Анатолий Половинкин - Король джиннов – 2

– Хорошо, – медленно, словно раздумывая, произнес Кингджинн. – Я пойду с вами. Думаю, мне не помешает встретиться с вашим императором. Показывайте дорогу.

Последняя фраза прозвучала повелительным тоном, и слова «показывайте дорогу», разительно отличались от слов «ведите меня». В последнем случае это означало бы, что Кингджинн отдает себя в руки стражников, а значит полагается на их милость. Но фраза «показывайте дорогу» означала, что Кингджинн согласен сделать одолжение, и снизойти до того, чтобы почтить императора своим посещением. А это было уже совсем иное.

Теперь все дальнейшее зависело от реакции стражников, но начальник стражи видимо был достаточно напуган, чтобы ни в чем не перечить Кингджинну. В конце концов, когда они окажутся во дворце, имперское войско найдет способ расправиться с наглецом. Во всяком случае, стражник не стал возражать, и отдал короткий приказ остальным воинам. Те стали спускаться вниз по ступенькам. Кингджинн с величественным видом направился вслед за ними. Однако, едва они оказались на улице, стражники как бы случайно перестроились. Их начальник оказался идущим впереди, двое других слегка отстали и оказались по бокам Кингджинна. Четвертый же и вовсе незаметным образом оказался позади. Нет, они не выглядели свирепыми конвоирами, и даже держали оружие так, словно вовсе не собирались пускать его в ход. Однако, со стороны легко можно было прийти к выводу, что это именно конвоиры, ведущие преступника.

Кингджинну это не понравилось. Но он, однако, решил повести себя так, будто бы ничего подобного не заметил. Ладно, когда они будут на месте, будет видно, что здесь к чему.

Было раннее утро, на улице рассвело. Кингджинна провели по улицам, и подвели к стенам дворца. Похоже их ждали. Едва они только приблизились к воротам, тем гостеприимно раскрылись.

Первое, что увидел Кингджинн, это несколько десятков воинов, в полной боевой готовности. Когда они вошли за ворота, конвоиры тотчас выстроились по бокам, то ли предоставляя Кингджинну далее шествовать самостоятельно, то ли, что было более правдоподобно, передавая его в руки войску. Однако те не сделали даже попытки напасть на Кингджинн, хотя он уже приготовился к битве, взяв Жезл поудобнее в руки. Впрочем, на стражу это не произвело должного воздействия, так как они не знали, что именно держит в руках Кингджинн, и принимая, возможно, самое могущественное оружие в этом мире за обычную золотую трость.

Кингджинн остановился и вопросительно посмотрел на своих сопровождающих. Начальник стражи выпрямился, и громко выкрикнул:

– Кингджинн доставлен во дворец!

Его слова тотчас же стали передаваться по цепочки, пока не дошли до того, для кого они, в сущности, и предназначались. А именно для императора.

На балконе дворца открылись створки дверей, и наружу вышел сам император в сопровождении двух сановников и двух воинов. Императора сразу же можно было узнать по тиаре на его голове, которая, без сомнения, была короной. Закутанный в плащ, под которыми виднелись доспехи, он величественно подошел к перилам балкона, и посмотрел вниз.

Да, без сомнения, доспехи должны были показать, что перед чужаком не просто император, но еще и великий воин. Но, увы, доспехами все сходство с воином и заканчивалось. Перед Кингджинном был тщедушный человек средних лет и среднего роста. Кингджинн не преминул воспользоваться сканированием, и определил, что перед ним стоял обычный смертный пятого уровня, не обладающий ни магическими способностями, ни даже боевыми качествами. Он был таким же воином, как и его троглодиты и гоблины, которыми Кингджинн когда-то командовал.

Ну что ж, в этом, впрочем, не было ничего удивительного, поскольку император вовсе не должен быть воином, он должен быть волевым человеком, одним своим видом вызывающим уважение и непререкаемый авторитет у своих подчиненных. Вождь, за которым последуют в огонь и в воду, и за которого будут согласны умереть. И, надо признать, подобное впечатление император действительно производил.

– Подведите его ко мне поближе, – распорядился сверху император, даже не напрягая как следует голос, поскольку был уверенным в том, что его и без того услышат.

Начальник конвоиров сделал жест, показывающий, чтобы Кингджинн приблизился к балкону. Однако он не сделал ни малейшей попытки применить силу, и это было хорошим знаком, поскольку означало, что он боялся Кингджинна, а стало быть, Кингджинн тоже сумел добиться нужного ему эффекта. Не менее величественным шагом он подошел к балкону.

– Ты Кингджинн? – спросил император тоном, который, очевидно, должен был заставить чужака задрожать а, быть может, даже упасть ниц. Но Кингджинн остался стоять на ногах.

– Да, это я, – отозвался Кингджинн. – Вы желали меня видеть? Чем я могу быть полезен вашему величеству?

С одной стороны, вроде бы почтительно, но с другой довольно дерзко. Император не привык к тому, чтобы с ним так вольно разговаривали. Но, видимо, он понимал, что перед ним тоже не простой смертный.

– Откуда ты явился в наши края, и почему принес смуту в мой город?

– Принес смуту?

А вот это оказалось совершенно неожиданным.

– Разве не ты был в деревне, расположенной неподалеку от города? Разве не ты разозлил дракона, которому платили дань местные жители? И разве не ты объявил себя покровителем той деревни?

Император говорил все это спокойным тоном, но в нем угадывался гнев, который он горел желанием излить на виновника событий. Кингджинн подумал, что, наверное, так оно действительно и выглядит со стороны, потому отрицать ничего и не собирался. Вместо этого он сделал движение плечами, как бы говорившее, что он и в самом деле это сделал. Жест получился довольно равнодушным, и лицо императора побагровело.

– Ты хотя бы имеешь представление, к каким последствиям это привело?

– Нет, – честно признался Кингджинн. – Не имею.

Император побагровел еще больше.

– Ты знаешь, что дракон сегодня ночью прибыл в мой город, и теперь требует, чтобы мы платили ему дань?

На лице Кингджинна отразилось непонимание.

– А какое отношение имеете вы к тому, что произошло в деревне? – спросил он.

– Сейчас объясню. Дракон, спустившийся с небес, предъявил нам ультиматум. Он сказал, что поскольку некий Кингджинн изгнал его из деревни, которая, кстати, является частью нашей империи, то он будет обкладывать данью мой город. Он считает, что ты был послан нами, и он очень разъярен тем, что ты сделал, и решил отыграться на нас.

– А, вот в чем дело, – наконец-то сообразил Кингджинн.

– Ты ведешь себя слишком дерзко, чужак! – загремел сверху император. – Помни, ты стоишь перед императором, который властен тебя предать самой мучительной казни!