Марина Якунина - Первый Волк Атиозеса

До жителей деревушки на окраине небольшого городка Вердкорта стали доходить слухи о готовящейся войне.

Информация сильно разнилась. То приходила новость о том, что собирается напасть соседское княжество: якобы, некто из правящей верхушки обесчестил дочку тамошнего правителя и теперь отказывается жениться.

То пивнушке рассказывали, что в городе видели чёрта. Самого настоящего – с копытами и рогами. Он играл на свирели, развлекая девок и зевак в тавернах, и даже был приглашен во дворец. Разумеется, о чёрте и, как следствие, о приближающемся конце света, громче всего кричали местные священники Истрета. Деревенский староста, да и старики поговаривали, что в город всего-навсего зашёл любопытный сатир, коих хоть и не много, но все же водилось в бескрайних лесах Грика, которые произрастали, в общем то, не так уж далеко – всего три недели, если ехать на повозке не загоняя лошадь.

Доходили также слухи, что из болот и лесов полезла нечисть. Не то чтобы она никогда оттуда не лезла. Лезла, ещё как! Но обычно это случалось сезонно, иногда в связи с какими-то катаклизмами или капризами погоды. Да и сельский и городской люд уже давно привыкли к соседству с сильванами, сиренами, гидрами, грифонами и прочими отличающимися от людей существами. Если коротко – по волшебным местам не шастай, дураком не будь, сам не плошай, да и сведётся встреча к лёгкому испугу, а не к новой могилке из того, что после обеда трупоедов останется. Если кто-то обнаружит останки, конечно.

Затем уже стали доходить совсем уж небылицы. Будто возник из ниоткуда в лесах Грика целый дворец, да настолько прекрасно украшенный, что ни одна мастерица не сможет сплести кружево, столь изящное, как узоры, покрывающие фрески и двери этого дворца. А с другой стороны континента доходили слухи о настолько же внезапно появившейся крепости, но уже не прекрасной, а пугающей и ужасающей своим видом. Будто бы замок вгрызся в скалу, ни одну сотню лет на острове стоявшую, и, как паразит, оплел ее своей паутиной, как сплав двух металлов, став с той скалой цельным. Что призраки бродят по его коридорам, и одинокие волки поют свою печальную песнь под луной, сжирая неосторожных путников вместе с костями. Иногда рассказы дополнялись ярким заревом, светившим из-за горизонта несколько часов.

Собственно, слухи всегда очень быстро распространяются, будь то новость о том, что у кого-то загуляла жена, или что корова родила теленка с одним глазом. Мало кто в них верит. И даже чаще лучше, когда не верят – людям свойственно напраслину на неприятеля возводить. Но так сложилось, что в этот раз некоторые из россказней оказались правдой.

⋆☽ ◯ ☾⋆

– Аккуратней, больно же! – Олаф сидел на лавке с силой вцепившись в ее края, стараясь громко не шипеть.

– Ну прости, я стараюсь не задевать сильно. – Герда, супруга Олафа, пыталась в очередной раз обработать рваную рану на ноге. – Не понимаю, что такое?! И кровь не течет, и затягиваться толком не хочет. Запаха лишнего нет, может просто еще подождать, сама заживет?

– Ты уверена, что нигде чернеть не начало? А то это, вдруг ступню отнять придется – если упустим и пойдет по ноге вверх, еще хуже будет, – с беспокойством осматривал укус волка приятель семьи, Бран.

– Да типун тебе на язык! – хором воскликнули супруги, и все трое рассмеялись, стараясь весельем отогнать страшные воспоминания о завершенной битве.

Вердкорт был взят за пару дней. Надо признать, что тамошний правитель внял предупреждениям сатира и для начала набрал армию. Жителей близлежащих деревень эвакуировали под защиту замковых стен. А затем, когда поняли, что силы не равны, сдались захватчикам. Надо ли говорить, что переговоры тоже помог устроить этот рогатый лесной чёрт?

Днём стены замка непрерывно атаковались стрелами. Стоило кому-то выглянуть в бойницу или выйти на стену, как невезучий моментально получал стрелу, в большинстве случаев, со смертельным исходом. Стрелы летели из ближайшего лесочка. Нападающих видно не было. Отвечать той же монетой было совершенно бессмысленно – помимо того, что невозможно высунуться, обычные луки были неспособны добить на такое расстояние. Дружественных существ, способных приказывать ветру, который мог бы поддержать полет стрел, как-то в город не завозили…

Когда наступила темнота, пришла новая напасть. Поток стрел прекратился. Теперь стражей города атаковали с воздуха неведомые существа. Поначалу Олаф, широкоплечий детина – сын местного лесника, думал, что это ожили горгульи, своими каменными изваяниями украшающие городской замок и ближайшие поместья, но статуи были на своих законных местах. Кто-то из новобранцев предполагал, что это были гарпии, но вроде перьев на крыльях не видели, да и гнездовались они очень далеко от этих мест. Вот поди – разбери что-либо в такой темноте, тем более находясь внизу, охраняя ворота.

В первую ночь таранить врата никто не спешил. Люди-птицы растворились в темноте так же быстро, как и появились. Кто-то из новобранцев рассказывал, что на его соседа по строю напал юноша с крыльями как у летучей мыши. Прогрыз горло, скинул несчастного со стены. Затем поднялся взмахом крыльев в воздух, и раскидав ветром от своего рывка стоящих неподалеку защитников. И только после этого кинулся в бой с мечом, зарубив нескольких, прежде чем вновь исчезнуть.

Наутро выйти за стены и забрать трупы вновь не дали стрелы. Не успели ни земле, ни огню предать тела убитых, оказавшихся внутри стен – оттащили только, сложили в одну кучу, а зря. На следующую ночь мертвецы ожили. Неспеша поднялись, распугивая народ, побрели к воротам, стали открывать. Мечи, копья, топоры, вилы – ничего не брало. Видать, мертвеца по второму разу убить не получится, даже если вогнать ему железо в грудь по рукоятку.

Пока люди пытались сладить с не обращающими на них внимание мертвяками, к городу подобралась стая волков. Стража не придала этому поначалу никакого значения – мало ли, оголодали, или их чужаки шуганули. Олаф с товарищами в ту ночь был у ворот – тоже махал топором, пытаясь снова заставить спокойно лежать почивших, как и положено в общем-то. Мертвецам все-таки удалось начать поднимать ворота. В едва показавшуюся щель между землей и решеткой сразу стали протискиваться волки. И тут-то началась самая потеха.

Первые волки, оказавшись внутри, бросились в атаку на жителей, метясь в горло. Волки следующей волны на несколько мгновений замирали, отряхивались, хрустели костями со страшным звуком – и после этого вставали на задние лапы, хватали упавшее на землю оружие внезапно превратившимися в когтистые руки лапами, и кидались в бой на продолжающих сопротивляться горожан.