Оливер Митчел - Пленник Имброна. Книга 2

Грамл-шаман наносит вам 10 урона.

Грамл-шаман наносит вам 10 урона.

Грамл-шаман наносит вам 10 урона.

Какого?! Чувствую, как мои движения замедляются. Не смертельно, процентов на двадцать, но в таком бою каждый миг на вес золота. Вокруг тела заклубилась лёгкая сероватая дымка, такая же, только жёлтая, окружает победно взревевшего вождя грамлов.

Грамл наносит вам 2 урона.

Грамл-пращница наносит вам 5 урона.

Грамл-шаман наносит вам 10 урона.

Грамл-пращница наносит вам 13 урона.

Пришло время тактического отступления. Перебить всю эту ораву, принимая во внимание шаманов и пращниц, точно не выйдет, а стоящие насмерть Тунпо с товарищем, мой отход отважно прикроют. Иронично.

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, отшвыриваю пинком забежавшего за спину грамла, второго приканчиваю на месте и прорываюсь к лесу. Как бы теперь ещё сбросить озверевшее племя с хвоста…

Верным сигналом к остановке мне послужили стихшие за спиной крики преследователей. Здоровье? 28/145. Ну, да. Куда ж без штрафа за использованную лечилку. Ещё и кровотечение… Задавив вякнувшую было жабу, прибегаю к тяжёлой артиллерии, истратив прихваченное в деревне сильное зелье лечения. В ближайшее время влипать в серьёзные передряги мне крайне противопоказано. Во-первых, простых баночек осталось всего три, а во-вторых, такими темпами я свой максимальный запас здоровья ниже сотки спущу, а это никуда не годится.

– Эй, приятель!

Вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь и вижу весьма раздосадованного игрока.

– Я, конечно, всё понимаю… – он оборвал себя и испуганно оглянулся, заслышав в кустах непонятный треск.

– Виноват, знаю, – не то, чтобы меня мучила совесть, случилось то, что случилось, и львиная доля вины за это лежала на его кровожадных спутниках. Но начинать знакомство со взаимных упрёков – это не лучший способ обзавестись друзьями. – Даже не думал, что за мной вся деревня увяжется.

– И, насколько я понимаю, скоро они будут здесь, – дождавшись моего кивка, он добавил: – Тогда предлагаю продолжить наш разговор на бегу.

– Сейчас, – порывшись в инвентаре, я распределил по ячейкам скляночку с кислотой и лечилку, после чего мы, не сговариваясь припустили бодрой трусцой. – Я Никто, но все зовут меня Ник.

– Трувор, – он запнулся о корень, чуть не расквасив нос, и немного смущённо попросил: – Слушай, давай помедленнее. Думал, выдержу, но в таком темпе я скорее ноги переломаю, чем куда-нибудь доберусь.

– В смысле? – я немного притормозил, пытаясь понять, о чём он вообще толкует. – Ещё скажи, что сейчас дыхалку собьёшь.

– Ещё как собью! – усмехнулся Трувор. – У меня четвёрка в телосложении и ловкости шесть. Так и бегаю.

– Ну, даёшь! Куда ж ты очки-то дел?

– В харизму и интеллект. У меня и там, и там по десятке.

– Зачем? – искренне изумился я.

– Думал, так лучше будет. Кто ж знал, что в этой чудной игре ничего, кроме джунглей и нет.

– По-твоему, я сильно похож на выходца из дикого леса?

Ответить игрок не успел. Из переплетения лиан вылетело длиннющее нечто, сцапало его за плечо и дёрнуло на себя. Несмотря на довольно низкую ловкость, заоравшему Трувору хватило реакции, чтобы клещом вцепиться в меня, и, в результате, мы оба кубарем полетели прямо твари под ноги. Вскакивая на одно колено, вижу, как моего барахтающегося соратника мусолит мохнатое чучело, с горящими жёлтым огнём глазами. Не мишень, загляденье.

Критическое попадание! Вы наносите хвостолапу 90 урона. Частичное ослепление.

Отпустив Трувора, окосевшее чудо-юдо по-паучьи отбегает вбок, давая мне время вскочить. На миг замираю, оценивая противника в свете дампы, а тот тем временем отрывает от одного из деревьев длинную ветку своим хвостом. Конечность мало того, что многосуставчатая и гибкая, почти как щупальце у треножника, так ещё и оканчивается когтистой шестипалой ладонью, что даёт монстру широчайшую свободу действий в бою. Хвостолап охотно подтверждает мои первые выкладки, тараном устремляясь вперёд и размахивая перед собой палкой, словно дворник метлой.

Хвостолап наносит вам 25 урона.

Хвостолап наносит вам 20 урона.

Отступаю, не понимая, как пробиться сквозь эту мельницу. Плоскость ударов у твари на редкость противная – ни присесть, пропуская над собой ветку, ни подпрыгнуть, чтобы она прошла ниже. К этому добавлялась неплохая подвижность монстра, твёрдо стоящего на шести колченогих лапах.

– Держись! – в бок хвостолапа врезается небольшой камень, не нанеся видимого урона, но заставив того отвлечься.

Увидев открывшееся окно для атаки, прыгаю навстречу монстру и разрубаю Волчьим укусом переднюю лапу, которой тот вовремя прикрыл единственный целый глаз. Глухие всхлипывания противника переходят в некое подобие детского плача, отпущенная на волю дубина сбивает Трувора с ног, а сам рукожоп… то есть, хвостолап, в прямом смысле пытается взять меня за грудки. Вместо куртки его ладонь натыкается на клинок, враг растерянно пятится, не понимая в чём дело. Только что ведь всё было так хорошо! Не давая уроду с очевидно высоким болевым порогом опомниться, продолжаю рубить до тех пор, пока окончательно деморализованный хвостолап не падает замертво.

– Завалил? – Трувор подковылял поближе на заплетающихся ногах. Судя по всему, ветка угодила ему точно в неприкрытую голову, и ошеломление ещё не успело пройти. – Ну и страшилище!

– У тебя охота прокачана? Можешь его обобрать?

– Не могу, – открестился игрок. – Мне на здешних страшилищ смотреть лишний раз противно, не то, что в кишках у них ковыряться.

– Тогда идём дальше. По дороге расскажешь, как тебя угораздило так распорядиться параметрами.

– Ошибся в расчётах, – мы вновь затрусили вглубь чащи, подальше от изрубленного хвостолапа и алчущих нашей крови грамлов. – Из описания этих самых параметров следовало, что в игре полным-полно персонажей, с которыми можно и даже нужно общаться. Я в играх не то, чтобы спец… – он внезапно запнулся, а после, как бы невзначай, спросил: – Ник, у тебя связь с админами есть?

– С какими админами?! – я резко обернулся к Трувору и впился изучающим взглядом в его лицо.

Мгновение мы молча пялились друг на друга, а затем он понимающе улыбнулся.

– Тоже очнулся не пойми где, с куском швейцарского сыра вместо мозгов и без права выхода из игры?

– Двигаем, – опомнившись, я махнул рукой, показывая, что не стоит торчать на месте. – Про сыр, это ты память имел в виду?

– Память, личность… Не помня себя, мы ведь не можем толком понять, кто мы есть.

– Не без этого. Но заблокировали не всё. Можно сказать, одну биографию и кое-что, связанное с достижениями науки и техники…