Владимир Алонов - Мертвая земля

Всё тело буквально разрывалось от боли. Йоахим с трудом открыл глаза и приподнял тяжеленную, словно булыжник, голову. Оглядевшись вокруг, он понял, что едет в чем-то напоминающем телегу, сверху укрытую плотным брезентом, но не это его сейчас волновало. Нерия, сын, судьба… всё это напоминало сон, и словно сон начинало ускользать из его памяти. “Нет. – Подумал Йоахим. – Сейчас это неважно. Нужно что-то делать, телега…”

– Стерван!

Движение резко остановилось, и спереди приподнялся навес, из-за него выглянула знакомая рыжая борода.

– Проснулся, наконец! Ха! Лежи, друг, тебе крепко досталось.

– Так и знал, что это ты. – Йоахим хило улыбнулся. – Знаешь, твои ковры… слишком жестки для меня… у возницы разве не найдется еще одного местечка?

Норжец пожал плечами и следом помог Йоахиму усесться справа от своих вожжей. После всей этой церемонии они снова тронулись в путь. Местность показалась Йоахиму странной – старый хвойный лес подбирался к мощеной дороге практически вплотную, сама же дорога была неровной, ухабистой, каждую кочку Йоахим чувствовал всем телом.

– Что вчера произошло? – Неожиданно спросил он.

– Вчера? – Стерван зычно рассмеялся. – Мы уже второй день в пути, ха-ха! Нас чудом не застали бандиты. Я уж и не знаю кто чей защитник, Йоахим! А вообще… не был я до конца уверен, что ты выкарабкаешься. Лопату даже прикупил на всякий случай в дорогу! Хорошо, что не пригодилась…

Йоахим сильно удивился, практически два дня он был без сознания. Они вновь подскочили на ухабе.

– Мхм. – Проскрипел он от боли. – Благодарю тебя, конечно, но хотелось бы знать, как я здесь оказался.

– Как-как! Ты скажи спасибо, что тебя местные не закололи. От тебя утром ни духу, ни слуху и староста баран настоящий! Говорит – сгинул ты, а дочку он свою вернул госпоже. Ох, млять, видел я этих госпож, тобой порубленных, и как только эти остолопы поклоняться им удумали…

– Стерван, ты что-то не в ту степь зашел… спасли меня как?

– А, точно. Ну, вот я старосте и не поверил, чтоб ты, да сгинул! Ха! Видел же тебя в действии! Решил я тогда по округе лесной походить, поискать то бишь. Ходил, ходил я – все елки одни, да сосны, и вот, когда уже собирался возвращаться, услыхал плач детский. Ну я вот, дурья башка, еще думал идти иль нет на него, все же скверно это – в такой чаще ребенка услыхать… ха! К счастью, здравый смысл взял вверх! Вышел я к девочке хныкающей, она у пещерки сидела с палкой твоей этой волшебной. Ну, спросил я у нее, что да как произошло, а она-то мне все как на духу-то и выложила.

– И ты зашел в самую темень катакомб за мной? – Удивился Йоахим.

– Ну, да. Девчушка сказала, что ты ведьму прикончил вроде как… да я и сам не из пугливых, знаешь. Факелок – в левую руку, топор – в правую, ну и пошел. – Норжец тяжело вздохнул. – Ох, зрелище же там было. Все в крови, рука твоя… у-ух. – Поежился Лавдос. – Я думал ты труп уже, а нет – дышал. Ну, я долго не думал – тебя на плечо, девку за руку, и так до деревни…

Йоахим еще раз с удивлением посмотрел на Лавдоса.

– Вот как, значит… спасибо тебе большое, Лавдос. И прости, что грубил вчера, ну, то есть… аргх, я уже потерялся в днях.

– Будет тебе. – Лавдос махнул рукой. – По пьяни не считается. К тому же, ты еще меня хмельным не видел, но, надеюсь, мы это скоро исправим, ха-ха!

Йоахим на мгновение улыбнулся, а затем озадаченно вскинул на норжца голову.

– Так, а лошадь где? А посох! Посох где?!

– Да в телеге все добро твое, не видел что ли? А кобылка за нами плетется, хотел я ее запрячь, да упрямая больно. Ох, и вот еще, – Лавдос сунул руку в карман и протянул Йоахиму небольшой кошель. – Старосте дочурку я вернул, но рассчитываться он чего-то не собирался. Все говорил мне, что ты просто по доброте душевной ему помог. Ага, стал бы ты на этого дурня доброту свою тратить… стряс я с него монеток, в общем, держи.

Йоахим взял мешочек и покрутил его в ладони.

– Договаривались на пятьдесят, а тут и тридцати, кажись, не наберется, если он еще и медяков не накидал…

– М-да, ничего порядочного в людях не осталось. А как рука-то? Я промыл её спиртягой и завязал, чем мог. Больно плоховато она смотрелась. Тебе, верно, к знахарке какой-нить надо. Как бы только поздно не стало… Без руки нет тебе работы, верно?

Йоахим криво улыбнулся и стянул с руки повязку, сделанную, по всей видимости, из разорванных крестьянских портков. На предплечье оставалось немного запекшейся черной крови, но некогда раздробленная рука, выглядела практически здоровой.

– Чудеса… – Промямлил удивленный Стерван. – Что за снадобье такое вытворяет?

– Кровь вампира, помешанная с морской солью и некоторыми катализаторами. – Он недовольно посмотрел на Лавдоса. – Для обычных людей смертельно, не обольщайся…

Йоахим откинул голову назад и закрыл глаза. Дрема снова напала на его беззащитный разум. Все вокруг плыло и растворялось – чудное отходящее действие после большой дозы вампирской крови, одурманивающей любой разум. Бледноликий был готов уже забыться крепким сном, как их телега вновь наскочила на дорожную колдобину.

– Ай! – В отекшую спину вступила гадкая скручивающая боль.

– Чего такое, друг?

– Чего такое?! Это ты мне скажи чего такое! – Йоахима не в шутку разозлила неприкрытая глупость норжца. – Чем ты собрался торговать в Ригдомграде?

Норжец испуганно разинул рот и поднял брови. Голову к Йоахиму он не поворачивал, явно боясь напасть на его разъедающий сознание взгляд.

– Коврами, ты же спал на них. Глупые вопросы, ха-ха! – Последний смешок прозвучал слишком наиграно.

– Не дури мне голову, что под ними? Мечи, доспехи, что?

Лавдос посмотрел на голубое небо, прожевал что-то во рту, верно, свои собственные мысли, и лишь затем неуверенно заговорил.

– Ну, ты в целом угадал – мечи, ножи, палицы, всякие орудия. Да какая разница?

Йоахим сердито поджал губы.

– Какая? Если в деревни знают об этом, то вскоре и узнают королевские патрули, а возможно и местные разбойничьи шайки. Знаешь, что из этого следует? Нас убьют, если поймают без каких-либо объяснений и шансов на помилование. Я должен знать, чем оправдывается этот риск!

На лице Лавдоса вдруг испарились страх и испуг, и появилась широкая улыбка.

– Верно все ты сказал, Йоахим. Именно поэтому мы сейчас и не на большаке. – Стерван протянул Йоахиму старую свернутую карту.

Бледноликий взглянул на неё. На обветшалой карте не было многих городов, и составили её, как ему показалось, ещё во времена расселения первых людей. Он вытянул голову вперед и взглянул вниз на дорогу. Ее покрывал старый обтертый булыжник, сравнявшийся в некоторых местах с землей. Именно на этих камнях они подскакивали все это время.