Александр Козырев - Темный круг. Наследие Вассар

Здебор остановился:

– Нет, ты останешься в городе. Что делать, знаешь.

– Я прослежу за ним, – кивнул сотенный.

Они недолго постояли в тишине, после чего Харрас, вздрогнув от порыва ледяного ветра, резко укутался в плащ и пошел к себе.

Гарканье воронов осталось за тяжелыми створками ворот. Внутри было тепло, башня, как и все обитатели города, спала. Со второго этажа доносилось едва слышное пение. Пела его жена Клари. Он любил ее голос, но сейчас, услышав детскую песню, невольно скривился.

Он осторожно осмотрелся и, не обнаружив никого, кто ненароком мог выдать его присутствие, пересек залу, в два прыжка преодолел подъем на лестницу и остановился, прислушиваясь.

Слова песни были ему незнакомыми, хотя мелодию он явно знал. В ней пелось о маленьком спасенном неизвестным героем ребенке, о хрупком создании, ставшем спасителем для всех людей.

Здебор решил дослушать песню до конца. Клари не спешила.

Слушай песни темноты,

Но не верь – они обманут,

Пусть твоей защитой станут

Белой рантии цветы.

Ничего не бойся, детка,

Собираясь в дальний путь…

Когда Лодин заглянул в комнату: Клари сидела на кровати и вязала аккуратное платьице для маленькой куклы, лежащей рядом с ней.

Песня закончилась, Клари взяла куклу в руки и наткнулась взглядом на Лодина.

– Давно ты там стоишь? – спросила она, удивившись неожиданному появлению супруга.

– Только пришел, – с этими словами Лодин вошел в комнату.

– Как подготовка? – она встала с кровати и отложила пряжу и незаконченное платье на столик.

– Нужно еще несколько дней.

Харрас взял в руки куклу.

– На рассвете уеду из города, возможно, ненадолго.

– Что-то случилось? – спросила Клари, усаживаясь на кресло напротив зеркала. Она взяла гребешок и принялась расчесывать длинные рыжие волосы.

– Да, – Лодин стянул с себя походный плащ и, бросив его на край кровати, вытянулся на кресле рядом. – Неприятности в Низине. На рассвете выйдем, Легур с хранителями с нами.

– Легур не станет покидать Вартияр, если дела не касаются Храна, – Клари развернулась к нему, ожидая разъяснений.

– Давай оставим это, пока сам не знаю, что сказать. Что за кукла? – Лодин все еще держал куклу в руках, что-то в ней смущало его.

– Просто кукла. Скучаю, – ответила она.

– Детская кукла, детские песенки. Клари, ты же помнишь, что нам нельзя? – он привстал с кресла и уставился на нее.

– От этого не легче, – ответила она, опустив голову: слезы невольно выступили на глазах, она не хотела, чтобы муж это увидел.

– Знаешь, мне тоже сейчас не просто, – вскипел Лодин.

– Тебе не просто? А мне каково знать, что ты снова скоро уедешь? – в ответ, почти не повышая голос, произнесла Клари.

– Клари, – он знал, о чем она думает, ему эти мысли не нравились.

– А вдруг ты… – она не закончила и отвернулась.

– Вдруг я что?

– Неважно…

– Важно, раз начала – говори, – призвал ее Лодин.

– Откуда я могу знать, куда именно ты едешь и кто тебя там ждет? – вдруг выдохнула она, слова вырвались сами собой.

– Что? – от удивления он чуть не свалился с кресла.

– А что? Я же не могу подарить тебе ребенка, значит, это сделает другая! – выпалила Клари, выпрямляясь от неожиданности и резкости слов, которые она запрятывала где-то внутри, так глубоко, что, ожидалось, они никогда не найдут выхода. И вот все-таки нашли. Ей было стыдно за свой порыв, и от этого она еще больше разозлилась.

– Я еду туда не по своей воле, у меня и в городе дел по горло! Наступает Темный круг, нужно снарядить обозы и людей отправить в Карши-Гул, а не мотаться по деревням.

Клари громко хмыкнула, всем своим видом показывая, что он ее не убедил.

Лодин продолжил:

– Ты же знаешь, мы не можем рисковать. Лучше помоги мне и займись отправкой людей, – он бросил взгляд на куклу. – И отвлекись уже от этих мыслей.

Кукла полетела в приоткрытую дверь.

– Зачем ты это сделал? – Клари стремительно поднялась, но муж уже вышел из комнаты, не проронив больше ни слова.

– Вот и оставайся там! Вместе со своим советчиком Легуром! – Она нашла куклу в коридоре и, звучно хлопнув дверью, спряталась в комнате.

Оставшись одна, она расплакалась, судорожно прижимала к себе куклу. Разговор о ребенке за много лет, прожитых вместе, оставался закрытой темой. Они давно решили, что не будут иметь детей. Слишком опасно. Но она ведь – отпрыск этого проклятого рода – не унаследовала его кровь! Значит, и ее дитя может родиться иным. Эта мысль время от времени не давала ей покоя, она мучилась сама, мучила Харраса, понимая, что он – здебор – никогда не разрешит себе этот шаг, даже если шансов будет поровну.

Лодин спустился вниз в каминный зал и тут же рухнул в кресло. В камине совсем недавно потух огонь, угольки еще тлели под тонким слоем белесого пепла. Подкинув немного дров и поворошив угли, он вытянул ноги к камину и уставился в темный просмоленный потолок. Он решил переждать, пока Клари успокоится. Для себя он давно все решил, но она – женщина, ей больно.

В камине разгорелось пламя, тонкие его язычки потянулись к пропитанной смолой коре – древесина зашипела, затрещала и вот уже вся занялась огнем.

«Как сговорились сегодня», – подумал здебор, вспомнив разговор с Легуром.

Хран был против его союза с Клари, один Легур тогда поддержал его. Если бы Клари знала, что мнение Легура и сейчас идет вразрез с мнением всего Храна, она бы очень удивилась. Но Харрас запретил Легуру когда-либо заговаривать с женой об этом, потому что решение он принял давно, сразу после той истории с сыном бояра Лотара. Он думал, что жена смирилась.

«Что это? Сул-Ур? Он близко и уже испытывает нас на прочность? Сколько таких проверок было во время Аларской войны?»

Пламя добралось до очередного полена – вспыхнуло и осело на чернеющей древесине. Со свистом из камина вылетел схваченный огнем кусочек коры, упал у ног здебора. Он растоптал его, не дав огню оставить след на побуревшем полу, затем поднялся по лестнице и приник к двери. Она тут же распахнулась: Клари ждала, когда он вернется.

– Прости, – сказала она.

Он обнял ее и, запустив руку в густые волосы, тихо произнес:

– Ты меня прости. Я не должен был.

Сивер проснулся рано: его разбудил шум у городских ворот. Отряд здебора Харраса вернулся в город, пришедшие громко переговаривались со стражниками, обмениваясь новостями.

Дверь распахнулась, быстро наполнив крохотную комнату прохладой.

– Просыпайся, пора коней кормить! – раздался знакомый голос, и дверь тут же захлопнулась.

На улице было пасмурно, вставать совсем не хотелось. Мальчишка медленно поднялся и принялся одеваться, все еще прислушиваясь к голосам с улицы. Ему показалось, что всадники были чем-то встревожены, но, как он ни силился, разобрать что-либо не смог. Пока одевался, услышал, как с лязгом опустились металлические решетки, а затем едва слышно затворились городские ворота. Всадники ушли вверх к черно-белой башне, понял Сивер, открыл дверь на улицу и огляделся. Маленькая площадь перед воротами уже опустела.