн. Брата — убили. Маму сначала ссильничали, а потом, скорее всего… тоже… В общем, то же самое случилось бы и со мной, если бы не Кром — когда начался бой, он пробился к моей спальне и вытащил меня из замка.

— А почему именно тебя?

Я опустила взгляд и пожала плечами:

— Не знаю. До сих пор… Так вот, когда я проснулась и увидела его перед собой, то дико перепугалась и потеряла сознание — он был с головы до ног в крови и держал в руках Посох Тьмы…

В глазах хейсара промелькнуло что-то вроде насмешки. И я взбеленилась:

— Тебя удивляет, что я испугалась? Почему?! Я — девушка, а не воин! А во всех историях, которые я когда-либо слышала о Бездушных, они описывались самыми настоящими зверями: упивались чужой болью, вытягивали в Посох Тьмы души тех, кто попадался им в руки, и сутками мучили свои жертвы! Я искренне верила в эту ерунду и…

— Разве это ерунда? — удивился хейсар.

— Дослушай до конца — и ответишь на этот вопрос сам.

— Хорошо. Рассказывай.

— Выбираясь из замка со мною на руках, Кром был вынужден спрыгнуть со стены в ров с водой. Я была без сознания, поэтому захлебнулась. Он вытащил меня на берег, откачал и унес в лес. А когда я отогрелась у разведенного им костра и начала соображать, поинтересовался, куда меня можно отвести. Я решила, что он выкрал меня из дому для того, чтобы сделать из меня ключ , и решила идти туда, где с ним точно справятся — в замок графа Грасса.

— Он же был захвачен людьми графа Иора?

— Да. Был. Но мы узнали об этом, когда въехали на постоялый двор в Сосновке. А по дороге до Сосновки Кром еще трижды спас мне жизнь — когда мы столкнулись с нашим духовником и слуга Ордена Вседержителя, презрев свои обеты, попытался меня убить; на въезде в Меллор, когда я приглянулась местным грабителям. И на выезде из него — приблизительно в такой же ситуации…

Странно, но упоминание о том, что слуга Бога-Отца пытался меня убить, горца нисколько не удивило — вместо того, чтобы выразить сомнение в моих словах, он усмехнулся и шевельнул пальцами — мол, продолжай!

А вот на лице Магды появилось плохо скрываемое сомнение.

На ее реакцию мне было наплевать, поэтому я убрала со щеки непослушную прядь и вздохнула:

— В Сосновке от нас отвернулись боги. На миг. Но этого хватило — не успели мы вселиться в комнату, как на постоялый двор нагрянули оранжевые. И решили развлечься, ссильничая женщин и грабя мужчин…

— И?

— Кром их убил. А потом забрал их лошадей и увез меня в какой-то полуразрушенный охотничий домик в лесу…

— И конечно же, при этом не получил ни царапины… — фыркнул десятник.

— Почему это? — возмутилась я. — Его ранили. Довольно серьезно. Поэтому несколько дней он лежал пластом и не мог сходить даже за водой…

— А ты?

Я покраснела до корней волос:

— Я тоже. Боялась стаи волков, которая пришла на запах крови и задрала наших лошадей…

— М-да-а-а…

— Потом раны Крома слегка затянулись и он начал выходить. За водой и на охоту. Во время одной из таких отлучек я услышала стук в дверь и сдуру ее открыла. Оказалось, что это — не Меченый, а шайка лесовиков, пытавшаяся спрятаться от ваших воинов. Видимо, в этот момент кто-то из богов смотрел на меня, так как Кром вернулся до того, как они. В общем, я не пострадала…

— А Бездушный, еще не оклемавшийся от ран, конечно же, опять всех убил, — усмехнулся Арвазд. — Да он у тебя воистину вместилище Двуликого!

— Могу дать Слово!

— Одно Слово ты уже не сдержала…

Несколько долгих-предолгих мгновений я сдерживала рвущиеся наружу слезы, а потом неожиданно для себя оказалась на ногах, решительно шагнула к десятнику и требовательно вытянула перед собой руку:

— Кинжал!

Он усмехнулся, встал и вытянул из ножен клинок:

— Держи.

Я снова задрала рукав, от души полоснула клинком по предплечью и, чеканя каждое слово, произнесла:

— Я, баронесса Мэйнария из Атерна, клянусь кровью своего рода , что не сказала Арвазду из рода Усмаров ни слова лжи.