Грей - Цепи Фатума. Часть 2

Тут же из зарослей возникли редрины – спутники Корделла и слуги Фидес.

– Запах обрывается, – зашипел один из них. Этого звали Архму. – Вонь городища не дает учуять…

Второй редрин – женская особь, по-иному язык не поворачивается ее назвать. Та лишь запыхтела после того, как чихнула. Пурама – ее имя.

Сложно их отличить, но Архму куда мощнее Пурамы, он чуть шире и выше, а вот она – поменьше. Именно Пурама напала на мальчишку Эджилла в Бертлебне.

Корделла не особо интересовало, как они выглядят. Эти редрины походили на долговязых кошек без шерсти, лишь с мелким подпушком, покрывающим морщинистую, всю в складках, кожу. Или шкуру?

Главное, редрины оказались полезны, они помогли отыскать эльвина и ее спутника в Нуде. А после, когда они их разделили, след принцессы вновь затерялся…

Местонахождение цели случайно обнаружил Лескро, спустя долгое время их безуспешных поисков. Тут Архму и Пурама пригодились вновь.

Корделл упустил девку во второй раз. Опять ей кто-то взялся помогать! И вряд ли бы он сумел отыскать ту в одиночку.

Герцог бы утонул в реке. Не ожидал он, что принцесса эльвинов окажется такой умелой в обладании. Управится и с водой, и с тьмой. Как сказала Пурама, тьма может разрушить любые силы, кроме подобной себе и еще одной. Пустоты. С Пустотой не может совладать никакая из них. Но когда он спросил редринку про Пустоту, та лишь рассмеялась. Если эти звуки можно называть смехом.

Рассчитывать на кого-то еще он не мог. Королю незачем знать про его замысел. А от парочки редринов толку куда больше, чем от королевской гвардии. Лишний интерес к этому делу со стороны ни к чему. Втроем они управятся быстрее и эффективней.

А Викто́р Лескро – всего лишь слизняк, не стоит и капли внимания. Никто не поверит слову дальнего родственничка Бастеров в противовес его собственному. Можно, само собой, его убрать, но их династия и без того вымерла.

“Бастард Бастеров – красиво звучит, должен признать! – скривился Корделл. – Пусть поживет, пригодится еще”.

Хоть принцесса со своими защитниками и сбили запах в водах реки, когда им удалось оторваться от преследования вновь, редрины смогли их обнаружить и на этот раз.

Насколько он знал, Архму и Пурама – обладатели. Они, как и Корделл, вкусили силу. Но какое обладание в них проснулось ему не ведомо.

Эти редрины слишком берегли себя, чтобы прибегать к ее вызову. У них и без того сильные ноги, крепкая хватка, острые когти и зубы. Единственная их слабость – это боязнь воды. Дождь они, конечно, переживут, но вот городской речной канал для них страшнее гнева их царицы.

Фидес дала их ему для освоения нового дара, а заодно она вполне могла таким образом обезопасить себя от Корделла. Как только он перестанет быть полезным, те могли бы его прикончить. Это же может сделать и он, а храмовники Пламени веры с этим могут подсобить, но пока не время избавляться от единственных помощников. С ними у него есть все шансы осуществить задуманное. Это обоюдовыгодный, хоть и опасный союз.

– Впереди ничего нет. Если бы я хотел укрыться, то непременно выбрал для этого Хорград, – заключил герцог, указывая на серую громаду городища.

Он понимал замыслы новых провожатых эльвинской девки. Они намеревались вернуть ее домой. Что же еще? А его задача не дать этому произойти.

Принцесса Ливия – не просто ключ к обладанию, но еще и приманка, лежащая на тарелочке капкана. Эльвины явятся за ней, тогда-то Фидес сможет положить конец их существованию. Гарда перестанет быть угрозой. А с вернувшимся обладанием, Пустошь можно будет возродить. Подчинить Аразих, Холлуну, Зун, Вертранг… Все от края до края. Разделить Мэриел пополам. Временно. До того как не придет час избавиться от редринов.

Воля Варлага будет исполнена. Мэриел должен принадлежать людям. Самому великому из народов.

Корделл понимал, что может и не застать этого момента, но он хотя бы действует. Он принимает участие в величайшем замысле из всех.

Как только принцесса будет схвачена, мир сделает огромный шаг в будущее.

Сейчас путь отступления у нее есть только один. Перевал через горы Дридвинн. После Чагрина Мэриел заканчивался, на Юге начинался Зун и Ваккахия, она не настолько безумна, чтобы вновь отправиться в Эвелир, где ее поджидают Фидес и редрины. А на Западе, за горами, ее могла защитить только Пустошь, но она же способна погубить отчаявшуюся эльвинскую девчонку. А найти ее там не составит труда. Бежать ей некуда.

Но случится это только, если он не отыщет ее в Хорграде. А он отыщет. Сколько можно гоняться за ней?

– В этот город вам нельзя, – сообщил герцог, начиная двигаться в сторону крепостных стен, – но у меня есть укромное место, где вы спрячетесь.

– Стой, гумм! – окликнула его Пурама. – Странно, я чую редринов!

Архму тоже стал жадно вдыхать промозглый воздух, выпуская облака пара из-под капюшона.

– Что бы это значило? – вопросительно воскликнул Корделл, но не остановил коня.

Раздался шорох. Это Грофф взял ведро с песком и потушил тлеющие угли в камине. После сонными движениями кочергой размешал смесь золы и пыли. Он даже не подозревал – его книга обратилась в ничто. И не узнает он этого. Незачем ему знать.

Грофф хотел помочь, дать ответы на вопросы, пролить каплю света на полотнище безграничной тьмы. Старик и не мог помыслить о зле, заключенном на этих страницах. Но то оказалось способно пробудиться, ожить, укорениться.

И не мог он представить, что от него кто-то избавится. Может для него самого это никакое не зло? Просто слова о прошлом, которые не способны влиять на настоящее, а тем более на будущее. Лишь легенда. Просто бумага и кожа. Но для Варлага – это кости, плоть и кровь. Способ напомнить о себе, сделать мир таким, каким он его видел. Но у него ничего не выйдет.

Любая борьба начинается с малого. С самого себя. И Ричард в ней победил. Выиграл в самый первый раз.

– Ричард?.. – то ли удивился, то ли окликнул его Грофф.

Лампа давно погасла, а парень все еще сидел в гостиной, уставившись в никуда. Разочарование и непонимание отступили, но заснуть он бы не сумел.

Его ждала удобная, чистая, красивая и такая одинокая комната. Его. Смешное определение! Таковой она перестанет скоро быть. Тут у него ничего нет. Штопаная старая одежка, походный мешок и лук. А еще он сам – со всеми своими сомнениями, стремлениями и глупыми мальчишескими желаниями. Так и сидел он тут в какой-то полудреме, завернувшись в воображаемый кокон. Не из сожалений и печалей, не из осколков разбитого сердца, а из спокойствия и равновесия. Какого-то ступорозного оцепенения. Его похитили и подменили… Но какая разница, если это помогло?

– Да? – отозвался юноша, вглядываясь в бархатный и теплый полумрак комнаты, где виднелась фигура мужчины. Лампы нарушитель его одинокого нахождения во мраке не принес, как и не зажег потухшую на столе.