Денис Книшман - Небожители. Книга I

Виктор не ответил.

Его кожа начала лопаться, под ней появилась серая плоть, мышцы набухали, как надувающиеся шарики. Волосы клочьями выпадали, а на чистом скальпе появлялись рога, прорезая кожу и оставляя кровавые подтёки.

Хель была очень высокой, как и все прочие асы – жители Асгарда – мира, что пал много веков назад, Хель была выше любого человека. Но теперь Виктор смотрел на неё сверху вниз.

На её лице застыло удивление, она до последнего не могла поверить, что проиграла… что впервые оказалась против врага, что был бы сильнее неё.

Тёмный дыхнул на неё пламенем чёрного цвета. Она тщетно пыталась поставить защиту, но поздно – огонь разъедал её живьём, и звук лопающейся плоти заглушали только вопли умирающей богини.

Обгорелый торс и половина лица – вот и всё, что осталось от великой богини Хель.

Молнии перестали бить, Мухель упал на колени при виде мёртвой соратницы, что казалась ему непоколебимой как скала.

Он быстро опомнился и исчез в фиолетовом дыму.

– Ты куда-то уходишь, старый друг?! – проревел Виктор.

Его голос стал другим: он резонировал и казался неестественным, впавшие красные глаза на лице, ставшем похожим на череп, обтянутый кожей, бегали, высматривая лиса.

Виктор напрягся и выпустил из себя кольцо чёрной энергии, которое стало увеличиваться, покрывая собой всё поле, как рябь на волне от упавшего камня.

Кольцо остановилось, когда тьма ощутила Мухеля, скрывающегося в подпространстве, совершающего бесплодные попытки уйти.

– Вот ты где, – прорычал Виктор.

Что-то схватило Мухеля за лодыжку и потянуло его к тёмному богу, назад в обычный мир.

Он пытался цепляться за землю, телепортировать или снова нырнуть между миров, как обычно уйти от опасности, исчезая и оставляя вместо себя фиолетовый дым.

Мухель метнул в Виктора созданный из света нож, но тот просто разбился о тёмного бога.

Лис лежал, не способный пошевелиться, у ног Виктора.

Он напрягался изо всех сил, пытаясь силой мысли создать хоть что-нибудь: оружие, портал, барьер… да всё что угодно, лишь бы спастись… всё напрасно… у него ничего не получалось.

– Вот видишь, – Виктор присел рядом с ним так, чтобы его лицо нависало прямо над лицом врага, – вот ты и проиграл.

Лис издал придушенный злобный рык.

– А теперь я хочу раскрыть тебе мои планы: в скором времени я уничтожу всех членов Совета. Всех без исключения, включая Эвелину.

Мухель что-то неразборчиво пробормотал, наверняка какое-то проклятие на своём родном языке.

– Я не хотел этого, – продолжал Виктор, – я хотел жить счастливо, но вы мне не позволили.

– Ты всё ещё можешь жить счастливо, – простонал Мухель, ему становилось всё труднее дышать, – уходи, и мы не будем тебя искать, я клянусь.

– Уйти – означает позволить и вам уйти без наказания, а как ты знаешь, для меня справедливость превыше всего. Вот, например, убить тебя будет слишком милосердно, и ради справедливости я сохраню тебе жизнь.

Мухель разорвал невидимые цепи, что держали его, и ударная волна отбросила Виктора.

Лис изменился, одежда на нём рвалась, зверь становился всё больше похожим на земного лиса, только теперь размером он был со слона.

Огромный лис оскалил клыки, его глаза засияли фиолетовым огнём, и он бросился на Виктора, разинув полную острых клыков пасть.

Виктор вскинул руки и схватил челюсти Мухеля, не позволяя им сомкнуться на нём.

Тёмный отбросил зверя назад, лис щёлкнул зубами и прыгнул.

Тёмный маг поднялся на крыльях над землёй, рядом с ним появилась в воздухе огромная коса, которая, точно следуя за движением его руки, метнулась, отсекая лису голову.

Туша Мухеля рухнула на землю, голова упала рядом с ним. Тело возвращалось к своей исходной форме. Голова тоже приняла нормальные размеры.

Виктор покачал головой, не так он планировал завершись бой, но всё же это победа.

«Не дай тьме победить. Ты – хороший человек, Витя, обещай мне, что останешься таким навсегда», – прозвучал в его голове голос Василисы.

– Прости меня, звёздочка, прости меня, – прошептал он, смотря на покрытые кровью руки.

Барьер рухнул со смертью Мухеля.

Портал открылся в воздухе, и тёмный бог шагнул в него.

Статуя Василисы из живой изгороди смотрела вперёд, там, на поле лежали трупы инквизиторов и двух членов Совета.

Здесь, где когда-то в Викторе загорелась любовь, теперь пылал огонь ненависти.

Этот вечер был вполне обычным, таким же, как сотни и тысячи других, ничто не предвещало каких-то особых происшествий. Виктор, как всегда, возвращался домой привычной, сотни раз хоженой дорогой. Да и день прошёл спокойно, без каких-либо приключений. Ещё один бессмысленный день его пустой жизни… Несмотря на явную молодость, ему совсем недавно перевалило за двадцать, порой парню казалось, что его жизнь давно закончилась. Он точно знал, как проживёт все свои грядущие дни, где будет работать, как жить. Рутина серых будней, всё как всегда… вчера, позавчера и послезавтра…

У него никогда не было особо близких друзей, потому что люди вокруг не понимали его, а он не понимал их. Виктору было скучно свести свою жизнь к погоне за приобретением очередных личных благ, к поиску более полной кормушки и мягкой подушки… Всё это казалось ему слишком мелким и незначительным… Парню всегда хотелось сделать что-нибудь глобальное, создать что-то нужное и полезное для мира, изменить его к лучшему… стремиться к большей цели, чем он сам и узкий круг его личных интересов.

Возможно, кто-то посчитает ход его мыслей по-детски наивным, но разве плохо хотеть чего-то большего, чем сытное место? Разве глупо желать большего, чем собственный комфорт и достаток?

Ровесники, открывающие для себя в этом возрасте богатый мир развлечений, пожимали плечами. Люди постарше скептически улыбались, словно говоря: «Поживи с моё и увидишь».

Устав от споров и насмешек, сведя общение к обмену новостями и любезностями, Виктор любой компании предпочитал одиночество. Небольшой круг приятелей и близкие родственники – вот и весь его весьма ограниченный круг общения. Виктор смирился

со своим одиночеством и полагал, что так будет всегда.

Однако этот, поначалу ничем не примечательный вечер кардинально изменил его судьбу, совершенно не спрашивая его согласия и не ставя его в известность заранее.

Первое, что заметил парень, шагая по знакомым улицам, – насколько непривычно безлюдно и тихо стало вокруг. Конечно, время уже было позднее, но все-таки это был довольной оживлённый район – фактически самый центр Киева, где жизнь бурлила, не замирая ни на миг ни днём, ни ночью. Сияли ярко освещённые окна, по дорогам то и дело сновали машины, звенели тарелки, и доносился гул голосов из уютных кафе, искали уединения парочки, и громко хохотали подгулявшие компании. Здесь почти никогда не бывало тихо. А тут по совершенно непонятной причине – полная тишина. Внезапно опустевшие дороги и улицы, тёмные окна и погасшие витрины, ни прохожего, ни машин… абсолютно ничего и никого.