Гарет Ханрахан - Сломленный бог

– Будет тебе Братство, говно мелкое, – бормотал священник, – перхоть помойная.

– Синтер. Довольно . – Уткнувшись в грязь, Бастон не видел лица Даттин, но слышал напряжение в голосе. Удерживать его лежачим давалось нелегко. Он напрягся, сопротивляясь заклятию, пытаясь заставить свои конечности перебороть незримые руки, что сковали каждый мускул. – У бедняги при вторжении погибла жена, – добавила она. – Надо проявить к нему понимание.

Проявить понимание . Да откуда у них понимание, когда он сам ничего не может понять? Разве постижима та ужасная внезапность, с которой умерла Фей? В эту секунду здесь, а в следующую ее нет, смыло навсегда, когда на город рухнули волны Кракена. Будто она была нарисованной на прибрежном песке фигуркой – и ее мимоходом стерли. Что проявлять, если нет никакой твердой яви, ничего долговечного и в мгновение ока меняется целый мир?

– Переверните его, – приказала Даттин. Покряхтывая, священник перекатил парализованное туловище противника на спину. Теперь Бастон смотрел наверх, на квадрат зеленого света.

Над ним возвысилась Даттин. Кисть ее руки все еще сияла потусторонней энергией, кровь с ногтей капала на пол, замешиваясь с грязным песком.

Она вздохнула:

– Учтите три момента. Во-первых, прошу понять, что мы стараемся сохранить очень шаткое равновесие. Я повторно впустила в Гвердон Гхирдану – отнюдь не малой ценой для себя, – чтобы обеспечить этот баланс между силами оккупантов. Нам необходимо, чтобы драконы оставались в Гвердоне. И мы готовы до определенной степени закрывать глаза на, э-э, противоправные действия, пока они не угрожают Перемирию.

Во-вторых, от вас мы требуем лишь информацию, ничего более. Для силовых мер у нас есть собственные ресурсы. От вас не требуется ничего, кроме сведений о планах Гхирданы. И в‐третьих… – Она наморщила губы, словно попробовала нечто неприятное на вкус. – Я знаю, что ваша жена погибла в прошлом году, но, э-э…

Вмешался Синтер:

– Мы за тобой следим. Знаем твою милую сестричку. Твою закоренелую грешницу-мать. Твоих дружков из забегаловки Пульчара. Обо всех ваших, кто не съехал в Новый, нам известно. Думаешь, ты такой один со сточной водицей в крови? Я заправлял в Мойке охотниками за святыми, когда твой драный папаша еще бегал в служках при Святом Шторме. Не сделаешь как тебе велят, в нашей власти отсыпать им горя. – Синтер мотнул большим пальцем на Даттин: – Теперь ты работаешь на нее, понял?

Бастону очень хотелось врезать старому святоше. И пришибить Эладору, дамочку, которая выглядит как Кари, а болтает как стряпчий. Как однажды показывал Холерный Рыцарь, если двигаться быстро и успеть сдавить горло, пока чародей не вымолвил слово, ты получишь свой шанс.

Но оно того не стоило. Гхирдана со своими драконами, ишмирцы со своими богами, эта баба со своим кровожадным жрецом – а за ней другие силы, о которых ему можно только смутно догадываться: деньги, влияние, парламент, – осязаемые и опасные, как и любая власть. Идут они все на хер – равнодушные великаны, топчущие в труху обломки его родного дома.

Парочка отступила от него. Священник вынул из кармана новую обойму, нарочито зарядил пистолет. Когда оружие было приведено в порядок, Даттин сняла заклинание.

Бастон сел, подтянулся, готовясь встать на ноги.

– Одно задание. И пепел принимать я не буду. Одно задание, и после этого вы отстанете от меня и к моим не полезете тоже.

Даттин искоса глянула на Синтера, тот сердито нахмурился.

– С условием того, что вам удастся выяснить суть замыслов Раска, – осторожно проговорила Даттин. – Так будет приемлемо.

– Договорились. Сделаю. – Бастон протянул руку.

Никто из двоих не пошевелился. Не пожал руку, чтобы скрепить уговор. Не рискнул приблизиться на расстояние досягаемости. Ага, возомнили, будто его просчитывают.

– На Серотканной улице, на Священном, есть портной, – сказал Синтер. – Зайдешь потом, снимем с тебя мерку, понял?

Бастон кивнул.

– Что стало с Кари? – спросил он. – Она умерла?

– Оу. – Эладора впервые проявила беспокойство. – Жива, но ей пришлось уехать из Гвердона. Я отослала ее отсюда. С ней все хорошо.

Первым в дом на Фонарной улице прибыл Тиск.

Раск смог бы догадаться о том, что Тиск помечен пеплом, даже если б Вир не сказал ему загодя, – в поведении этого эшданца сквозило нечто особое, непроизвольная почтительность в гхирданском присутствии. Средних лет, кряжистый, лысоватый. Прямо бочка, в том смысле, что набит свиным салом и им можно подпирать дверь, а не потому, что поразил Раска своей глубиной. Один из порученцев Артоло, надеющийся опять заползти под драконье крыло.

Он преклонил колени, поцеловал драконий зуб, подставленный Раском. Ладони у него слегка потрясывались.

– Они идут за мной, сэр, – произнес бандит.

– Я ищу солдат, Тиск, а не быдло из пивной. Лучше бы твоему другу не тратить зря мое время.

– За него я готов поручиться жизнью.

Раск поигрывал кинжалом:

– Да ты и так поручился.

Открылась дверь, и Вир ввел в комнату двоих. Один, заключил Раск, и был тот парень, о котором говорил Тиск, – Бастон Хедансон. Серый костюм обтягивал широкие плечи. При виде лица на ум приходило животное, только какое? Телосложение бычье, но нет – это волкодав. Сильный, яростный, но привыкший быть частью стаи. Он не спеша пересек кабинет, вникая во все. Цепко зыркнул на выходы, отметил охрану у дверей, кинжал на столе.

Второй была сестра Бастона. Крашеная блондинка с неестественно выбеленными волосами.

На ней платье из дешевой материи, но фасон был к лицу. Дома на островах рыболовы в базарный день выводили покрасоваться сыновей и дочерей в надежде привлечь внимание Гхирданы. Раск задумался, не за тем ли Бастон взял ее с собой, но тут она встретилась с ним глазами и не отвела взгляд. Ни одна рыбачка никогда не посмела бы так дерзить детям дракона.

К его удивлению, это только усилило ее привлекательность.

Она приторно улыбнулась, словно они обменялись забавными шутками.

– Итак, Тиск рассказал, что намечается большое дело и вам нужны толковые парни. Какая работа нас ждет?

– Я собираюсь сжечь цеха Дредгера.

– Мне казалось, для таких вещей у вас есть драконы.

– Мой Прадедушка улетел, а это внутрисемейное мероприятие, – пояснил Раск.

Бастон нахмурился в замешательстве, тогда Тиск наклонился к нему и прошептал:

– Каждую семью возглавляет дракон. Некоторые вопросы семьи решают сообща, но не все.

Раск продолжал:

– За работу вам хорошо заплатят. А коль проявите себя достойно, то позже дракон, возможно, даже одарит вас своим покровительством. – Дома любой крохотный шанс оказаться в милости у дракона мог толкнуть людей на убийство. Стать Эшданой, помеченным пеплом, означало долю в драконьих богатствах и силу семей за твоими плечами. Раск слегка удивился, когда ни Бастон, ни Карла никак на это не отреагировали. – Пеплом, – добавил он.