В. Л. Йейк - Дитя пророчества. Книга 1. Точка Немо

– Ты говорила Максу? О том, что произошло, когда мы ездили в «Аркивет», – добавил он, когда Майя подняла на него непонимающий взгляд.

Она качнула головой и тихо ответила:

– Я сама не до конца все проанализировала. Думаешь, нужно сказать?

– Когда мы не сказали, что у нас есть подобные силы, он неделю игнорировал наши звонки, – напомнил Ленни.

– Но то мы, а то другие люди, которые не называли себя его друзьями. Какова вероятность того, что мы снова с ними встретимся? Если Антон действительно позвонит, тогда решим, что делать со знанием о существовании таких же людей. Все-таки это не только наша тайна.

Возможно, в ее словах была логика. Возможно, им самим лучше разобраться во всем. Неизвестно, что можно было ожидать от человека, который одним легким прикосновением превратил замок четвертого класса взломостойкости в бурлящую и пованивающую лужу. Однако Ленни все равно не нравилось, что Макс снова оказался на обочине, сам по себе. В последнее время их друг и так вновь замкнулся в себе и появлялся дома настолько редко, что начало казаться, будто в квартире живет не трое, а двое человек. С другой стороны, он умело обращался со своей силой, но порой злоупотреблял ею, отдавая всего себя незнакомым людям. Вдруг знакомство с кем-то еще, разделяющим этот секрет, вдохновит Макса на большие сумасшествия? Стоит снизить риски.

Эту мысль вытеснил громкий внутренний голос: «А что насчет Денниса? У него есть какие-нибудь способности?».

– Думаешь, Деннис тоже может что-то эдакое? – вдохновленно спросила Майя, словно тоже услышав этот заданный самому себе вопрос.

– Конечно, – неожиданно ядовито выплюнул Ленни, – и наверняка из нас всех он окажется самым крутым.

Майя странно улыбнулась, макнув печенье в подстывший чай, и снова вернулась к прежней теме, понизив голос:

– Подождем пару дней, – пробормотала она, – если от них ни весточки не получим, попробуем сами с ними связаться.

– С кем связаться?

Макс вошел на кухню, зевая в согнутый локоть. Он выглядел гораздо лучше, чем накануне вечером: пугающая чернота вен отступила, к коже прилил естественный румянец, скулы уже не казались такими острыми, а глаза – впалыми, в них снова ключом била жизнь. Хотя в движениях он был стеснен, словно втиснут в костюм для дайвинга не по размеру.

Ленни и Майя переглянулись, так и не договорившись о чем-то конкретном, но подруга сориентировалась быстрее:

– Кажется, я снова видела таракана. Если новое средство не поможет, придется вызывать дезинсектора.

– Ты достала этого несчастного таракана сразу же, как он забежал за холодильник, – мягко улыбнулся Макс и взял тарелку Ленни с ледяной рыбой, к которой тот не притронулся, чтобы поставить ее в микроволновку, – ты не дала ему ни малейшего шанса оставить здесь потомство.

Завтрак протекал мирно. Макс с аппетитом набросился на приготовленный омлет и щедро смазал кусок тостерного хлеба шоколадной пастой, а затем съел целую упаковку творога с изюмом. От этого зрелища содержимое тарелки Ленни окончательно потеряло всю свою привлекательность. Его друг вел себя так, словно еще совсем недавно не лежал в своей постели, не находя в себе сил даже на глоток воды. Иногда Майя бросала в сторону Ленни выразительные взгляды, точно спрашивая, стоит ли им что-нибудь говорить, но тот каждый раз опускал глаза и вяло ковырял разогретую рыбу. Не было никакого смысла в пустом сотрясании воздуха, когда их друг принял решение искупать свои грехи, заполняя себя до отказа чужой болью.

«Это моя возможность быть хорошим человеком, – фанатично повторял он, с трудом переставляя ноги несколько дней назад»

Возможно, Ленни многого не знал о нем, но то, что было известно, по его мнению не нуждалось в искуплении. Если кто и заслуживал мучений, то только отец Макса, отравивший жизнь своего сына, которому приходилось прибегать к радикальным мерам, чтобы оказаться как можно дальше от дома. Это злило. Злило до сих пор. Особенно злило в марте прошлого года, когда Макс впервые переполнился болью и рухнул по дороге домой. У него остались силы только на то, чтобы скинуть Майе метку со своим местоположением, и в следующий раз он открыл глаза спустя четыре дня. Тогда Ленни удивлялся, насколько разными они выросли. Макс, желавший просто выжить, считал себя недостойным человеком, а Ленни, желавший просто жить, считал недостойными своих родителей. И пускай их жизненные пути и трудности не имели точек соприкосновения, радикально отличающиеся взгляды на жизнь казались странными, особенно в контексте их дружбы.

Макс исчерпал свои силы очень быстро. Их хватило только на то, чтобы отмыть сковороду от пригарин приготовленного омлета. Он забрал с собой пачку сока и поковылял к себе, бросив на ходу, что скачал какой-то новый сериал и хочет успеть досмотреть его за выходные. Майя натянуто ему улыбнулась и долго смотрела в дверной проем, за которым скрылся друг. Ее губы вновь поджались, и хорошее настроение куда-то испарилось.

– Может, мы сами его убьем? – предложил Ленни, когда они переместились на диван и включили телевизор.

– Иногда я представляю, как душу до его до тех пор, пока он не поклянется, что не прекратит себя разрушать. – Майя показательно стиснула пальцами воздух. – Кстати, мы толком так и не обсудили ту странность.

Странность. Какое любопытное слово для невообразимой чертовщины, которую невозможно было объяснить логически. А Майя все продолжала.

– Я задумывалась о существовании людей вроде нас, думала, на что они способны, где предел наших сил, но я никогда не задумывалась возможном существовании подобной хрени. Что это было? Электрический демон? Что еще есть в нашем мире? Вдруг все сказки, детские страшилки и рассказы наших ставших жертвами маразма бабушек и дедушек – правда или являются правдой отчасти? Ты никогда не думал об этом?

– Если бы я умел думать, сейчас я сидел бы не в маленькой квартире со своими наполовину совершеннолетними друзьями, а в огромном доме с бассейном и биллиардом. Или, как минимум, тоже готовился бы к декабрьской сессии.

Подруга не оценила попытку Ленни соскользнуть с темы. Она качнула головой и прикусила костяшки пальцев, начав нервно дергать подтянутыми к груди ногами. Все прошедшие часы Ленни считал, что Майя борется с нахлынувшими неприятными воспоминаниями, но, оказывается, мысли унесли ее совсем в другую сторону. Она задала правильный вопрос, и ответ на него был такой: он не думал. Даже попытки подруги отыскать подобных им по статьям, рассказывающих о необъяснимых случаях с участием людей, не находили никакого отклика в его душе: он шел за ней исключительно из дружеской солидарности, понимая, что раз за разом они тратят время либо на ищущих скандальную славу, либо на нетрезвых умом, у которых всегда была своя правда.