Александр Егоров - Весы: Летописи Благоземья. Летопись первая. Тень прошлого

Сейчас Элейму было сложно принять решение, и он нуждался в совете. Но рядом не было никого, кто мог бы ему этот совет дать. От отчаяния Элейм взглянул на небо – может быть, Боги подскажут ему, что делать? Но небесный купол лишь грозно рокотал, сотрясая то землю, то воронку, вертевшуюся в клубах чёрных туч, поминутно швыряя в неё ослепительно яркие молнии. Элейм уже было отчаялся, осознавая свою беспомощность, но внезапно случилось то, чего принц больше всего опасался: воронка вдруг стала кружиться с удвоенной силой, привлекая к себе потоки гневного ветра и всё то, что могли унести с собой его холодные серые волны. Стало холодно, ветер уныло засвистал у него в ушах. Он толкал Элейма в спину, норовя унести с собой.

Находится здесь опасно, и Элейм решил бежать, пока ветер не уволок его в воронку…

…Он бежал долго. Ветер швырял в лицо песок и сбитые с деревьев листья, но Элейм, как мог, уворачивался от них. Редкие деревья, попадавшиеся ему, почти прижимались ветром к земле. Многие, не выдержав, ломались при первом же его прикосновении, и ветер уносил их на своих невидимых руках прямо в воронку. Непонятно, как он только держался на ногах.

Воронка уходила всё дальше, ветер становился спокойнее, но принц не останавливался, опасаясь, что ветер может унести его и, успокоился только, когда ушёл достаточно далеко. Только тогда он позволил себе прилечь на траву, чтобы отдохнуть. Но, когда силы вернулись к нему, принц тут же обратил взор свой назад. Даже отсюда, за сотни шагов до места схватки ему была отлично видна воронка. Теперь она стала вращаться ещё сильнее, заглатывая всё, что попадётся на её пути. Ветер вырывал с корнем деревья, траву, и относил к воронке тех несчастных, кто не успел вовремя покинуть Большие Холмы. Только теперь Элейм понял, почему демоны ушли тогда – они знали, что тучи пригонят воронку.

Такого хаоса принц не видел прежде никогда. Ледяной ветер поднимал над землёй всё, что попадалось ему на пути. Небо почернело от миллионов крохотных пищинок, поднятых в воздух. Чья-то сильная холодная рука вдруг с силой сжала его сердце, и не отпускала до тех пор, пока всё это не прекратилось: он вспомнил об отце. Что с ним? Ведь он, наверное, остался там, подле тела поверженного им Сметта. Или, быть может, успел спастись – вовремя почуяв опасность, покинул опасное место и сейчас отсиживается где-нибудь. Что ж… Хорошо, если так. Если отец успел выбраться, они непременно встретятся. Очень скоро. А если нет? Что, если он остался там. Тогда ему, Элейму остаётся только молить Богов, чтобы он, Царственный Дирей не угодил в воронку.

Как бы Элейм хотел сейчас вновь оказаться там, среди всего этого хаоса. Но не мог. Возвращаться было уже слишком поздно. Если Дирею не повезло, его обезображенный труп уже давно болтается в воронке, а если он сумел спастись, то наверняка укрылся где-нибудь и выйдет только, когда всё успокоится. В такой ситуации ему, Элейму ничего не оставалось делать, кроме как ждать и молить Богов защитить его отца. Он мог бы отправиться во дворец и ждать вестей там, но не решился во второй раз предать отца и потому остался здесь, наблюдая за тем, как беснуется ветер. Неужели, всё это дело рук Пакрома, размышлял принц. Он снова и снова задавал себе этот вопрос, но так и не нашёл ответа.

Прошло больше часа, прежде чем беснующаяся воронка не успокоилась, перед этим выплюнув проглоченных страшным круговоротом людей, вырванные с корнем деревья и искалеченные брёвна. И тогда Элейм тут же побежал на Большие Холмы. И там он увидел развороченную ветром равнину, усеянную сорванной с деревьев листвой, которая ковром ложилась на израненную землю. Тут же в полном беспорядке были разбросаны деревья с ободранной корой. Тут и там валялись покрытые глубокими шрамами, тела несчастных, угодивших в воронку.

