В. Л. Йейк - Дитя пророчества. Книга 1. Точка Немо

– Это и твой дом тоже, – обтекаемо ответил он, – и ты хотел найти людей, способных на то же, что и ты.

Конечно, Деннис задался вопросом о возможной опасности, грозящей другу, но тот быстро отпал. Шойе даже не смотрел в его сторону, и он решил, что обойдется своими силами: не будет просить, чтобы чью-то жизнь ему преподнесли в нескольких папках, содержащих мыслимую и немыслимую информацию – от первого вздоха и до любимых разделов на сайте для взрослых. В нем достаточно силы и ума, чтобы получить нужные ответы, не прибегая к громкости своей фамилии.

– Спасибо, – Тони широко улыбнулся и в эту секунду стал по-настоящему привлекательным, поэтому Деннису было почти жаль, когда уголки его губ опустились. – Прости за руку, я вообще не должен был к тебе прикасаться.

– Проваливай, мне не нужна эта мелодрама.

Он, оставшись в одиночестве, рухнул на скамью и зарылся пальцами в свои волосы. Деннис чувствовал себя странно, балансируя между огромным запасом так и не растраченной до конца физической энергии и изможденностью, которая охватывала его, стоило только расслабить мышцы. Нехватка сна каждый день сказывалась на нем по-разному, но заканчивалось это всегда одинаково: он оказывался в длинном коридоре и слушал шелестоподобный шепот из густой, почти осязаемой тьмы. Он манил, пробирался в мысли, но Деннису пока удавалось остановить себя на границе тусклого, но все-таки света. Что-то пряталось там, в глубине, и жаждало окутать его своим мраком. Желание поддаться становилось только сильнее. Черт, думалось ему, только бы удалось заснуть больше, чем на несчастных два с четвертью часа. Может, тогда это странное наваждение пройдет.

Вытянув вперед напряженные ноги, Деннис запрокинул голову и тяжело вздохнул. Продолжать тренировку смысла не было, он уже сбился с ритма, поэтому единственной важной задачей на текущий день оставался лишь душ. Сальные от пота волосы казались слишком тяжелыми для его головы.

Уже через час Деннис стоял напротив зеркала в своей гардеробной и застегивал мелкие пуговицы на воротнике. Он подтянул плотную черную ткань под самый подбородок и поправил рукава тонкого джемпера, с трудом натянутого на еще влажное тело. Густые волосы были уложены в несколько отработанных движений и почти высохли, не справившись с мощностью фена и расческой. Очень быстро парень, отражающийся на гладкой поверхности, начал напоминать привычного себя. Оставалась только одна деталь.

Деннис сел на низкий пуфик, аккуратно втиснутый между встроенными в стену обувными нишами. Процесс шнурования ботинок и сапог не доставлял ему большого удовольствия, но было в этой системе что-то занимательное: достаточно совершить одну ошибку, чтобы потом начать все заново. Деннис, кажется, выучил все существующие схемы, но мало какие из них подходили для его обуви, зачастую массивной и грубой. Иногда длинны шнурков просто не хватало и приходилось спешно все развязывать и ограничиваться самым примитивном методом завязывания.

Ожог, оставленный Тони, практически сошел, и взглянув на него, Деннис невольно задумался: «Ущерб такой небольшой, потому что это я? Или касание было не таким долгим? Что бы было, будь на его месте кто-то другой? Действительно ли Тони не подозревал, насколько широк спектр его возможностей? Не был ли он знаком с Шойе еще задолго до произошедшего?».

Последняя мысль заставила Денниса качнуть головой и пробормотать «нет» в абсолютном одиночестве. Стоило признать еще на этапе возникновения тени этой мысли, что Антон ни за что не поставил бы его жизнь под угрозу, а если бы захотел организовать встречу с новым другом, скорее сам подставился бы под удар. У Ленни определенно были свои мотивы, и Деннис ни за что их не узнает, если продолжит наблюдать за тройкой единомышленников из окна своей личной библиотеки, откуда и открывался вид на импровизированную и вот уже какой день оккупированную тренировочную площадку. Предполагалось, что он снова начнет заниматься стрельбой, но кажущийся уже таким далеким четырнадцатилетний мальчишка окончательно променял лук и стрелы на метательные ножи. Чуть поодаль росло раскидистое дерево, словно стоящее там уже целый век, и одним из своих ножей Деннис ставил метки на его толстой коре, каждый раз извиняясь за причиненную боль. Он не знал, придется ли ему когда-нибудь взбегать по стволу, чтобы допрыгнуть до высоких ветвей, но лучше точно знать, что тело способно на несколько секунд превзойти само себя, спасаясь если не от человека, то от хищного зверя или взбесившихся оленей, которые водятся практически повсеместно, за исключением оживленных центров.

Деннис следил за другом и его гостями, забыв об увлекательной истории Кровавой Баронессы, его прапрапрабабушки, создавшей самый первый и на долгие десятилетия единственный бессимптомный и безвкусный яд, от которого она и умерла в возрасте сорока семи лет. По официальным данным она не смогла смириться с изменой своего пятого мужа и покончила с собой, но чем дольше Деннис перечитывал ее дневники, тем яснее понимал, что женщина, отравившая четырех своих супругов и их ближайших кровных родственников, скорее снова избавилась бы от своего мужа с помощью собственного изобретения, формулу которого до сих пор держат под замком в Закрытом Королевском Архиве вместе с личными записями его создательницы. Даже принцу Норду разрешен в него доступ только с заверенного позволения королевы Лукии, поэтому Деннис до сих пор благоразумно помалкивал о наличии такого разрешения.

Он и раньше интересовался историей своей династии, но сейчас, когда он перепробовал около десяти быстродействующих и не очень ядов, его интерес вышел на новый уровень. И яд Кровавой Баронессы – скорее погибшей от злоупотребления ртутными примочкам для поддержания увядающей красоты – был для него привлекательным, но за одной только огницей, миловидным растением с нежно-розовыми бутонами и мягкими, но абсолютно ядовитыми стеблями, ему необходимо лететь на Золотое побережье, славящееся своим богатым пшеничным урожаем, за что оно и было так примитивно названо.

Сложив страницы дневников в аккуратные стопки – ему хоть и было разрешено забирать некоторые книги из архива, но он все равно предпочитал копии, которые хранил в своем сейфе, – Деннис размял шею и засунул в рот оставшийся на дне с соком кубик льда. Хрустнув им, он еще немного помедлил и решил присоединиться к неуклюжей тренировке.

Деннис уже около десяти минут сидел в тени дерева, даже не подложив под себя хоть что-нибудь, и наблюдал, как медленно краснеет лицо Ленни. Что бы тот ни пытался сделать, эффекта не было. Возможно, у него получилось бы вызвать несколько искр, если бы его взгляд не соскальзывал в сторону скучающего, но не сводящего с него глаз Денниса. Хмыкнув про себя, он прислонился спиной к крепкому стволу и сконцентрировался на одной-единственной задаче: вновь уловить ту самую энергию, которую он почувствовал на парковке в «Аркивете». Ничего не было. То есть не совсем так. Все трое излучали странные волны, разные и по силе, и по ощущению. Впервые Деннис почувствовал нечто подобное даже не в тот день, когда Тони показал ему свою силу, а раньше, когда чувствовал, как собственное сознание угасает так же стремительно, как солоноватая кровь забивает горло, наполняет рот и с каждым хрипом мерзким всплеском забрызгивает грязное лицо. Ощущение тепла и мягкости, спокойствия и защиты пронзило его, успев откликнуться внезапно трезвой мыслью: «Антон». Да, так ощущался Тони.