Виктор Кузнецов - Пленники Долины

Еще во времена первого посещения Сотсенда в одном из заброшенных храмов Бальтазар Хоккинс наткнулся на любопытный манускрипт. Расшифровав его, капитан узнал, что в древнем документе Эоты рассказали о могилах своих вождей и захороненных вместе с ними богатствах.

Честолюбивый капитан вновь увлекся идеей найти сокровища Древнейших. Он разработал план и подал королю прошение об организации поисковой экспедиции. Гильдеберт скорее всего бы просителю отказал, но тут капитану снова улыбнулась удача – за него просила королева. Молодой и энергичный мореплаватель, с горящим взглядом произносящий пламенные речи, не мог не понравиться обделенной любовью и вниманием правительнице Артуана. Королева Мария и ее монарший супруг никогда не любили друг друга, а их брак был формальностью. Мария совсем недавно взошла на престол своей крохотной горной страны. Страны, где оказалось в пять раз больше алмазных месторождений, чем на просторах Артуана. В результате брачного союза алмазоносное королевство получало совсем не лишнюю в это неспокойное время защиту, а Гильдеберт преумножил и без того немалые богатства. Уступив супруге, король подписал прошение, и теперь Бальтазар Хоккинс мог смело набирать новую команду, оговаривая долю каждого ее участника при разделе награбленного и компенсацию в случае получения увечья. Потерянная рука оценивалась в тысячу монет, две – в шесть тысяч. Лишившись одного глаза, можно было претендовать на три тысячи, а зрения целиком – на целых девять. Когда же Бальтазар закончил, чиновникам из Совета Мореплавателей и Путешественников, контролировавшим все подобные мероприятия, было от чего схватиться за голову: перед ними выстроились двадцать поигрывающих мускулами и покрытых татуировками громил – будущих помощников капитана. Но формально все условности были соблюдены: старший командный состав имел хорошие послужные списки и не вызывавшие подозрений рекомендательные письма.

Заполучив прекрасно экипированный корабль и компанию готовых к любым испытаниям храбрецов, Бальтазар вовсе не собирался рыскать по морям в поисках эфемерных сокровищ, а занялся привычным для себя ремеслом – то есть разбоем. Но теперь его жертвами становились как торговые суда противостоящих Артуану государств, так и соотечественники.

В тот год случилось несчастье – во время охоты погиб король Гильдеберт, и разбираться с бесчинствующим на морских просторах головорезом пришлось его сыну. Узнав о предательстве, Конрад объявил Бальтазара Хоккинса вне закона. Капитан каракки был готов к такому повороту событий и заблаговременно предпринял ответные меры.

Бальтазар давно утвердился в мысли, что стоящие на вооружении в королевском флоте катапульты и баллисты отжили свое, и на смену им должны прийти новые, более совершенные механизмы, приводимые в действие силой огня. Предыдущие два года, проведенные на суше, он посвятил тщательному изучению корабельных метательных машин и переводу рукописей Эотов, обнаруженных им в библиотеке заброшенного храма Сотсенда. Именно эти свитки натолкнули капитана на мысль о создании нового вида оружия.

На мятых страницах манускриптов часто встречались рисунки и чертежи круглых продолговатых конструкций, напоминающих печные или каминные трубы. Под каждым из них шел текст, как предполагал Хоккинс, описывающий изображенный здесь предмет. Буква за буквой, слово за словом терпеливо складывал он воедино кубики утраченных знаний. И его терпение было вознаграждено – манускрипты оказались описанием оружия Древнейших – корабельных и сухопутных бомбард.

Наняв мастеров, кузнецов и алхимиков, капитан с головой ушел в работу. Мастера произвели для него все необходимые расчеты, а алхимики из серы, селитры и каменного угля создали воспламенявшуюся от огня смесь. Кузнецы выковали Хоккинсу шестнадцать стальных полос одинаковой длины. Собрав полосы в многогранник, они заварили стыки и для пущей крепости стянули несколькими разогретыми металлическими кольцами.

Подобрав нужных размеров деревянную колоду, Бальтазар приказал выдолбить в ней желоб и закрепил там получившуюся из полос шестнадцатигранную трубу – ствол будущей бомбарды. Установив на одном из концов колоды упор, Хоккинс приступил к изготовлению следующей важной детали – резервуара для взрывчатой смеси – каморы. Камора собиралась из точно таких же полос, как и ствол, но была значительно короче.

В качестве первых снарядов капитан каракки использовал обкатанные волнами камни, дополнительно обмотав их корабельным канатом. Снаряд загонялся в ствол с казенной части, и с этой же стороны устанавливалась камора. Заряд зажигали раскаленным прутом через проделанное в ней отверстие. Хоккинсу хватило сообразительности не испытывать новое оружие самому, а нанять для этого бездомного бродягу. Первая бомбарда, отправила камень на пятьдесят футов вперед и снесла им крону молодого дуба. Впечатленный результатами, Бальтазар подкинул зажигательной смеси, и со следующим выстрелом бомбарду разнесло вдребезги, смертельно ранив малоопытного канонира. Пришлось в срочном порядке увеличивать толщину пластин, из которых собирался ствол.

Но бомбарды Древних стреляли не камнями. Возле каждого изображенного на рисунке орудия красовалась кучка небольших круглых снарядов. Бальтазар Хоккинс не ошибся, предположив, что подобные можно отлить из металла. Поэкспериментировав с материалом, в конце концов он остановился на широко использовавшемся для изготовления кухонной утвари чугуне.

Чугунные ядра прекрасно подходили для разрушения корпуса корабля или такелажа [20], но, по мнению Хоккинса, были недостаточно эффективны в ближнем бою, когда требовалось остановить идущего на абордаж противника. Выход из этой ситуации изобретательному капитану подсказал случившийся при проведении учебных стрельб казус. Одно из некачественно отлитых ядер, имевшее внутренние полости, раскололось прямо в орудийном стволе, нашпиговав градом чугунных осколков и саму мишень, и растущие поблизости деревья.

Оценив нанесенный урон, капитан в тот же день заказал кузнецам несколько сотен мелких, не крупнее грецкого ореха шариков. Засыпав «орешки» в тонкостенную шарообразную оболочку, повторяющую формой ядро, он наконец-то получил весьма действенный для отражения абордажных атак снаряд. Корпус такого ядра разрывался на выходе из дульной части ствола, и дальше смертоносные шарики летели самостоятельно. Но Бальтазар не остановился на достигнутом. Он продолжал упорно работать над тем, чтобы соединить положительные стороны обоих типов снарядов: разрушающую силу цельного ядра и поражающие свойства составного, нашпигованного «сюрпризами». Для этого Хоккинс приказал отлить третью разновидность снаряда, начинив его одновременно и зажигательной смесью, и шариками. Проделав в корпусе ядра небольшое отверстие, Бальтазар вставил туда набитый огненным порошком матерчатый шнурок, который перед каждым выстрелом следовало поджигать. Длина шнурка выбиралась такой, чтобы ядро разрывалось с некоторой задержкой, уже после произведенного выстрела. Заряжать орудие со стороны казны стало небезопасно, и Хоккинс несколько изменил его конструкцию. Отныне разбрызгивающий искры снаряд закатывали только с дульной стороны ствола.