Даниил Корнаков - Слёзы Осени. Часть I

Она тихо встала с лежанки, надеясь не разбудить спящих мужа и детей, вышла на палубу.

Вечный Океан тихо дремал, шелестя волнами. Светило едва появилось из-за горизонта, озаряя темные воды и парус их драшира, со знаменами райданского народа, руной Свайра. В этой утренней тишине присутствовал и еще один звук – скрип их судна, идущего прямиком на юг. И, если навострить ухо, можно было услышать несколько драширов с верными воинами на борту, идущих позади.

Боль в голове отступала. Вдохнув свежего воздуха, она вдруг поняла, что беспокоит ее вовсе не морская болезнь. Эти спазмы говорили об ином…

Спохватившись, она бросилась к носу драшира, сбрасывая с себя всю одежду. Несмотря на почтенный возраст, тело ее до сих пор выглядело весьма привлекательно. Груди были по-прежнему упругими. Крепкие бедра ни разу не свела судорога, пока она бежала так, словно пыталась обогнать саму смерть. Короткая стрижка прекрасно подходила ее лицу с четко выделенными скулами.

Полностью оголившись, она села на колени возле форштевня и закрыла глаза. Это место она выбрала неспроста, поскольку именно сюда задувал холодный ветер. А холод ей сейчас был нужен как никогда…

Бейнер, ты слышишь меня? – мысленно спросила она.

Тишина. Ничего, кроме тягучего скрипа корабля и плеска волн. И лишь на мгновение в голову пронзается одно-единственное слово от шпиона, находящегося сейчас далеко-далеко на севере Нордхаля. Слово, которое заставляет ее тело покрыться мурашками и вздрогнуть:

…в опасности.

Она снова пытается связаться с ним. Просит Свайра услышать ее, дать сил, чтобы прорваться через пламя, ограждающее ее от верного слуги. Наполнить ее тело могучей снежной бурей, способной уничтожить эту невидимую преграду. Но Свайр не отзывается. В месте, где властвует тепло, ледяной бог не способен услышать просьбы своих детей. И Хайде понимает это, но все же вновь и вновь пытается связаться со шпионом, ведь на кону судьба тысячи соплеменников, блуждающих в ледяных пустошах.

– Мой конунг…

Голос Хорта, личного телохранителя и преданного друга, всегда ее успокаивал. Он успокоил ее и сейчас, когда она окончательно отчаялась получить весточку от Бейнера, находящегося далеко на севере.

Медленно она повернулась к своему слуге, держащему в мускулистых руках ее рубаху для сна и шерстяную накидку. Хорт не покраснел при виде полностью обнаженной женщины, даже не увел взгляд. Лишь на мгновение его правая щека, изуродованная глубоким шрамом от подбородка до самого лба, дернулась от судороги. Про этот порез ходили легенды, и о нем говорили все, кому было не лень, строя догадки, как великий следопыт Хорт, парирующий клинки десяток врагов одновременно, умудрился заполучить подобное увечье. По словам же самого Хорта ни одна из услышанных им из догадок даже самую малость не была близка к истине. Хайде и самой было интересно узнать, как он заполучил этот шрам. В любое время она, если б ей только захотелось, вытащила бы из него правду. Но сердце подсказывало, что слуга скорее умрет, чем расскажет ей хотя бы малую часть истории происхождения этой раны. Да и, в конце концов, все имеют право на свои секреты.

– Новости от Бейнера? – невозмутимо произнес слуга.

Конунг вытянула руку, и Хорт бережно передал ей одежду.

– Здесь слишком тепло. Недостаточно холода, чтобы установить с ним связь. – Она натянула на себя рубаху. – Мерзлота! Как я могу связаться с ним, когда здесь постоянно так жарко?

– Я бы не назвал это жарой, мой конунг. – Хорт лукаво ей улыбнулся. – Вот уж где жарко, так это далеко на юге, в землях людей песка. Так жарко, что кожа тамошнего народа чёрная, как ночь.

Хайде ухмыльнулась.

– Как ночь?

– Ну, может не совсем как ночь, чуть светлее.

– Иногда, Хорт, мне кажется, что ты побывал во всех уголках мира. – Она закончила надевать штаны. – Клянусь Свайром, не было ни одного места, которое ты бы не знал.

– Поверьте мне, мой конунг, есть еще множество мест, которые я не посетил. – Хорт протянул ей пояс с кинжалом в ножнах. – Вам стоит всегда держать оружие под рукой, – сказал он и шепотом добавил: – Шпионы могут быть не только у вас.

На лице ее образовалась добродушная улыбка. Так могла улыбаться только любящая мать, наблюдающая за первыми шажками своего отпрыска.

– На этом корабле нет такого человека, который не заслуживает моего доверия.

Хорт слегка кивнул, как бы относя эти слова в свой адрес.

– И все равно, мой конунг, зная вашего брата… Я бы предпочёл оставаться начеку.

Брат. Лишь одно только напоминание о нем вонзилось острием в сердце. Йорген, милый Йорген. Сколько вместе они пережили! Она помнила, как помогала матери таскать его еще малышом в корзинке, когда он мило хлюпал и пускал слюни на подбородок.

– А ты что здесь делаешь так рано? – Хайде всеми силами хотела обойти больную тему про брата.

Хорт некоторое время смотрел на восходящее Светило, прежде чем ответить.

– Мне нравится наблюдать, как лучи светила медленно появляются из-за горизонта, рассеивая тьму. Так тихо, так… умиротворяюще. Ради таких моментов я готов вставать намного раньше.

И действительно, мысленно согласилась Хайде, была в этом времени некая магия. Словно во всем мире не существовало никого, кроме тебя.

– Ну и к тому же как-никак я должен следить за безопасностью моего конунга, – немного погодя добавил следопыт.

– Я, быть может, уже не так быстра и сильна, как прежде, но разгромить половину вражеского флота, захватить столь важный для них залив, да еще и взять в плен прямого наследника силуитского народа смогла.

Хорт одарил ее вежливой улыбкой.

– Уж в чем, а в этом я не сомневался ни на миг, мой конунг. – Старый воин оглянулся и прислушался. – Ваш муж с детьми проснулись. Думаю, они захотят узнать, куда вы пропали.

Слуху старого следопыта можно было только позавидовать.

Она спустилась в каюту. Хорт оказался прав: все семейство проснулось и готовилось к предстоящему дню.

Едва она зашла внутрь, как ее муж Ведагор посмотрел на нее тем нежным и заботливым взглядом, которым одаривал каждое утро. Он заранее знал о ее появлении, поскольку за много затмений их супружеской жизни между ними успела образоваться некая связь. Иногда она заранее знала, что скажет он, перебивая его и договаривая предложение. Он делал это ничуть не реже, а порой вовсе угадывал, что было у нее на уме. Вот и сейчас синий дымок в его глазах сверкнул, он уже знал, что произошло на палубе этим утром.

Тихо, не оповещая никого из ее остальных членов семейства, он подошел к ней и мягко поцеловал в губы.

– Мой любимый конунг…

– Доброе утро, сугробик, – шепнула она ему, поцеловав в ответ.

Она знала, как он ненавидел это прозвище, но по-прежнему считала его самым подходящим для человека, на старости лет вырастившего холмик в области живота.