Антон Ледовских - Город живых

Чтобы развеять свои опасения, мне необходимо было вернуться в деревню. А значит, мне нужно было любой ценой остаться в живых.

Я понимал, что отчаянно нуждаюсь в еде. Еще день-два, и у меня не останется сил даже для того, чтобы встать с постели. Я задумчиво оглядел избушку. Мой взгляд остановился на двух лежащих около дверей телах, покрытых тонким слоем инея. Решение пришло моментально. Моя душевная составляющая, отвечающая за чувства, отчаянно взвыла, но было уже поздно. Моя вторая ипостась, живущая строго по законам логики и необходимости, уже взяла тело под свой полный контроль.

Я встал с кровати и поднял с пола топор. Движения мои были вялыми вследствие истощения, но в то же время выверенными и уверенными. Оттащив тело увечного мертвяка в сторону, я принялся за второго. Несколькими ударами топора я смог отделить от умертвия обе руки. Сменив топор на нож, я принялся срезать с рук тонкие куски мяса. Нарезав достаточно, я нанизал их на тонкий металлический прут, на котором, казалось, еще таким недавним летом неоднократно жарил грибы. Растопив печку, я закрепил прут с мясом над огнем.

Запах жарящегося мяса, улавливаемый моим обонянием, вызывал в моем мозгу противоречивые чувства. С одной стороны, я буквально корчился от отвращения, с другой наслаждался от предвкушения сытной пищи. Через пятнадцать минут все было готово. Я снял с огня прут и тут же, обжигаясь, принялся рвать зубами еще дымящееся мясо. И в тот момент, когда наконец почти все было съедено и моя логичная и практичная часть посчитала, что ее миссия окончена, я наконец в полной мере осознал, что я только что сделал. От отчаяния и отвращения, захлестнувших меня, я потерял сознание.

Очнулся я через несколько часов. Внутренняя полость живота, казалось, пылала. Было настолько больно, что слезы навернулись мне на глаза. Я попытался залить этот нестерпимый жар водой, но стало только хуже. Жар усилился, но при этом меня не тошнило. Так я промаялся почти час.

Обеими руками обхватив свой живот, я раскачивался из стороны в сторону. Несмотря на боль, чувство голода меня почему-то не оставляло. Забывшись на мгновение, я автоматически потянулся к оставшемуся от трапезы куску мяса. Не задумываясь, я кинул его в рот и механически сжевал. Представьте мое удивление, когда огонь, сжигавший меня изнутри, тут же начал стихать. Не веря в свою удачу, я кинулся готовить следующую порцию мяса. Теперь уже и моя эмоциональная половинка сильно не сопротивлялась; измученная болью, она покорно приняла внутрь пищу, успокаивая себя тем, что делает это сугубо в лечебных целях. Боль пропала совсем.

В эту ночь я в третий раз увидел свой вещий сон. Только теперь все пошло совершенно по новому сценарию. Люди, видевшиеся мне ранее, на этот раз явились не по отдельности, а все сразу. И теперь мне никто больше не улыбался. Я смотрел на их перекошенные гневом и злостью лица, видел, как безмолвно открываются и закрываются их рты, бросая в меня неслышные проклятия, и ничего не мог понять. К моему сожалению, а может быть, и к радости, я не увидел среди них мою Дашеньку.

Скажу наперед, что это был последний раз в моей жизни, когда я видел сновидения. Более того, это был последний раз, когда я спал. Иногда я жалею о потере этой чудесной возможности, свойственной людям, хотя по большому счету мне грех на это жаловаться. Та власть и практически бесконечные возможности, которые я получил взамен, являются более чем достаточной платой за потерю этого бесполезного человеческого свойства – спать и видеть сновидения.

Когда я проснулся утром следующего дня, пожар внутри меня еще не успел разгореться. Я чувствовал только слабое покалывание в животе, словно от падения малюсеньких искорок. Зная, что нужно делать, чтобы предотвратить мучения, я принялся за приготовление своего мерзкого завтрака.

И как только я откусил свой первый за сегодняшний день кусок, мне представилась возможность впервые познакомиться с новым обитателем моего разума. Неожиданно мое сознание было стиснуто в железный обруч. Липкие щупальца чужака плотно облепили мое внутреннее «я». Набросившись со звериной агрессивностью и бешеным напором, тварь попыталась подчинить себе мой разум и мое тело и просчиталась. Мое сознание так долго находилось в раздвоенном состоянии, что агрессор просто не смог понять, что ему нужно делать. Вцепившись в логическую часть, она напрочь забыла об эмоциональной. И пока тварь наслаждалась победой, я продолжал владеть своим телом полностью и разумом наполовину. Убедившись в своей ошибке, монстр попытался подчинить себе мою вторую половину и вновь потерпел фиаско. Отпустив первую свою жертву, он полностью сосредоточился на новой. Теперь уже моя логическая ипостась с холодным вниманием взирала на эти бесполезные потуги.

Эта чехарда продолжалась довольно долго, пока я, объединив усилия обеих своих частей разума, не смял ее и не отбросил в дальний закуток мозга. Тем не менее тварь не была уничтожена. Она просто затаилась и стала выжидать своего часа. Я неожиданно стал обладателем триединого сознания. Теперь в моей голове вместе с логикой и чувствами появилось еще и безумие.

Как только борьба внутри меня прекратилась и я смог немного отдышаться, в мой мозг обвалом хлынул поток информации. Я вдруг почувствовал находящихся за пределами избушки существ. И даже смог видеть их глазами и слышать их ушами. Я вихрем пронесся по их замороженным мозгам, считывая океан информации, накопленной этими людьми при жизни. Научные формулы, стихи классиков, правила правописания и даже нюансы произношения французского языка хлынули в меня подобно приливной волне. При этом сам я тщательно отфильтровывал эти знания от еще большего потока бесполезных. Таких, как дата рождения чьей-то двоюродной бабушки, подробности амурных приключений и даже расписание товарных поездов, следующих по ближайшей железнодорожной ветке. Мой мозг работал подобно самому мощному компьютеру, сортируя и систематизируя полученные знания. А возможность наблюдать мир сразу шестью парами глаз была для меня просто фантастической. Только через какое-то время я наконец смог справиться с охватившим меня от переизбытка эмоций и знаний шоком.

Следующим необыкновенным открытием для меня явился тот факт, что я могу управлять этими потерявшими человеческий разум существами. Я несколько минут развлекался, заставляя их танцевать на снегу перед заимкой сложные фигуры классического аргентинского танго, выдернутые из воспоминаний одного из умертвий. Наблюдал я за этим сюрреалистическим зрелищем, стоя на пороге опостылевшей избушки. Страха перед ними у меня не осталось. Был только интерес и восторг от открывшихся мне возможностей. Вдоволь насладившись видом кружащихся по колено в снегу пар, я вернулся внутрь для того, чтобы собрать вещи в дорогу. Оставленные без моего внимания мертвецы немедленно прекратили движение и застыли в неестественных позах. Мысленно я отпустил их, и безмолвные твари, сбившись в небольшую кучку, двинулись куда-то в глубь тайги. Я совершенно перестал их интересовать в кулинарном плане. Видимо, теперь они признавали меня как своего.