Яанг Р. - Песок Пустоты. Проклятие древней крови

– Прошу успокойтесь! – Кхатур сильно раскраснелся, пытаясь докричаться сквозь весь этот шум. – Все будет по справедливости!

– Старик свое пожил, дал бы и другим!

– Ты так говоришь, потому что Чарк брат твой по линии деда!

– Шхун он и есть шхун, не понимаю, зачем вообще…

Громкий свистящий звук удара хлыстом, вмиг вернул всех собравшихся в чувство. Даже жрец слегка дернулся, но это скорее от неожиданности, чем от самого замаха палача. Теперь уже никто не смел открыть рот без разрешения.

– Спасибо, Кабул, – судья, чуть откашлявшись, печально взглянул на стоящих позади него преступников. – Правила есть правила, вы знаете, что следует за их нарушением. Не вынуждайте нас омрачать столь светлый праздник.

– Но я жить хочу, я хочу жить. Я все понял, я понял, – ревел один из мужчин, опустившись на колени перед палачом. – Не убивайте меня! Прошу!

– Мы договаривались, ублюдок! А ну ползи назад! – тот, что стоял позади пнул его босой ногой в спину, от чего первый и вовсе повалился на землю, жалобно хныча и пуская слюну.

– Что же это, что же… – бормотал старик, глядя на происходящее большими испуганными глазами. – Я тридцать лет ждал этой возможности, и вот теперь…

– Ты пол жизни провел за решеткой! – продолжал вопить тот, что на земле. – Куда тебе, старый! Я так не хочу умирать! О, Боги!

– Солнце не будет ждать вечно, – обратился к ним Кхатур. – Пока оно так высоко над нашими головами, мы еще можем решить этот вопрос. Но надо поторопиться.

Старик еще раз взглянул на распростертого в ногах палача мужчину, и ничего не более сказав, медленно отошел назад.

– Не делай этого, – проговорил тот, что со злобой смотрел на всех остальных. – Вернись и очисти свою душу, дед. Как ты того и хотел.

Казалось бы, все вокруг затаили дыхание, в ожидании того, что случится дальше. Но старик просто встал на свое место и опустил голову так, чтобы никто больше не видел его красных опухших от слез глаз.

– Спасибо, о спасибо тебе! Боги увидят твое милосердие! Они простят тебя!

– Не тебе говорить о милосердии, грешник, – Кхатур печально проводил взглядом старика, но, делать было нечего, пора завершать ритуал очищения. – Пусть же свершится воля! Оставьте свои бренные тела, да откройте сердца на встречу истинному свету! Пролейте свою кровь во имя всеобщего искупления!

Четверо, что стояли позади, медленно опустились на колени. Молчаливые стражники прошли мимо каждого, отстегивая железные ошейники, и освобождая преступникам их ободранную шею.

– Смотреть не могу! – пискнула какая-то из женщин, закрывая платком свое круглое лицо.

Киган же наоборот, находил все это довольно занятным, правда немного варварским методом. Но если те люди и правда совершили различные преступления, то чего же их жалеть? Каждый должен понести свое заслуженное наказание.

– Так помолимся и за их души тоже! Кровь во имя спасения! – судья восторженно вознес руки к небу, в то время как палач, прицеливался начищенным до блеска топором к своей первой шее.

– Кровь во спасение!!

Удар был точным и сильным, голова отлетела аж на несколько футов, пока не ударилась в заранее подготовленную сеть.

– Гореть тебе в аду, Чарк, – произнес перед смертью коренастый мужчина, и после чего его бездыханное тело опустилось на деревянный помост рядом с первым, тут же образовав под собой яркую лужицу крови.

Мальчишка шхун, оставшийся впереди, чуть не опорожнил перед всеми свой хилый желудок, но, к счастью, ему вовремя удалось закрыть рот руками, избавив всех от еще одного неприятного зрелища.

Последние две головы отлетели с такой же легкостью, как и первые. Правда вот старику пришлось лечь, так его колени сильно дрожали и не давали Кабулу как следует прицелится к столь тонкой шее. Стражники даже хотели придержать беспомощного старика, но тот лишь мотал головой и что-то тихонько бормотал себе под нос.

С очищением кровью было покончено.

Народ на площади так и не думал расходиться, несмотря на то, что жаркий воздух и налетевшие мухи, давно уже действовали всем на нервы. Даже Киган устал отмахиваться от них. Что ж, сам виноват, надо было подумать об этом заранее, до того, как покинуть свои прохладные покои.

Десятилетний мальчишка, что торговал неподалеку водой, заметив богатую мантию жреца, поспешил было к нему, но тот лишь смерил его уничтожающим взглядом, посоветовав поискать удачи в другом месте.

– Ну что же вы сразу? Вода чистая, из родника. Сам с утра набрал!

– Да что ты? – хмыкнул Киган в ответ. – И где же ты нашел такой родник? Уж не в мелкой речке, что течет через пару улиц отсюда?

– Я-то знаю места! – оскорбился тот, – И то была точно не речка!

– Мне плевать, я не собираюсь у тебя ничего покупать.

– Вы, жрецы, вечно такие.

– Это какие же? – мужчина сделал вид, что прислушался. – Ты хоть раз видел жреца, помимо меня?

– Конечно, видел! – тут же воодушевился мальчишка. – Но правда, вода сама собой не продастся, так что…

Киган, добродушно рассмеявшись, достал из внутреннего кармана пару медяков и швырнул их обрадованному продавцу.

– Заслужил! Но бутылки оставь себе, как я и говорил до этого, я не собираюсь у тебя что-либо покупать. Так где ты видел жреца в последний раз?

– С пару недель назад, разгуливал один в районе Схвалей, – мальчик сразу убрал деньги в висящий на поясе кошелек, будто боясь, что жрец передумает отдавать их, заметив его вопросительный взгляд, он добавил. – Это бедный район. Очень бедный. Отец строго настрого запретил мне туда ходить, но мы с друзьями иногда все же бегаем, чтобы покидать в местных камнями. Там мы и встретили его, ну, жреца вашего.

– Любопытно. А ты не помнишь случайно, как он выглядел?

Ребенок ненадолго задумался, а после протянул свою тонкую грязную руку.

– Может быть и помню, но вы же…

Их разговор вдруг прервал рассекающий звук хлыста и крик, поддерживаемый общим ликованием толпы. На сцене началась вторая, не менее отвратительная часть местного обычая «очищения».

– Да откроем сердца! – доносилось откуда-то с той стороны, в то время как мальчишка все продолжал стоять перед жрецом с вытянутой рукой.

– А знаешь, мне не интересно. Поди прочь.

Тот, нисколько не расстроившись такому к себе отношению, побежал дальше, неся на спине привязанную бочку с водой. «Надо было не давать ему и тех денег» – подумал Киган, но, впрочем, зацикливаться он на этом не стал, ведь только что закончили бить кнутом первого из трех бывших преступников. Мужчина на помосте все же сумел самостоятельно подняться: спина его истекала кровью, а на ней виднелись свежие красные полосы, открывая местами кожу до самого мяса.

– Хоть твое тело теперь и осрамлено, но твоя душа чиста! Так иди же и посвяти свою оставшуюся жизнь благим деяниям! Но помни о нашем милосердии и о милосердии Богов наших! – восклицал Кхатур, то и дело обращая свои руки к небу.