Саба Тахир - Небо после бури

Если Лайя обещает что-то сделать, она это делает. Я молюсь, чтобы она осталась жива. Иначе Книжники Дельфиниума оторвут мне голову.

А еще я успела к ней привязаться.

В кармане у меня что-то шуршит – это феи принесли свиток. Я опускаюсь на пол, притворяясь, что заметила царапину на перилах, и читаю в спешке нацарапанное послание.

«Керис Витурия во дворце» .

Я не успеваю осмыслить эту новость, сообразить, каким образом Комендант оказалась здесь – и почему феи Мусы умудрились это прохлопать, как вижу принцессу. Она останавливается у дверей – нас разделяет метра три, не больше, – из-за которых доносятся голоса. Сейчас она окажется в зале в окружении придворных и выйдет оттуда лишь через несколько часов.

Сделай что-нибудь, Сорокопут . Но что я могу сделать? Похитить ее? Перебить охрану? Моя цель – заключить с Никлой договор, а не начать войну.

Пропади все пропадом. Я же говорила Ливии: нужно отправить сюда дипломата. Авитас Харпер превосходно справился бы с этой ролью. Пусть бы она отрядила его в Маринн, а мне позволила остаться в Дельфиниуме. Я смогла бы сосредоточиться на Гримарре и на карконских дьяволах. Я была бы избавлена от присутствия Харпера и сводящего с ума желания, которое охватывает меня всякий раз в его присутствии, от которого у меня путаются мысли и заплетается язык.

Но нет. «С представителями королевской семьи Маринна должен говорить человек, который сражался за Антиум, – сказала мне Ливия. – Тот, кто видел и знает, что творит там Гримарр».

При одной мысли об этом у меня вскипает кровь. Четыре недели назад люди Гримарра напали на караван с припасами, направлявшийся в Дельфиниум. Вместо мешков с зерном Гримарр велел отправить в город руки и ноги Меченосцев и Книжников, отрубленные во время кровавого ритуала. Один из его воинов спрятался в фургоне и напал на меня с криком: «Ик тахк морт фид иникант фи!». Я вспорола ему брюхо, не дожидаясь перевода.

Узнав об этом инциденте, Отцы патрицианских семей Дельфиниума пришли в ужас. У них все меньше желания поддерживать нас, а карконы грабят и жгут столицу моего народа. Нам жизненно необходим этот союз.

И вот я в чужом дворце, стою в нескольких шагах от наследной принцессы Маринна – такой наглости и бесцеремонности могли бы позавидовать портовые шлюхи Навиума. У меня нет боевых доспехов. Нет маски. Лишь краденая форма служанки и я сама, чье лицо покрыто шрамами.

Принцесса не заходит в зал. Она стоит перед закрытой дверью и рассматривает вырезанные на деревянных створках морские раковины, рыб и папоротники, словно видит все это в первый раз. В глазах мелькает паника.

Мысль о том, чтобы стать Императрицей и управлять государством Меченосцев – и оказаться объектом политических дрязг и ожиданий, неизменно связанных с этим высоким титулом, – приводит меня в ужас. Возможно, Никла испытывает сходные чувства.

Одна из стражниц негромко кашляет. Половина воинов, виденных мной здесь, – женщины. Империи не помешало бы брать в этом пример с Мореходов. Я приглядываюсь к женщине-стражу: высокая, смуглая, с худым ястребиным лицом.

– Ваше высочество, это был длинный день. Возможно, стоит послать к ним придворную даму с извинениями.

– Вы превышаете свои полномочия, лейтенант Элейба, – резко перебивает ее Никла и расправляет плечи. – Я снова включила вас в свою личную охрану лишь по требованию отца. Не стоит… – С этими словами принцесса оборачивается и замечает меня. – Ты, – бросает она. – Я тебя здесь раньше не видела…

Не убивай стражников, черт бы тебя побрал, Сорокопут. Союз, а не война . Я бросаюсь к принцессе, которая пятится назад и спотыкается, запутавшись в юбках. Прежде чем кто-либо из воинов успевает открыть рот, как я выхватываю кинжал и его рукоятью бью в лоб ближайшего стража, и тот распластывается у стены.

Подхватываю копье, которое вываливается у него из пальцев, целюсь вслепую тупым концом в лицо другому стражу у меня за спиной. Глухой стук упавшего тела говорит мне, что я попала точно в мишень. Потом я просовываю копье в дверные ручки, чтобы никто не смог выйти из зала.

Элейба тянет принцессу за руку, увлекает ее за собой и пронзительным голосом зовет на помощь. Третий солдат, тоже женщина, нападает на меня, но я быстро ее обезоруживаю и бью плашмя ее же мечом. И пока она летит на пол, я швыряю нож в Элейбу.

Клинок вонзается ей в плечо, она спотыкается.

– Бегите, принцесса! – кричит она, но ни одной из них не под силу убежать от меня.

Я замечаю сбоку дверь. Если верить плану дворца, который нарисовал мне Муса, она ведет в небольшой зал для аудиенций. Я толкаю Никлу и Элейбу в сторону двери.

– Заходите. – Я сопровождаю свои слова кивком. Элейба что-то злобно рычит, но мой взгляд прикован к лицу принцессы. – Вы знаете, кто я?

Прищурившись, Никла кивает.

– Значит, вы понимаете, что, если бы я хотела вас убить, вы обе были бы уже мертвы. Я здесь не для того, чтобы убивать. Мне просто нужно поговорить с вами, принцесса. Прикажите своей стражнице оставить нас.

– Только через мой труп, – хрипит Элейба. – Принцесса… бегите…

Я делаю вид, что роняю меч, и в тот миг, когда Элейба непроизвольно отводит взгляд, я бью ее кулаком в лицо. Стражница шлепается на пол, как куль с мукой.

– Заходите. – Я касаюсь острием меча горла Никлы. Из-за угла доносится топот стражников. – Быстрее , принцесса.

Лицо ее искажает гримаса ненависти, но она пятится в сторону приоткрытой двери. Оказавшись внутри, я закрываю дверь на засов и приказываю себе не обращать внимания на вопли, доносящиеся из коридора.

После чего перехватываю меч и подаю его принцессе рукоятью вперед.

– Жест доброй воли. Как я уже сказала, мне просто нужно поговорить.

Никла берет меч жестом человека, обученного обращаться с оружием, и приставляет острие к моему горлу. Мы меняемся ролями. Где-то далеко звонят колокола: боевая тревога. Через несколько минут стражники выломают дверь.

– Что же, девчонка, – бросает она. – Что нового может сказать мне Кровавый Сорокопут, что состоит на службе у самозванца?

– Я знаю, что Керис предлагает союз, но ей нельзя доверять, – начинаю я. – Она отдала во власть врагам целый город, предала своих соотечественников, и все ради того, чтобы стать Императрицей. Десятки тысяч людей были брошены на расправу карконам, и к этому привела ее ненасытная жажда власти.

– Я не вчера родилась. И доверять вашей императрице было бы глупостью.

Я слышу это слово, и глаза заволакивает алой пеленой.

– Эта женщина, – слышу я собственное шипение, – не моя императрица. Это ядовитая змея, и заключать с ней союз – роковая ошибка.

– Керис предлагает мне договор, благодаря которому атаки джиннов на деревни Мореходов прекратятся, – пожимает плечами Никла. – Ты можешь гарантировать мне то же самое?