Антон Ледовских - Город живых

Вы спросите меня, для чего я все это делал? Для чего мне нужен всепоглощающий контроль над существами? Очень просто. Самое главное, что я упустил в своем рассказе, скрываясь за описанием создания моих апостолов и Васькиного бунта, было именно то, ради чего все это было затеяно. Все мои поступки были направлены ради достижения одной-единственной цели, а именно для поисков Дашеньки. Да, не удивляйтесь, все силы, всю свою колоссальную мощь я направил на выполнение именно этой цели. И только достигнув ее, я смогу наконец освободиться от вселившейся в мое сознание твари. Весь этот хитроумный план был разработан моим логическим эго и тщательно скрыт от двух других моих ипостасей. И пока чувства и безумие ликовали, наслаждаясь процессом, логика скупо улыбалась, следя, как ее план выполняется пункт за пунктом.

Погруженный в это хитросплетение интриг, происходящих в моей бедной голове, я продолжал шагать. Путь мой лежал в то место, с которого я начал свой очистительный поход по деревне, а именно в усадьбу покойного Митяя. Я шел к Светланке. Единственному существу во всем мире, разумеется, кроме Дашеньки, к которому я продолжал относиться по-человечески. И хотя я ни на секунду не прекращал наблюдать за ней посредством оставленных при ней рыцарей смерти, в душе внезапно появилось чувство беспокойства за беспомощную и слабую девчонку, нечаянно спасенную мной. Я опять прибегну к цитате: «Мы в ответе за тех, кого приручили», и покорно соглашусь с ней. Еще вчера незнакомая мне девчушка вызывала во мне чувства, схожие с теми, кои я испытывал к сестре.

Печально, но труд, который требовал хоть какой-либо квалификации и точности, несмотря на обилие подчиненных, мне приходилось делать практически в одиночку. Существа были настолько тупы и неуклюжи, что даже процесс забивания единственного гвоздя легко мог превратиться в пытку для меня, попытайся я заставить сделать это зомби. Исключением не стали и рыцари смерти. Если боевые их навыки, сплошь и рядом опиравшиеся на животные инстинкты, вызывали лишь восторг, то в вопросе применения их силы и ловкости в бытовых целях они ничем не отличались от остальных. Единственной подмогой мне были аватары, не требующие постоянного контроля. С ними я хоть как-то управлялся, поскольку для выполнения каких-либо работ хватало дать лишь общие указания по их производству.

Так что вследствие, так сказать, профнепригодности существ к созидательному физическому труду изготовление носилок, в которых предстояло передвигаться мне и моим апостолам по бескрайним просторам самого большого континента, отняло достаточно много сил и времени. Я посчитал, что лучше поберечь моих апостолов от изнуряющих пеших маршей. Пусть лучше берегут силы для тех целей, ради которых я их, собственно, и создал. И поскольку самым доступным видом тяговой силы для меня, естественно, были существа, вопрос с видом транспорта долго не стоял.

Больше всего времени, естественно, ушло на изготовление моих собственных носилок. Как-никак, самый большой и удобный паланкин мне был положен по статусу. Кроме того, я собирался взять с собой Светланку, а это, как вы понимаете, требовало дополнительных изменений конструкции. По счастью, в практически нетронутой огнем усадьбе и форте нашлось достаточно материалов, чтобы осуществить мою задумку. По окончании работ я аж залюбовался плодами своего труда. Ладные, ровные носилки, задрапированные дорогими материалами, устланные внутри роскошными коврами, которые некогда украшали Митькины хоромы, и заваленные разномастными подушками, вызвали бы зависть у любого восточного владыки Средневековья. Особенно красочными и изысканно убранными был мой паланкин. Предназначенный для дюжины носильщиков, он был украшен изысканной резьбой, на которую я потратил не один час. Пол вместо ковра покрывали мохнатые медвежьи шкуры. С боков красовались две изящные золотые лесенки, на которые пошли все найденные в разоренной деревне украшения. В общем, мой паланкин был настоящим произведением искусства. Про себя я даже хихикнул, представив его за широкой стеклянной витриной музея далекого будущего с бронзовой табличкой, гласящей: «Носилки неизвестного вельможи времен первого столетия посткатастрофной эпохи».

Первую часть пути мы преодолели все вместе. Я со Светланой ехал далеко впереди остальной колонны. Причиной для этого послужила моя банальная забота о психике девочки. Карнавальных масок из коллекции Митяя хватило в аккурат на носильщиков и четырех рыцарей почетного эскорта. Остальные мои воины по-прежнему имели жутковатый вид покойников недельной давности. И мне не хотелось, чтобы Светланка, успевшая хлебнуть горя в проклятом подвале Митькиной усадьбы, лицезрела еще и эти порождения ужаса. Посему пятнадцать моих аватаров следовали за мной на небольшом удалении, сопровождаемые остатками моего первого отряда. Дорогу нам сильно выбирать не пришлось, поскольку была она одна-одинешенька, а деревня наша была на ней тупиковой. В районном центре я планировал разъединить апостолов и направить их в разные стороны света. Сам я вместе со Светланкой планировал посетить столицу.

Для меня этот бесконечно далекий и настолько огромный город, что его размеры даже не укладывались в моем воображении, был несбывшейся детской мечтой. С самых малых лет, почти с того момента, когда я себя помню, мне очень хотелось побывать в нем. Столица манила меня с фотографий и экрана телевизора своими золотыми куполами величественных храмов, остроконечными крышами башен и в то же время привлекала яркими огнями ночных бульваров и бьющих по глазам вспышек рекламных щитов.

Когда я только стал задумываться о возможности посещения столицы, я поделился своими мыслями со Светланкой. Девочка, со свойственной ей детской непосредственностью, спросила у меня: «А почему бы и нет?» Казалось, столь наивный и в принципе риторический вопрос в действительности заставил меня всерьез задуматься. Именно в тот момент в мое сознание пришло понимание того, что теперь я практически всесилен и для меня нет ничего невозможного. Осознав столь замечательный факт, я тут же решился ехать. Светланка была в восторге. Девчушка вряд ли понимала, зачем ей нужна далекая столица, но сама перспектива путешествия была для нее очень заманчивой. Не задерживаясь, чтобы дождаться остальную группу, я развернул своих скакунов в западном направлении. Необходимости лично отдавать последние наставления своим апостолам у меня не было. Пятнадцать послушных и исполнительных полулюдей четко следовали мысленно посылаемым инструкциям.

Рыцари, не знающие усталости, бежали с паланкином на плечах по двадцать четыре часа в сутки. Далеко позади меня с темпом более скромным и размеренным пятнадцать носителей моей воли расползались в разные стороны от безымянного таежного городка, расширяя подобно раковой опухоли зону моего влияния.