Евгений Савочкин - Игра Хайка

Старик с мальчиком, как заворожённые, смотрели за смертельной пляской, но тут на сцену, под названием жизнь, из-за кулис густого леса появились новые действующие лица.

Два десятка человек высыпали на дорогу с обеих сторон. Сразу стало тесно. Лохматые, бородатые, одетые все в какое-то тряпьё, но вооруженные кто топорами, кто дубинами, а кто и рогатинами мужики с криками и улюлюканьем обступили путников. По направлению рогатин и топоров, а также по громким выкрикам было видно их немирное настроение. Вернее, трудно представлялось, что вообще происходит, но затем из шумной толпы выдвинулся один, видно вожак.

–Нам, конечно, нравится смотреть, как вы тут убиваете друг друга, но мы спешим, а мы очень люди важные и занятые. – Он окинул взглядом важных и занятых людей, те одобрительно зашумели громче и, ободрённый своим окружением, продолжил ещё громче – Так вот. Вы отдаёте свои мешочки, кошелёчки, ножички всякие, ах да, лошадку тоже. Мы спокойно уходим, а вы тут продолжаете дальше.

Вожак, явно довольный своей шуткой, ожидая положительного ответа на свои слова, облокотился на одного из ватажников.

– Мы мирные путники, – ответил старик, – идём своей дорогой, и в наших пустых котомках почти ничего нет. А то, что мои спутники решили немного размяться, так ведь это не возбраняется.

– Да нам-то плевать, исполняйте, как я сказал, и всем будет хорошо, – тон вожака не терпел возражения.

Стэг сначала не мог понять, что происходит. Откуда взялись посторонние люди? Что они хотят от него и его спутников? Поединок был остановлен, и, похоже, положение дел обретало совсем другой оборот. Но он был молод, да к тому же ещё не остыл от стычки с человеком Владельца земли, а отступать он в принципе, не умел.

Туману было всё равно с кем биться, но нет, с этим мальчиком было интересно.

Тем временем терпение важных и занятых людей действительно подошло к концу, и один из них, для того, чтоб ускорить процесс принятия решения, посчитал, что лучше ткнуть своей дубинкой в грудь Тумана. Тот, сместившись чуть в сторону с разворотом, подхватил дубинку у кисти нападающего, не выпуская нож, а другой рукой послал нападающего лёгким толчком в затылок на дубину другого ватажника. Мужичок кулем осел под ноги, своему собрату.

И тут началось. Каждый из нападавших старался ткнуть, пнуть, уколоть путников. Так получилось, что толпа атакующих оттеснила старика и мальчика чуть в сторону, считая их незначительным препятствием на пути к осуществлению своей цели. Но старик, перехватив свой посох, нанёс несколько ударов орущим, размахивающим топорами и дубинками мужикам, не забывая держать за спиной Угура. Чем очень помог, оттянув на себя часть внимания нападавших, Туману и Стегу. А те стояли посреди дороги спина к спине в окружении бородатых мужиков. Туман пользовался своим умением перенаправлять атаки, нанося удары ножом и кулаками, не позволял нападать, не мешая друг другу. Стэг же стоял, как скала в одной руке он держал короткий меч, в другой отобранный у одного из нападавших топор, отражая бесчисленное количество атак.

Со временем у ватажников желания повоевать поубавилось, каждый из них хотел вступить в схватку как можно меньше. На обочине лежало несколько раненых, а может и не раненых мужичков, и спесь у атакующих явно спадала, они один за другим под разными предлогами старались уйти в лес, и только вожак всё бегал вокруг, пытаясь подзадорить своих содубинников. Исход противостояния и так был ясен. На старика уже не нападали, и он, ведя мальчика за руку, второй отбиваясь с помощью посоха, как копьём, от появившихся на пути начал продвигаться в сторону Тумана и Стэга. Те же защищались от не очень активно ведущих себя разбойников, и, казалось, уже столкновение подходит к своему завершению, как на Тумана напало ещё трое, подзадориваемых вожаком; двое с топорами и один с рогатиной. Тот в это время обрабатывал дубинку в руках у нападающего так, что дубина выпала под ноги атакующих, а её хозяин, превратившись в щит, наткнулся на рогатину. Но были ещё двое, от одного Туман уклонился, защищаясь своим импровизированным щитом, а топор второго отскочил от рогатины и вошёл под левую руку между рёбрами.

Стэг в это время, расправившись с наседавшими на него разбойниками, увидел заваливающегося Тумана, поспешил на помощь. Подхватив его правой рукой, левой, вооружённой мечом, начал отмахиваться от атакующих. Подоспел старик, сбивая оставшихся, посохом на землю.

Раненого уложили, ватажники расползлись, прихватив по приказу старика своих, лежавших на земле горе-разбойников. Угур привёл коня, стоящего смирно в кустах. Старик осмотрел рану. Она была глубокая.

– А ну давай, как бы наш убийца не загнулся, быстренько костёр запали, – сказал он Угуру и добавил – Далеко не отходи.

Тот помчался собирать хворост, Стэг уже вовсю, орудовал трофейным топором, рубя сучья.

Костёр развели быстро. Старик разложил содержимое своего мешка, достал мазь, инструменты, какие-то тряпки. Туман молча лежал на здоровом боку. Пока старик обрабатывал, стягивал и зашивал рану, он, закрыв глаза, не проронив ни слова, лишь по подёргиванию мышц на лице было видно, что сознание не покидало его.

Оставаться здесь было нельзя, и поэтому Стэг соорудил из подручного материала волокуши, приладил их к седлу лошади, быстро перекусив, тронулись в путь. Туман от еды отказался, лишь чуть пригубив из фляги.

***

Когда стало темнеть, подошли к постоялому двору, стоявшему у дороги селения. Туман спал. На следующий день было решено не продолжать путь, пока ему не станет легче. Раненый спал всю ночь беспокойно, то бормоча, что-то, то постанывая, успокоился под утро.

В полдень следующего дня старик сидел, грелся на солнышке, наблюдая за суетой дочерей хозяина постоялого двора, снующих по двору. Выглянул на порог Угур, он уже набегался, успел заглянуть на кухню, рассмешить всю поварскую братию, стащить оттуда яблоко, а также заставил за собой побегать Стэга.

– Подойди-ка – произнёс старик, пряча улыбку в седых усах.

– Да, деда.

– Присядь, – он показал на место рядом с собой.

Мальчику всегда было интересно находиться рядом со стариком, тот даже поругивал при необходимости, как бы шутя, хотя пронимало насквозь.

– Ты уже взрослый стал, и помимо того, что мы с тобой учимся читать и писать, пора начинать обучение и другим наукам, – старик пристально посмотрел в карие глаза мальчика, затем продолжил. – Обучение это и сложное, и простое одновременно.

– А что я должен делать? – Мальчик немного напрягся.

– Да ладно тебе, – потрепал его по плечу старик. – Сложность его заключается в том, что выполнять это упражнение необходимо ежедневно, пропускать нельзя. А простота – в том, что относиться к этому необходимо, как к игре.