Ната Фокс - Гнилое яблоко

Вернулся Леон уже под самую пару. Камилла собрала его вещи в рюкзак и отдала владельцу, после чего они вместе направились в корпус. Но после этого инцидента Аустер решил для себя во чтобы то ни стало разгадать тайну подозрительного альбиноса.

Шло время, весна проходила, зацветали сады, и наступала середина апреля. Интерес к новичку-альбиносу со стороны общественности медленно угасал. Девушки переставали преследовать беднягу и пытаться выведать у того номерок или другие средства, чтобы с ним без ограничений связаться. Студенты уже не удивлялись его необычной внешности, а учителя не путали его необычное имя с другими парнями. Всё возвращалось в свою колею.

Леон пытался выведать хоть какую-то информацию о подозрительном парне, но с каждым новым вопросом его интерес становился всё больше похожим на одержимость, и это пугало окружающих. Лео и сам это понимал, поэтому в какой-то момент перестал опрашивать однокурсников и продолжил расследование в одиночку. Он больше не поднимал эту тему в университете, но продолжал каждый день наблюдать, как парень с белыми волосами проходит у окон его дома каждую неделю в субботу, ровно в девять вечера.

Живя в подобном ритме, Аустер часто стал ощущать себя героем какого-нибудь дешёвого детективного романа, сыщиком, у которого каждый раз из-под носа ускользает ответ на все его вопросы. Иногда он даже задавался вопросом, а стоит ли вообще всё это его сил и времени? Может быть это простая паранойя? С каждым днём безрезультатных попыток эти мысли всё больше отбивали желание продолжать расследование.

Пока однажды Леон не вышел на прогулку.

Глава 2: «Белый странник»

Вечерело. Из окон просачивался последний лучик солнца, окрашиваясь в приятные зелёные тона из-за длинных штор, красиво развешанных на кухне. В воздухе витал приятный запах ужина, горячего чая и женских духов какого-то старого и почти забытого всеми бренда. Юноша сидел один за столом, грел руки о чашку и мысленно отсчитывал минуты до того момента, как придёт время вечерней прогулки, глядя в окно. Суббота. В этот день он собирался отправиться прямиком в логово зверя, последовать за Ярико и узнать все его тайны, найти все ответы на свои многочисленные вопросы.

Он перевёл взгляд на настенные часы и вздохнул. Десять минут девятого – пора идти.

Леон встал, вышел из кухни и быстро перешёл в коридор. Вдоль правой стены располагался шкаф с верхней одеждой и полка с ботинками. Здесь же лежал подготовленный с утра рюкзак. Лео заглянул в него, чтобы убедиться, что всё на месте: фонарик, пара батончиков со вчерашнего дня, некоторые инструменты, которые он всегда носит с собой на «особый случай».

На коврике у порога его ожидал Франц – красивый, большой, белоснежный лабрадор, живущий в этой семье уже больше пяти лет. Пёс, завидев хозяина в коридоре, вскочил на лапы, подбежал к тумбочке около шкафа, взял с неё длинный поводок, и стал прыгать Леону на грудь, сопровождая всё умоляющим скулежом и самыми послушными глазами во всём мире. Леон улыбнулся и приказал Францу сидеть и дать спокойно одеться. Интересно, если бы он мог говорить, что бы он сказал, узнав, что хозяин использует его в качестве отмазки для ночной прогулки?

Накинув на себя куртку, обув кроссовки, Леон привязал поводок к ошейнику собаки и остановился у зеркала, висящего над тумбочкой, чтобы посмотреть на свой внешний вид. Прочесал пальцами короткие волосы, поправил зелёную, любимую ветровку – старую, прожившую в гардеробе уже больше четырёх лет. Он так и не решился её выкинуть. Во всяких шкафах есть такие вещи, к которым так сильно привыкаешь, что уже и не хочешь с ними расставаться, пока для заплаток не останется места. Так же сильно была дорога эта куртка и Леону, она прожила вместе с ним слишком много приключений.

Франц нетерпеливо метался по коридору, сколько хватало поводка, и громко гавкал, возвращая мысли обратно на землю. Так, вздыхая и уверяя себя, что любопытство никогда не оставит его, если не сделает это сейчас, Леон взял ключи и вышел из дома на улицу.

Почти стемнело. Солнце скрылось за облаками, уходя за горизонт и за крыши более высоких домиков, деревьев леса. Воздух был наполнен прохладой истомой наступающей ночи и сладким запахом зацветающих яблонь из соседских садов. Вечер наступал на пятки уходящему дню, подгоняемый тёмной ночью и захватил алое небо блестящим шёлковым полотном. Леон шёл по освещённым улочкам и внимательно оглядывался по сторонам в поисках знакомой фигуры. Но, как назло, таинственный альбинос не появлялся на глаза. Он всё ходил, бродил по всем улочкам района, заглядывал даже за спящие во дворах машины, чтобы точно убедится, а не прячется ли этот белобрысый где-нибудь за припаркованным авто. Но судьба с издевкой смеялась – след юнца простыл, будто и не бывало

«Признайся, что это всего лишь твоя паранойя» – В конце концов, даже внутренний голос подтвердил, что всё это – лишь напрасная трата времени, не стоящая целого вечера, а то и ночи. Он мог бы многим заняться и…

Стоило лишь только подумать о том, чтобы развернуться и уйти домой с поражением, как вдруг, всего лишь краем глаза, Леон заметил движение рядом с собой. Казалось бы, оно промелькнуло так близко в кустах, что ветки должны были издать хоть малейший звук, оповещающий о приближении. Но листья предательски молчали, а он, обернувшись, заметил только чью-то спину, по которой ровно спускались белоснежные волосы. Это точно был Ярико. Но почему он не исчез сразу, как только его обнаружили, как и всегда? Не заметил? Не узнал? В любом случае, спутать такого приметного парня невозможно. И медленно, крадучись, вместе с насторожившимся псом, Леон пошёл вслед за ускользнувшим меж деревьев Ярико.

Слежка из-за стен домов, постепенно перешла по кустам, а после пришлось прятаться уже за деревьями. Леон очень удивлялся, как обычно энергичный Франс вёл себя спокойно, не дёргал за поводок. Видать, правду говорят, что лабрадоры – собаки умные, понимают, когда лучше замолчать, а когда полаять.

Медленно, но верно, альбинос привёл их в лес на окраине города, к обветшалой заброшенной постройке. Когда-то восторженная София, любительница истории и краеведения, рассказывала, что рядом с посёлком, где жил Леон, есть проклятая католическая церковь. Так же когда-то давно о ней писали газеты, вещая, что эта постройка – единственное, что осталось целым от крепости, но за её реконструкцию так никто и не взялся. С виду она совсем не выглядела доброжелательной: полуразрушенные стены из больших кусков камней, обвитые лозами растений, разбитые окна навевали странное чувство, которое многие люди описывают как восторг. Восторг от некогда воинственных, действительно потрясающих строений, теперь лежащих в руинах.