Дэвис Ашура - Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая

– Так они утверждают. Они определенно наиболее могущественные представители нашей расы, но они так же ограничены и используют свои дары не во благо. Предполагается, что, раскрыв чакры, существо лучше начинает понимать волю Девеша. Господь считается щедрым и любящим, но о ришах нельзя сказать ни того, ни другого. Они всегда были гораздо более преданны своим личным желаниям и нуждам.

– Тогда почему они так могущественны? – спросил Боунс.

– Мне неизвестна природа их силы, – признался мастер Шарн, – но у меня есть сомнения, что она связана со способностью очищать прану. Не думаю, что хоть кто-то из людей обладает этой способностью, и это подводит меня к истине, которую вы должны принять: все вы слабы по сравнению с другими расами на Семинале. И всегда будете. Но вы не низшие существа. Мы не низшие существа. Мы равны сплетенным в том единственном, что имеет значение – в глазах Девеша. На нас благодать Господня. Запомните эту непреложную истину. Какого бы высокого ранга вы ни достигли среди воинов Ракеша, вы не лучше и не ценнее пекаря по соседству или парня, чистящего конюшни. Мы призваны быть слугами, а не господами.

Это утверждение оглушило Синдера, словно молот, ударивший в гонг. Фраза отозвалась глубоко у него в сердце, словно отголосок истины, которая была ему когда-то известна и которую он забыл.

Слугами, а не господами .

Это осознание заставило его задуматься о том, сколько мудрости он когда-то почерпнул от родителей или от Питча, но которую позже забыл после падения в колодец. Забытые воспоминания. Сколько еще знаний было утрачено в результате потери памяти?

Недели тренировок в школе Украшенных Сталью промелькнули так же быстро, как взмах воробьиных крыльев. Затем налетела зима, набросившись лавинами града, снега и неистовыми порывами холодного ветра. Деревья скинули последние листья, а с карнизов, подобно сталактитам, свесились сосульки. Буря оставила после себя рваный, злой ветер.

Благодаря ветру, и без того студеный утренний воздух во дворе школы Адептов Украшенных Сталью стал еще холоднее. Там кадеты потели, боролись и тренировались под опекой своих мастеров, которые корректировали их форму, стойку и принимаемые решения. Ученики время от времени поскальзывались на мощенной камнем площадке, но не чаще, чем обычно, ведь Синдер и Морр Снитх еще в темные предрассветные часы убрали снег, выпавший вчерашней ночью, собрав белую пыль в кучи, оставленные по периметру двора.

Синдер все еще боролся с Фэйном, пока неготовый получить привилегию в виде тренировки с другими кадетами. Он слушал, как подмастерье объясняет подоплеку его последнего фиаско.

Фэйн повторил его движение.

– Ты сделал выпад, но не сместил центр тяжести. Из-за этого перенапрягся. Мне оставалось лишь сделать шаг в сторону, нанести простой удар сплеча, и все было кончено. – Он продемонстрировал. – Когда решаешься на выпад, нужно быть готовым к контратаке. Она неизменно последует.

Синдер это понимал и сердито нахмурился, раздраженный тем, что Фэйн объяснял ему то, что он и так уже знал. К этому моменту, через два месяца после начала тренировок, он уже разбирался в основах.

Должно быть, он плохо скрыл свое раздражение, потому что Фэйн прервал объяснения, сердито глянув на него.

– Что? Думаешь, ты все знаешь? Что я зря трачу свое и твое время, обучая тебя?

– Нет, мастер, – тут же ответил Синдер.

Фэйн ему нравился. Подмастерье всегда был к нему справедлив и тратил лишнее время, обучая его структуре и непреложным принципам того, почему воин может двигаться так или иначе. Последнее и наиболее подробное объяснение о центре тяжести и ложных выпадах, об использовании ловушек и подстав, открыло Синдеру глаза на возможности боя. Это знание также помогло ему проложить мост между внутренним пониманием, как двигаться, и осознанием техники того, как сделать это интуитивное восприятие более эффективным.

Фактически приемы боя, которым обучали в «Украшенных Сталью», были сродни физической версии шахмат, имели схожее планирование и стратегию. Поединок осуществлялся во всех измерениях, требовал всех чувств и предлагал больше вариантов и потенциальных исходов, нежели фигуры, передвигаемые по доске. У Синдера впереди были годы, чтобы все это понять. Теперь он это знал.

– Тогда что? – потребовал ответа Фэйн. – Потому что вид у тебя такой, будто ты съел кислое яблоко, и это тебя разозлило. А это значит, что и я разозлился.

– Я хотел попробовать кое-что новое, но не сработало, – сказал Синдер. – Это был ложный выпад. Я знал, что ты уйдешь в сторону и ударишь сплеча. Я не перенапрягался. Я только хотел, чтобы ты так решил. Если бы я был быстрее, то перестроился бы, блокировал твою контратаку, перешел в темп и гладко переместился, чтобы ударить тебя сбоку.

Сердитая морщинка Фэйна разгладилась. На ее место пришло удивление, а затем задумчивость. Через несколько секунд он сделал жест:

– Покажи мне.

Они снова заняли то же положение, которое занимали до победного удара Фэйна.

– Было вот так, – сказал Синдер.

Они замедлили движения. Синдер передвинулся из положения защиты, перенес вес вперед и постепенно перешел к выпаду. Фэйн тоже, насколько смог вспомнить, повторил движения прошлого поединка.

– Ты перенес больше веса на заднюю стопу, – сказал Синдер. – Не слишком много, но именно поэтому я решил попробовать выпад.

– Ты в этом уверен? – спросил Фэйн, снова удивившись. – Ты помнишь, что видел это?

– Я видел, но не то чтобы осознал эту информацию в голове. Просто увидел, как ты сместил центр тяжести, заметил лазейку и решил попробовать.

– Ты увидел, как я перенес вес на заднюю стопу, – давил на него Фэйн. – Посреди поединка? Тебе бы не хватило времени на такое наблюдение.

– Я увидел лазейку, – настаивал Синдер, – и выполнил выпад вовремя. Проблемой стала твоя контратака. Я не успел достаточно быстро вернуться в защитную стойку.

Фэйн закрыл глаза. Казалось, он бубнил что-то себе под нос. Наконец его глаза открылись.

– Сукин сын. Ты прав. Это сработало бы, будь ты быстрее.

– Но я не был, – отрезал Синдер, злясь на себя. Его тело, хотя и обросшее мускулами с тех пор, как он оказался в «Украшенных Сталью», все еще было недостаточно мускулистым. Это железными цепями сдерживало прогресс. – Может, я уже и не хилый, но все еще слабее и медленнее, чем нужно.

– Конечно, но это не всегда будет проблемой, – ответил Фэйн. Он медленно, кажется, скептически покачал головой. – Все еще не могу поверить, что ты вот так увидел лазейку. Должно быть, это заняло меньше доли секунды. Как?..

Теперь настала очередь Синдера удивляться. Он считал, что все в «Украшенных Сталью» могли сделать то, что сделал он. В конце концов, они годами оттачивали техники боя.