Екатерина Неглинская - Мерзкие боги

– Собираю сырьё для будущих слухов. А ты?

– Медведя выгулять хотел, но он захворал и издох по дороге.

– Жаль твоего мишку. Вижу, ласковый был, любил обниматься.

– Костоломом звали, – оба улыбнулись, но больше не разговаривали. Берегли силы.

До поселения они добрались, и Мальва отвела раненого к лекарям. Осмотрев Ястреба, те послали за Дооку. Опасались, что есть у молодого охотника скрытые раны. Всё это время девушка была рядом. Её присутствие не требовалось, но Мальве хотелось услышать вердикт.

Бог-врачеватель появился скоро. Тогда она впервые оказалась так близко к одному из бессмертных. Впрочем, он как будто не заметил её присутствия, да и лекари вскоре попросили её выйти. Ничего серьёзного осмотр не показал, рану обработали и зашили, глаза промыли. Наконец, Мальве было разрешено вернуться к раненому. Она пришла, чтобы попрощаться. Тогда Ястреб протянул к ней руку и девушка, поняв его намерение, сжала её в своей.

– Я тебе должен, травница.

– Просто забудь, – проговорила она.

В последующие дни Мальва вспомнила этот случай в лесу, но так, словно он приснился ей, и с каждым разом казался всё более невозможным. Однако, спустя две недели они снова встретились с Ястребом. Он сам подошёл к ней на улице, поздоровался и заговорил. И с тех пор односельчане стали часто видеть их беседующими. Мальве нравилось их общение, кроме того, шквал непристойных предложений в её адрес заметно спал. Впервые за долгое время она почувствовала себя спокойно.

Когда зима совсем подступила к порогу, Ястреб пришёл гостем в дом юной травницы. Она хорошо знала, что в поселении говорили о них, в чём подозревали, но ни один из слухов не имел под собой оснований. Они продолжали беседовать, много, открыто, так, словно никогда и ни с кем до того не разговаривали. Они обсуждали слухи о Костяном лесе, события, происходившие в поселении, поступки жреца Мары и богов. Никто не мог бы запретить этого им, надёжно укрытым подозрениями в любовной связи.

Однажды Мальва решилась. Ей давно хотелось признания, хотелось, чтобы кто-то наконец её выслушал, хотелось не быть больше одной. В тот момент она стояла возле кухонного стола, заваривала чай из сушёных малиновых листьев и мяты, и вдруг поняла, что более удачного случая уже не представится. Круто развернувшись на пятках, она посмотрела на Ястреба. Он только пришёл и грел руки возле печи, ожидая, пока Мальва приготовит для них обоих угощение.

– Я – Зрячая, – бросила она и замерла. Зверолов медленно повернул голову и посмотрел на девушку. Ей показалось, что он не услышал, и она сделала вдох для повторной попытки. – Я…

– Почему ты это говоришь? – опередил он конец её фразы.

– Хочу, чтобы ты знал обо мне правду, – ответила Мальва краснея.

– Для чего мне что-то о тебе знать? – он подошёл к ней, пытливо заглянул в глаза. – Разве нам с тобой чего-то не хватает?

– Да, быть настоящими, – сказала она. Ястреб улыбнулся. Взял её за локоть и мягко сжал.

– Ну что ж, раз ты считаешь. Возможно, ты права, – они впервые оказались в такой непосредственной близости друг от друга с момента встречи в лесу. Девушка стояла перед охотником, открытая его взору, и он без стеснения рассматривал её. – В таком случае, признание за признание. Я тоже Зрячий.

– Я догадывалась, – Мальва заметно расслабилась, позволила себе улыбнуться. Она выскользнула из его рук и отвернулась к столу, чтобы снова заняться чаем.

– С чего это? – усмехнулся охотник.

– Ты не такой, как другие.

Теперь их связывали не только беседы, но и правда. Из приятелей они превратились в союзников. Впрочем, и это вскоре поменялось. То ли подействовала приближающаяся весна, то ли были правы не верившие в дружбу между такими людьми, но Ястреб не удержался от ухаживаний. Ему не пришлось прилагать особых усилий, Мальва хотела его внимания. Однако, их первый поцелуй стал единственным и последним. Он случился накануне того, как всё сильно изменилось.

Теперь, стоя одна на краю Священной рощи и перебирая в уме те события, Мальва думала, что не должна была всего этого допускать. Она пыталась быть отстранённой, холодной и расчётливой, но воспоминания жгли ей сердце, доставляя почти физическую боль. Прижав пальцами правое плечо, скрытое рукавом платья, она почувствовала, что сил держаться у неё не осталось. По щекам потекли слёзы. Мальва поспешно вытерла их тыльной стороной руки, пытаясь разозлиться.

В ту ночь, отчеркнувшую навсегда прошлое от будущего, она уже легла спать, когда в дверь дома постучали от имени жреца Мары. Игнорировать такого рода гостей было непозволительно. Наспех одевшись, Мальва открыла визитёрам. Как только пламя факела осветило её лицо, несколько пар крепких рук вцепились в растерявшуюся девушку, скрутили, заткнули рот тряпкой и потащили через спящий посёлок. Они проделали всё так ловко и слаженно, что ей не удалось проронить и звука. Никто из соседей и не заметил бы случившегося.

Мальву принесли в кузню и положили на пол. Здесь было жарко. Горн дышал огнём, пахло раскалённым железом и потом. Приподняв голову, девушка попыталась взглянуть на людей, связавших её. Они стояли рядом, озарённые светом факела, с укрытыми за масками лицами. Кто-то подошёл к ней сзади и сильным рывком поднял на колени. Оглянувшись, она увидела высокого крепкого мужчину, также носящего маску. Он прошёл мимо неё к горну и вытащил за рукоять раскалённое докрасна клеймо.

Догадавшись о том, что должно произойти, Мальва предприняла попытку подняться на ноги, но её похитители оказались проворнее. Их пальцы снова вцепились в плечи, руки и ноги девушки мёртвой хваткой. А здоровяк уже шёл к ней, отчётливо выговаривая слова, чтобы она не пропустила ни одного из них: "Слушай внимательно, пока боль не замутнила тебе разум. Преступление обманывать богов и жрецов, скрывая своё настоящее лицо. Поскольку ты не пришла сама к досточтимому Маре, с этой ночи станешь носить на себе метку, чтобы каждый в поселении знал о том, что ты – Зрячая. И если попытаешься избавиться от него или станешь намеренно прятать, тебя будет ждать суровое наказание. Теперь за тобой будут внимательно следить. И малейший проступок обернётся карой. Смирись и прими".

Кто-то разорвал на её правом плече рукав, и раскалённое клеймо впилось в гладкую молодую кожу. Мальва хотела бы сопротивляться, но её держали крепко. Умело забитый в рот кляп не позволил крикам боли стать громче, чем требовалось. В глазах у девушки потемнело, звуки смазались и поплыли, но сознание её не оставило. Сквозь пелену дурноты она чувствовала, как её развязывают, освобождают пересохший рот.

Мальву выволокли из кузни и, пройдя так с ней несколько проулков, бросили на холодную землю возле одного из заборов. Когда похитители ушли, она попыталась встать, хватаясь за жердины изгороди. Удалось ей это не сразу: во всём теле была слабость, правое плечо нестерпимо жгло, запястья ныли после верёвок. Но страх, что они вернутся или кто-то, услышав стоны, придёт и увидит её в таком положении, заставлял торопиться. Шатаясь и спотыкаясь, она пошла прочь.