Виктор Кузнецов - Пленники Долины

Барон усмехнулся:

– Когда-то под моим началом находились тысячи. Считаешь, что правитель не разбирается в людях?

– Судя по тому, что ты здесь, – не очень.

– Хм. Я вижу, ты совсем не боишься умереть.

– Чего мне терять?

– Зачем же так мрачно, мой друг? Я могу сохранить тебе жизнь… пока это еще возможно, – почти дружелюбно произнес барон. – Совсем не богатый, но у тебя есть выбор. Главное – правильно им воспользоваться. Однако я могу и передумать. Чем ты лучше тех, кто погиб, защищая тебя? Не забывай: и песчинка, и большой камень тонут одинаково.

– К тебе это относится ничуть не меньше.

– Ты быстро учишься, – хмыкнул Ральф.

– Я не боюсь умереть за правое дело.

– Правое дело? – Ральф выглядел удивленным. – Не сочти за труд, расскажи, где тут правое дело? Может быть, я расчувствуюсь и перейду на вашу сторону. Нет, мы все перейдем, – барон развернулся вполоборота к осклабившимся рудокопам.

– Прекрати ерничать, – гневно оборвал его Гердт Де Йонг.

– Эх, комендант, комендант. Не осознаешь ты своего счастья, – разочарованно протянул Ральф. – Такая удача привалила, а ты… Возможно, впервые тебе не требуется принимать решение. Выбор – самое разрушительное состояние человеческой души. Мы постоянно терзаемся сомнениями, боимся ошибиться. Выбор – это огромный червь, живущий внутри нас и пожирающий изнутри. Я же раздобыл для тебя лекарство от этого недуга, а ты оказался так небрежен с драгоценной склянкой!

Барон снял с пояса булаву и поманил Де Йонга.

– Постой, Ральф. Уступи его мне, – неожиданно попросил Морт. – А то ни одного достойного противника. Нет, я немного усложню задачу, – загорелся альбинос, вынимая из ножен короткий клинок. – Вы двое, – обратился он к прижавшимся к стене военачальникам, – я буду сражаться с вами обоими.

– Ты хорошо подумал? – предостерег приятеля Ральф.

– Не беспокойся, – небрежно отмахнулся Морт. – Еще меч! – требовательно протянул он руку. Получив оружие, придирчиво его осмотрел, сделал несколько пробных взмахов и удовлетворенно произнес: – Вот теперь все честно. Вас двое, – острием лезвия Морт по очереди указал на коменданта и начальника стражи, – и нас двое, – перевел он взгляд с меча, зажатого в правой руке, на вложенный в левую. Итак, начнем…

Наступившее утро оказалось самым странным из всех, что доводилось встречать Рогану. Бывали пасмурные дни, когда закрученные спиралью свинцовые облака простирались от горизонта до горизонта, а плотная стена дождя ограничивала видимость расстоянием вытянутой руки. Или покрывало падающего снега оказывалось настолько плотным, что предусмотрительные жители окраин предпочитали переждать снегопад дома. Но в любой из таких дней всегда можно было определить, где, запятнав сумрачный небосвод теплым мазком, взойдет солнце. Сейчас же небесный купол, насколько хватало глаз, разливался однотонной чернильной кляксой.

Роган зажег факел, закрепил его в настенном держателе и просунул голову сквозь прутья оконной решетки, пытаясь разглядеть, что происходит внизу. Освещенная неровным светом факелов, толпа заключенных напоминала огромную змею, потревоженную неосторожным путником.

– Через дымоход надежнее, – раздался знакомый голос.

Роган вздрогнул от неожиданности и, ободрав щеку, поспешно вытащил голову.

– Чтоб тебя гоблины забрали! Когда бросишь свою идиотскую привычку подкрадываться? – вспылил Роган, встретив насмешливый взгляд Ланса.

Приятель сидел на табурете и острием кинжала вычищал из-под ногтей грязь.

– Что через дымоход надежнее? – не принял Роган шутку.

– Сбежать, – ответил Ланс серьезно.

– Сбежать?! Но зачем? – продолжал недоумевать здоровяк. – И куда?

– Все равно. Главное – подальше и побыстрее.

– Перестань пускать туман! – вконец рассердился Роган.

– Для Ричарда сейчас взбунтоваться – самое то! Вроде утро, а солнца нет; комендант, как ни в чем не бывало, пытается отправить людей в рудники. Никаких тебе объяснений – сплошная неопределенность. Не прощают люди такое.

Ланс убрал кинжал и встал с табурета.

– Я схожу за принцессой, – объяснил он.

– Постой, – остановил его Роган. – Давай придумаем другой способ для побега. А то я в дымоход не пролезу. Может, через дверь, как обычно?

Оставив неумелую шутку без ответа, Ланс подошел к двери и, открыв ее, нос к носу столкнулся с Заред. Огонек свечи выхватил из темноты юное лицо, обрамленное растрепанными прядями, обманчиво хрупкие плечи и поднимавшуюся в такт дыханию грудь.

Заред юркнула внутрь.

– Ой, я такое слышала! – взволнованно заговорила девушка. – Говорят, что из Таниевой Долины больше нет выхода. – Отдышавшись, она требовательно подергала Ланса за рукав: – Ну чего ты молчишь, это правда?

– Правда, Заред.

– Но как такое может быть? – Полные изумления глаза смотрели на королевского посланника с недоверием. Лансу показалось, что еще чуть-чуть, и девушка заплачет. Как плачут от обиды дети: искренне, навзрыд.

– Или святошам кто-то помешал, или они наткнулись на магическую ловушку, непонятно для чего и кем установленную. Мне удалось переговорить с Христофором сразу после взрыва. Он объяснил все случившееся вмешательством древней силы, а сейчас маги дружно талдычат о магической ловушке. И Христофор в том числе. Но вот что интересно, – Ланс облизал губы, – обе версии, как две дороги, сходятся у одного и того же указателя.

– И что на этом указателе? – усмехнулся Роган.

– А на нем надпись: «Куда ни пойдешь – назад придешь». Мой учитель Орион говорил, что, возможно, наш мир не единственный, и рядом существуют еще один, два или несколько других миров, которые мы не видим. Может быть, в них живут наши двойники, а может, совершенно другие создания, которых и людьми-то назвать нельзя.

– Речь, достойная еретика, – пробурчал Роган, стараясь не упустить подробности и одновременно прислушиваясь к нарастающему за окном гулу.

– По вине магов долина была сдвинута относительно нашего измерения. Нет, мы не проникли в другой мир, – поспешил уточнить Ланс, – мы лишь изменили положение. Маги называют это нарушением пространственного континуума.

– Нарушением чего? – переспросил здоровяк недоуменно.

– Смотри, Роган. – Ланс поднял с пола табурет. – Что видишь?

– Табурет.

– А теперь? – Ланс повернул табурет к Рогану седалищем.

– Его же. Чего ты мне голову морочишь?

– Не нужно говорить, что ты думаешь. Скажи, что видишь.

Роган задумался и нерешительно предположил:

– Квадрат из досок.

– Молодец! – похвалил Ланс. – Понимаешь, что получается? Все зависит от того, под каким углом смотреть. Артуан никуда не пропал, он там же, где и раньше, но видим мы его по-другому. И с нашей стороны выхода не предусмотрено. – Ланс тяжело вздохнул и обнадеживающе добавил: – По крайней мере до тех пор, пока древняя сила – если Христофор говорил правду – не захочет вернуть все назад.