В. Л. Йейк - Дитя пророчества. Книга 1. Точка Немо

Майя цокнула языком и толкнула друга к двери.

Не успел Ленни перешагнуть порог гардеробной комнаты, как что-то влажное и прохладное вдруг начало растекаться по его груди. Он опустил взгляд и увидел темное пятно от сока. Деннис гневно прищурился, словно это в него врезались и ему испортили его плотно прилегающую к телу безрукавку с высоким горлом.

– Я думал, вы там утонули, – процедил он и отступил назад. Допил остатки сока и кивнул Майе. – Иди, я найду, во что ему переодеться. Если Антон начнет заговаривать тебя до смерти, жми тревожную кнопку. И, пожалуйста, возьми стакан.

– Да, конечно, – та кивнула, но немного помедлила. Сначала она странным взглядом обвела одного парня, а потом – второго.

– За мной.

Приказной тон Денниса вывел Ленни из оцепенения.

– Как насчет того, чтобы извиниться?

– Конечно, можешь извиниться, – на красивом лице не было и тени сожаления, – из-за тебя я не выпью суточную дозу витаминов.

Он поманил Ленни рукой. Тот, оттянув мокрую ткань, поспешил за ним. Несмотря на маленький рост, у Денниса был быстрый и широкий шаг. Он шел прямо, абсолютно тихо поднимаясь по лестнице, сворачивая налево, проходя мимо комнат с крепкими дверьми с прочными замками и минуя закрытый балкон. На стенах все еще не было картин – только каменная кладка, доходящая Ленни до бедра.

Что-то странное вспенилось в крови парня, и его рот открылся сам собой:

– Могу я задать вопрос?

Деннис даже не обернулся.

– Интимный?

Ленни был слишком напряжен, чтобы обратить должное внимание на услышанное.

– Зависит от твоего ответа, – нахмурился он.

Они остановились. Деннис достал из переднего кармана своих узких штанов телефон, чтобы несколько раз ткнуть пальцем в его экран.

– Задашь свой вопрос, когда мы закончим.

Ленни переступил порог открывшейся комнаты и окинул ее беглым взглядом. Она точно не принадлежала Деннису: слишком красочная. В ней преобладали голубые оттенки, белый тюль был аккуратно подвязан, а плотные тканевые жалюзи опущены до середины настолько чистых окон, что можно было даже засомневаться в наличии стекол. Круглая кровать с темно-синим балдахином заставила Ленни почувствовать себя неловко. Возможно, дело было в том, что комната выглядела очень обжитой, казалось, что ее хозяин вышел на минуту и вот-вот вернется, чтобы взять одну из тетрадей, оставленных на столе, продолжить что-то писать одной из ручек, торчащих в органайзере, а потом он бы вывел свой ноутбук из режима сна, сел бы с ним в кресло, вытянул бы ноги на приставленный к нему пуфик и взял бы что-нибудь из небольшого холодильника, в котором наверняка есть все для комфортного времяпровождения.

– Это комната Антона?

– Нет, – Деннис распахнул двери гардеробного помещения и пояснил, – это комната принца Норда.

До Ленни не сразу дошел смысл его слов. Он рассеянно кивнул, расстегивая пуговицы испачканной рубашки, и прошел в гигантский шкаф размером с две его комнаты.

– Что? – опомнился Ленни и обернулся, но Деннис уже деликатно отвернулся, оставшись снаружи. – Только не говори Майе, иначе она непременно что-нибудь выльет на себя, чтобы побывать тут. – Деннис промолчал. – Что я могу надеть?

– Что угодно, кроме выходного кителя на маникене. Ты сантиметров на двенадцать выше принца, но в плечах вы примерно одинаковые, так что проблем с выбором быть не должно. Рубашку оставь там.

Стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале, Ленни практически вслепую вытащил одну из сложенных в аккуратную стопку футболок и влез в нее, успев отметить приятный запах, который источала красная, совсем невесомая ткань. На ней не было фирменного ярлыка, только памятка по уходу и стирке, но Ленни был уверен, что каждая вещь из этой гардеробной окажется в мусорном ведре после первой же носки. Поэтому он решил спасти и синюю рубашку, которую снял с плечиков. «Не попросят же меня вернуть их? – рассуждал про себя Ленни»

Еще относительно недавно члены правящей династии и королевской семьи не имели права появляться на людях в обычной повседневной одежде или спортивной обуви: только строгие костюмы и жутко неудобная обувь, начищенная и сверкающая, как третье солнце. В начале нулевых появились первые смягчения в устоявшемся веками дресс-коде, и мужчины и женщины смогли позволить себе вырваться из не блещущих разнообразием одежд. Девушкам, например, позволили надевать юбки выше колен и избавиться от остроносых туфель на высоком каблуке, а парням стало незазорно сменить жаркие классические туфли на что-то поудобнее и избавиться от удавок на шее, которые все по-прежнему романтично именовали аксессуаром. Постепенно монархи снизошли и до одежды простых смертных, но даже беглого взгляда на какую-нибудь рубашку поло было достаточно, чтобы суметь разглядеть ее дороговизну и уникальность – такой точно больше не будет ни на ком.

Ленни никогда бы об этом не узнал, если бы однажды судьба не свела его с исторически подкованной Руной из династии Миклбуст, четвертой династии из семиступенчатой иерархии; Руной, питающей слабость к молодым парням-моделям.

Он направился к выходу, расстегивая мелкие неподдающиеся пуговицы, и уже собирался задать терзавший его вопрос, но мгновенно забыл о нем, когда почувствовал резкую боль в затылке. Ленни даже не понял, в какой момент произошло то, что произошло, но, когда с глаз упала пелена, он уже был сбит, повален и прижат спиной к дверям гардеробной. Его ноги вытянулись вперед, бедро заныло от сильного давления, а кожа под глазом пылала из-за давящего на нее лезвия охотничьего ножа. Деннис возвышался над ним, надавливая коленом на какую-то точку в опасной близости от места, которое создано исключительно для бережного к нему отношения, и свободной от холодного оружия рукой вжимал обмякшее тело в твердую узорчатую поверхность.

– Какого черта ты делаешь? – просипел Ленни.

Он попытался вырваться, но Деннис оказался намного сильнее, чем можно было представить. Ленни сравнивал его с фарфоровой куколкой, но теперь был готов забрать свои слова назад, потому что почувствовал себя прибитым к полу тяжеленной мраморной статуей.

– Просто хочу получить ответ на свой вопрос.

В холодном взгляде зеленых глаз не было ни ярости, ни угрозы. Они читались в движениях мощного тела и в той боли, которую оно причиняло. Всего несколько часов назад Ленни увеличивал фотографию, чтобы получше рассмотреть выражение лица Денниса – безупречно красивого, сосредоточенного, – и размышлял, о чем тот мог задуматься, но теперь боялся возможных мыслей, роящихся в черноволосой голове.

– Отпусти меня. – он больше не шевелился, лишь косился на прижатое к лицу лезвие. – У меня низкий болевой порог, не нужно меня пытать, чтобы о чем-нибудь спросить и получить честный ответ.