Оксана Букия - Серебряный. Поиск дорог

– Я хочу попросить прощения за своего отца и за наше с Ланой поведение.

– Тебе не за что извиняться. Правитель Фельсевера имеет право негодовать на того, кто нарушает законы его страны.

– Наша встреча на той поляне не была случайностью, – понуро произнес юноша.

Дим удивленно приподнял брови.

– Вот как?

– Мы знали кто ты и следили за тобой. Мы думали, – Рамир прервался, подбирая слова.

– Думали, что раз я имперец, то с радостью начну попирать ваши правила и разрушать сложившиеся устои? – безжалостно уточнил Дим.

– Что поможешь нам, так как не знаком с нашими представлениями о жизни.

– Может стоило просто попросить, – язвительно бросил Иланди.

– Ты бы согласился? – вскинул голову юноша.

– Вряд ли.

– Вот видишь! – как за спасительную соломинку вцепился в его ответ Рамир. – Мы видели, как ты поехал в деревню и знали, что твой путь будет лежать через ту поляну и ждали тебя, тренировались в плетениях, которые мы умели делать. Потом пришли эти люди. Дальше ты все знаешь сам.

Димостэнис молчал.

– Я понимаю, – наследный принц Фельсевера поднял на него глаза, – что нельзя обманом заставлять людей делать то, к чему они не готовы или просто не хотят. Поэтому прошу у тебя прощения.

– Прощаю – сухо произнес Дим.

Рамир уныло повесил голову.

– За эти несколько дней ты изменил нашу с Ланой жизнь. С тобой вдруг все стало по-другому. У меня появился даже не друг – старший брат. Все понимающий и поддерживающий. Я бы хотел, чтобы все так оставалось и дальше.

Молодой человек тяжело вздохнул.

– Я всегда мечтал видеть такого друга в отце. Ты не представляешь, как это, – он прервался, погрузившись в собственные мысли, подыскивая слова.

– Жить в ожидании признания, – тихо, за него проговорил Димостэнис. – Чувствовать себя неумехой, подражая, стремясь, быть хоть немного похожим на него. Идти наперекор, только чтобы тебя наконец заметили. Протестовать, напоминая о своем существовании.

Юноша резко обернулся.

– Откуда ты это знаешь?

Дим грустно улыбнулся.

– Мир гораздо больше, чем тебе кажется. Мы все повторяемся в нем по многу раз. Попробуй посмотреть на все другими глазами. Чаще мы сами создаем себе проблему, потом начинаем судорожно искать ее решение. Совершаем одни и те же ошибки. Думая при этом, что жизнь нас чему-то учит.

– Как делать правильно?

– Чаще всего решение проблемы находится в самом начале, когда ты только ее создаешь. Остановись на этом этапе и спроси себя: «зачем?» «мне это надо?» Половина наших бед от головы. Людям вообще нравится страдать.

– Сам-то ты как? Следуешь тому, что сейчас мне сказал? – недоверчиво хмыкнул Рамир.

Димостэнис задумался, наблюдая за одиноким лучом Таллы, робко скребущимся в темные занавеси. Он резко, широким жестом распахнул окно, впуская в комнату свет нового дня.

– Я заменяю слово проблема на слово приключение и жизнь расцветает новыми красками.

Собеседник ошарашено хлопнул ресницами. Дим не выдержал и улыбнулся.

– Если бы я умел, как сказал тебе, – он вновь стал серьезным, – то я бы…

Не гонялся бы за неизведанным.

Не пытался раскрыть спрятанные под гнетом аров тайны.

Не шел наперекор всему миру.

Смирил свою гордыню.

– Это княжна Эйлин рассказала отцу о наших занятиях.

Дим слегка прищурился, выдавая свое удивление и интерес.

– Лана призналась, что рассказала ей о нашей встрече. Она хотела расспросить о тебе. А вышло все наоборот.

– С чего ты взял, что ее высочество передала разговор с твоей сестрой вашему отцу? – уточнил Димостэнис.

– Я не рассказывал и Лана тоже. Остаются два человека – либо ты, лицо княжна Эйлин.

Имперец задумчиво прикусил нижнюю губу. Интересно Кари хоть когда-нибудь отдыхает от своих интриг? Какую игру она ведет сейчас? Зачем ей надо было так демонстративно ссорить его с правителем Фельсевера?

– Я хотел тебе кое-что показать, – оторвал его от раздумья голос Рамира. – Если ты конечно не против нашего дальнейшего общения.

– У меня есть еще несколько дней и куча свободного времени, – улыбнулся Дим.

Дорога ровно ложилась под ноги лошадям. Через несколько сэтов путники прибыли к высокой горе, у подножия которой располагалось большое селение.

– Это была моя идея, – гордо произнес Рамир, – у нас климат тяжелый, а природные блага распределены неравномерно. Здесь же такая необходимая вода для полноценного жизнеобеспечения деревни уходит в никуда. Мы выкопали глубокую яму, обрушили горные породы, сделали плотину, перекрывающую их уход. Получилось небольшое, но глубокое озеро, в которое постоянно будет набираться вода, необходимая для орошения земель в долине.

– Очень рискованно, – Дим задрал голову. Оттуда, где они стояли, был виден лишь пик горы.

– Вода будет стекать по склонам в положенном ей месте.

– Как ты собираешься этого добиться?

– Расчищу здесь, – юноша показал рукой на то место, о котором он говорил, – вода пойдет по нужному направлению, чуть внизу уже есть разветвление, куда она будет течь дальше, ниже еще больше ответвлений и так далее до самой долины.

– Я впечатлен, – искренне произнес Дим. – Ты – молодец! Твой отец, наверняка, гордится тобой.

Рамир фыркнул, но было видно, что его приятно зацепили слова друга.

– Ты чувствуешь? – спросил Иланди. – Какая здесь невероятная сила стихий?

– Я чувствую, что здесь стало тяжело дышать. Раньше такого со мной не было. Наверное, из-за большой влажности.

Дим покачал головой. Нет, дело было не во влажности. Здесь просто зашкаливало от невероятного напряжения и концентрации огромной мощи. Он постоянно оглядывался, всматривался в камни, вершину горы, пытался понять, проникнуть в суть.

Он закрыл свой хьярт, чтобы лучше видеть холст мироздания, его целостную картину. Лучше не стало. Только перед глазами – марево из плотного тумана, который окутывал пик и расползался по всему хребту.

– Я вот, что еще хотел, – голос Рамира прозвучал неуверенно.

Дим вопросительно посмотрел на молодого человека.

– У нас в Фельсевере есть традиция – братание кровью. Если два человека смешивают свою кровь, они становятся братьями. И эти узы сильнее родственных.

Он достал из-за пояса два кинжала.

– Ты меня совсем не знаешь, – серьезно произнес Димостэнис.

– Для любого фельсеверца братание важное решение. Когда мужчина достигает аров своей самостоятельности, отец дарит ему два ритуальных кинжала. Они могут использоваться только один раз. Кровных братьев не может быть много. Это как крик сердца, когда оно указывает на близкого человека.

Рамир достал из ножен один кинжал и провел остро заточенным лезвием себе по ладони. Протянул его Диму.