Александр Козырев - Темный круг. Наследие Вассар

Он сел в кресло, вытянув ноги к камину, и принялся вспоминать события последних дней. Сначала в памяти всплыли холод и сырость, он придвинул кресло ближе к огню, плотнее укутался в покрывало и закрыл глаза. Жирная копоть, осевшая на стенах в подземельях, представилась ему. Он потрогал голову и вдруг понял, что волосы его были начисто вымыты и аккуратно подстрижены.

– Пирит! Где Пирит? Цел ли трактир?

Сердце забилось в груди, в ушах зазвенело. Деньша обмяк перед камином, уставившись в огонь, не представляя, что делать дальше. Оставалось ждать, пока кто-нибудь не объяснит ему, как он сюда попал. Или хотя бы принесет одежду.

Одна за другой вспоминались картины произошедшего в катакомбах. Пока он еще не совсем понимал, что из случившегося было на самом деле, а что померещилось. Саввара, спасавшего его, взяли в плен. Деньше очень хотелось думать, что на его поиски отправился Пяст, почему-то он верил, что сотенный непременно найдет его спасителя. Он вспомнил, как кто-то вез его на лошади к городу, как, плавно покачиваясь, приближались городские огни. И долгий провал в беспамятство, наступивший вслед этим событием. Сами же события представлялись Деньше смутным потоком размазанных образов, среди которых то и дело возникал неопределенного размера кот. Деньша силился, но никак не мог вспомнить, где и когда появилось около него животное. Может, кот разбудил его, когда он находился на выходе из штольни? Или он просто видел лесного кота перед тем, как сознание померкло? Или…

– Вимирр! – произнес он вслух.

Имя, показалось, обладает собственной силой: дверь вдруг распахнулась. В проеме стоял Пирит: кожа на лице обгорела, руки перемотаны лоскутами плотной ткани.

– Деньша! Очнулся наконец! – Пирит бросился в комнату и обнял юношу.

– Я… – слова давались с трудом.

В носу защипало, из глаз покатились слезы. Он был рад видеть Пирита. Вслед за трактирщиком в комнату вошел пушистый кот, он сел рядом и принялся умываться, вылизывая лапу, не обращая внимания на Деньшу.

– Я рад, что снова тебя увидел, дядя Пирит, – искренне произнес Деньша.

Пирит принес ему одежду и подождал, пока Деньша приведет себя в надлежащий вид.

– Как себя чувствуешь? – спросил трактирщик, устраиваясь в кресле напротив.

– Хорошо, но все как в тумане, – признался Деньша.

– Лекарь не ожидал, что ты так быстро поправишься, говорил, дня через два – три спадет жар, а встанешь ты не раньше, чем через неделю. Но ты оказался крепче, – улыбнулся Пирит.

– Долго я спал? – Деньша понял, что совсем потерялся во времени.

– Почти трое суток. Тебя привезли три дня назад под утро, сейчас уже ночь наступает.

– Дядя, – он замешкался, не зная, как спросить, – наш трактир, он…

– Сгорел дотла, ничего не осталось, – грустно посмотрел на него Пирит.

– Чем мы теперь будем заниматься?

– Скоро все решится, я пока… – он не успел договорить.

В комнату постучали. В дверях возникла госпожа Клари. Рыжие, как огонь, волосы, шея, закрытая высоким белоснежным воротом, длинное зеленое платье. Деньша сразу узнал ее. Рыжеволосая красавица супруга градоправителя была не только предметом восхищения, но и зависти: злые языки натерли себе мозоли, судача о ее прошлом. Она редко появлялась на людях, предпочитая уединение, но Деньша встречал ее не раз, когда бегал с поручениями от Пирита в черно-белую башню. Она, конечно, не замечала его, чему он был даже рад: он бы сквозь землю провалился от смущения, если бы вдруг она обратилась к нему с каким-либо вопросом.

– Мне сказали, что юноша пришел в себя. Хорошо, что ты здесь, Пирит. Мне нужно поговорить с вами обоими, – она взглядом остановила приподнявшегося из кресла Пирита.

Трактирщик кивнул и сел на место. Госпожа Клари присела в кресло рядом с ним, аккуратно расправив складки платья на коленях. Она некоторое время рассматривала смутившегося и не знающего, как следует себя вести, Деньшу и под конец легонько кивнула, словно убедившись в его выздоровлении.

– Дан, – произнесла она бархатным голосом, назвав Деньшу взрослым именем, отчего тот смутился еще больше, – тебе нельзя более оставаться в Вартияре.

Юноша удивленно посмотрел на Пирита, тот угрюмо кивнул.

– Градоправитель Харрас отправляет меня в Мидив, на севере неспокойно, – она перевела взгляд на трактирщика, внимательно наблюдавшего за ней. – Твой дядя Пирит попросил меня взять тебя с собой в качестве помощника, и я, подумав, согласилась.

– Но! Как же так? – вырвалось у Деньши.

– Деньша! Прости меня, но я думал, тебе понравится открывшаяся возможность, – Пирит грозно зыркнул на него глазами, и Деньша отступил.

Мир его словно перевернулся: не успел он прийти в себя после злоключений, и вот опять нужно собираться в дальний путь, в неизвестность. Ладно бы с Пиритом. Но с госпожой Клари?

– Я сочту за честь быть Вашим помощником, госпожа Клари! – наконец выговорил он приличествующие случаю слова.

– Что ж, позвольте мне оставить вас. Думаю, вам есть, о чем поговорить на прощание. Мы отправляемся на рассвете! – она коротко улыбнулась и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Пирит остался на месте, видимо, ожидая вопросов.

– Я не понимаю, дядя…

– Деньша, прости меня, но я долго думал, как буду жить дальше. И, пока у меня нет ни денег, ни возможностей, я плохая опора для тебя, – объяснил Пирит. – Тогда я пришел к госпоже Клари Харрас и попросил ее взять тебя с собой. К моему счастью, она согласилась.

Деньша задумался. Он постарался принять решение Пирита достойно, но в душе обижался на него. И, чтобы сменить болезненную для него тему, спросил:

– Меня нашел сотенный Айрин?

– Да. Сейчас они готовятся к походу. Ты здорово помог им, когда тебя нашли.

– Это северяне подожгли трактир? Зачем?

– Кто знает? Скорее всего, это дело рук князя Бойдана. Он давно желает развязать войну. Это мог быть знак ее начала, – Пирит покачал головой, прикидывая. – Для северян много значат символы и знаки, они всегда делают все со значением.

– Чем ты думаешь заниматься? Ты останешься в Вартияре? – помолчав, спросил Деньша.

– Сложный вопрос. Дождусь, когда все успокоится. Может, градоправителю понадобится такой, как я, – он улыбнулся, но Деньша видел печаль и растерянность в его глазах.

Кот запрыгнул на колени Пирита и, потоптавшись немного, улегся. Зеленые глаза впились в Деньшу, возвращая ему смутные воспоминания.

Они проговорили до глубокой ночи. Пирит рассказал, что произошло в городе. Рассказал о храбром мальчике – северянине, который помог вытащить коней из огня и спас его жизнь. Деньша в ответ пересказал короткое путешествие с Савваром, но упустил из рассказа и кота Вимирра, и паука, сидевшего в катакомбах. Все это казалось ему сейчас нереальным, страшным сном, мороком: оно ворвалось в жизнь на краткий миг и должно бесследно исчезнуть. Наверное, прав Саввар: воздух в подземельях такой…