Позже он узнает, что из всего войска спаслось всего несколько воинов. Среди них был один из тех, кто был в самом центре ужасной мельницы смерти рядом с королём. Принц, сражённый увиденным, осторожно шагал по поляне, со страхом в душе и печалью в сердце оглядывая то, во что превратил Большие Холмы гнев Небесного Отца. Вокруг валялись искалеченные тела воинов, перемешанные с разодранными в щепки деревьями и вырванной из земли травой. Со страхом осматривая всё это, Элейм со страхом приближался к тому месту, где в неравной схватке сошлись Магистр Тьмы Сметт и владыка Благоземья Дирей.

То, что принц там увидел, на минуту ввергло его в оцепенение. Пред ним была совершенно голая, казалось, мёртвая земля, на которой не было видно ни одной травинки. Это произвело на юношу удручающее впечатление. Но это не остановило Элейма: уверенным шагом он стал обходить окрестности, надеясь найти отца среди всего этого хаоса. Чёрная, рыхлая, она проваливалась при каждом его шаге, оставляя глубокие следы. Однако следов отца здесь не было. Не видать было и поверженного в схватке Сметта. Элейм прошёл вдоль и поперёк всё поле битвы. Однако, не смотря на усилия, ему не удалось отыскать даже тело Магистра Тьмы.

Что могло произойти с ними двумя? Может, отцу всё же удалось сбежать с поля битвы до того, как разыгралась буря? Элейм очень хотел верить в эту догадку. Но, где же поверженный Сметт?

Нежданно размышления принца прервал чей-то голос.

– Принц Элейм!

В ту минуту юноша был слишком сильно поглощён своими мыслями и потому вздрогнул от неожиданности, когда в полной тишине услышал этот молодой сильный голос. А когда обернулся, увидел перед собой воина, на которого было жалко смотреть. Все его доспехи были изрядно потёрты, как будто по ним долго и старательно водили гвоздём, отчего они уже потеряли блеск. На нагруднике, наручах, поножах и даже шлеме были разводы от налипшей на них земли. Лицо тоже было перепачкано и изрезано шрамами. Видно, буря изрядно его потрепала.

– Благородный Элейм! Как я рад, что нашёл вас!

– Как твоё имя, солдат? – несколько сдавленным голосом поспешил осведомиться Элейм.

– Я сотник Вессал, сир!

– Кто-нибудь из твоей сотни остался в живых?

– Нет, сир! Пока, кроме вас, я не нашёл здесь ни одной живой души!

Что ж! Быть может, всё ещё не так плохо и кому-то удалось спастись. И выжившие уже на пути к Столице.

– Сомневаюсь, сир!

Вессал посмотрел на принца холодным, безжалостным взглядом. Карие глаза пронзали холодом. И казалось, будто из-под густых чёрных бровей вот-вот вырвется на свободу холодный ветер.

– Почему ты в этом уверен, Вессал?

– Я был там, сир! Среди ветра, поломанных деревьев, и поднятых в воздух тел. Я был там, и дрался плечом к плечу с вашим достопочтенным отцом.

В глазах Элейма искоркой вспыхнула надежда.

– Когда у меня над головой засвистел ветер, я не стал бежать. Хотел до конца остаться со своим королём. Но, увы, боги не позволили мне этого сделать. Дитя Пакрома, ужасный по силе ветер в первые же секунды подхватил меня, оторвал от земли и отбросил десятка на два-три шагов назад. Потом, вернув на землю, ещё долго не отпускал, забавляясь как с игрушкой, волоча по земле меж растерзанных деревьев. Когда же проказник – ветер, наконец, отпустил меня, я хотел, было, вернуться туда. Но, понял – Отец Небес не оставит меня в живых, если я это сделаю. Я не стал испытывать его гнев и остался наблюдать за происходящем со стороны, а когда всё кончилось, как и Вы, направился к месту сражения в надежде отыскать выживших. – Так значит, ты не знаешь, что случилось с моим…с Царственным Диреем? – голос Элейма заметно дрогнул. Он, как мог, силился придать ему должной силы. Но её уже не осталось в измученном юном теле.