Сергей Савочкин - Тишина камней

Хоть прошло и немного времени, но выглядел он вполне протрезвевшим. Сместив ногу в сторону, каргхар нашел положение поустойчивее, и скрип прекратился. Кос уже переоделся. Вместо белой, просторной рубахи, в которую он облачился после бани, на нем был зеленый жилет с большими пуговицами, широкий ремень и парусиновые шаровары. Сапоги, начищенные до блеска, мутно отсвечивали.

– Я хочу объяснить… – помявшись и стараясь громко не басить, неуклюже начал охотник, но Ри, заметив теплоту и ум в глазах бородача, решил облегчить тому неловкую речь.

– Я уйду до рассвета.

– Но… – Кос недовольно нахмурился. – Мы еще не решили.

– Я решил.

Охотник тяжело вздохнул. Ри смущало желание командира оправдаться, ведь каргхары по рассказам отца и старейшины были все поголовно мерзавцами, и бросить в беде человека, нуждающегося в помощи, – обычное дело для типичного охотника, а уж угрызения совести им вообще чужды.

– Ты должно быть думаешь, что я испугался?..

– Нет! – поспешил с ответом Ри.

– Но я и правда боюсь! – Кос смотрел на догорающую свечу. Голос его был тверд, будто он говорил о своей силе, а не слабости: – И мне не стыдно в этом признаться. Страх – не признак трусости. Но я боюсь не твоего дядю. С ним и вальзивой его меча справиться не трудно, если он, конечно, не подкрадется со спины… Нужно всего лишь опередить. Сила Когана Халлы, как и любого лидера, в его отряде. Без них он никто. И один из его ближайшего окружения особенно опасен.

– Опаснее дяди? – Ри стало любопытно и жутко одновременно.

– О да! Немой телохранитель Когана. Вот от него-то у меня холодок по спине. Таких, как он, – что людей, что зверей, – называют гаденышами. – Кос что-то пережевал и сглотнул. – Хотя некоторые их жалеют. Жертвы экспериментов эклиотиков. Я видел, как он с закрытыми глазами попал с первого же выстрела в метавшуюся по полю лису, а до той было шагов двести. Неосуществимо, если бы стрелял обычный человек, но когда целится гаденыш, ожидать можно чего угодно. И ведь непонятно, чем и из чего стреляет… К нему не подобраться. И лучше держаться подальше. Обходить стороной. Поверь, это не трусость. Обычное проявление трезвого расчета.

Ри молчал. Он все еще не свыкся с тем, что мифические охотники, о которых слышал лишь по рассказам и легендам, эти далекие и неведомые мужчины, посвятившие часть своей жизни поискам каргов и получившие от небесных камней невероятные силы, вот так запросто сидят, жуют, смеются и огорчаются совсем рядом. Как обычные люди. Поэтому испытывал благоговейное волнение.

И, будто прочитав мысли Ри, Кос усмехнулся и продолжил:

– Многие считают, что раз мы выбрали этот путь, то должны быть готовы в любой момент умереть. Нет. Уверяю тебя: охотники жаждут жизни поболее прочих. Потому и стараются напасть первыми, даже если нет явной угрозы.

Вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла Лодисс Антея все в том же кожаном с ремешками костюме, плотно облегающем стройное тело. Она, прищурившись, молча рассматривала обоих.

– А ты чего тут? – пробасил бородач.

– Ничего, – ответила Ло и вошла, прикрыв за собой дверь, а Ри впервые услышал голос небогляда: грубоватый, с легкой хрипотцой. Другой и не подошел бы строгой выразительности ее лица.

– Приглянулся что ль? – ухмыльнулся Кос.

– Не смеши меня, – скривилась Лодисс как от кислого, бросив мимолетный взгляд на Ри. – Щупловатый.

– Что есть, то есть. – Косаль Таг хохотнул, заправил большие пальцы в штаны и встал, широко расставив ноги, чуть покачиваясь. После затянувшейся паузы он покряхтел и продолжил, обращаясь в темный угол комнаты: – План изменился, Ло: наш гость решил, что дальше поедет один. Лошадью я его обеспечу…

– Бросаешь его? – вдруг громко, с вызовом наступила небогляд.

– Лоди, ты не понимаешь… Он же сам!

– Все я понимаю. – Ло приблизилась к командиру почти вплотную и уткнула указательный палец в широкую грудь. – Пригрел котенка, а когда увидел, что у того блохи, решил выбросить?

– Что ты такое несешь? – растерялся Кос.

А Ри просто стоял и хлопал глазами без понимания внезапно возникшего столкновения.

– Как думаешь, почему я согласилась пойти к тебе? – Ло наседала, тыкая пальцем. – У меня ведь был богатый выбор, а некоторые предлагали долю побогаче твоей. Но я с вами. Потому что у тебя есть РЕПУТАЦИЯ. А что от нее останется, если ты будешь кидаться людьми, попавшими в беду?

– Беда беде рознь, – сухо отрезал Кос. – Ты же знаешь, Ло, команда для меня на первом месте. Да и кому это сдалось?

– Мне! – глаза Лодисс были распахнуты и взывали к самой душе охотника. – Этого мало?

Она отвернулась. Кос не отвечал.

А Рийя Нон начинал раздражаться. Он никогда не был свидетелем ссор. За неимением полноценной семьи и семейных распрей он не наблюдал. В Энфисе же конфликты если и возникали, то из-за непослушания, да и то быстро угасали в смиренном исполнении наказания. Цнои сосуществовали мирно, в поклонении родственным связям. А в небольшой общине все были друг другу какие никакие, а родственники.

– Если ты не доставишь мальчика до Зирона, то это сделаю я, но можешь забыть о моих услугах, – твердо заявила небогляд.

– Лоди! – взревел Кос. Дышал он так шумно и глубоко, что Рийя, будучи локтях в пяти от него, учуял чесночный запах от соуса к недавнему ужину. – Зачем ты это делаешь?!

– Иногда, – процедила Ло сквозь сжатые от злости зубы, – мы делаем то, что должны, и не спрашиваем, зачем…

– Перестаньте! – вдруг закричал Рийя. Он с детства ненавидел чеснок и ссоры. – Перестаньте решать мою судьбу!

– Поверь мне, – Лодисс внезапно смягчилась, ласковой кошкой обернулась к Ри и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул – женщина сжала пальцы так, что ткань плаща захрустела. – У тебя еще будет возможность решить свою судьбу.

Затем она развернулась к охотнику и спросила, да вот только в настойчивом голосе не было ни одной вопросительной нотки:

– Ты меня услышал, Кос.

– Я услышал тебя, – отозвался тихо Косаль Таг, тяжело вздохнув. – Собирайся, Рийя Нон. Отправляемся немедленно.

Важно, чтобы последнее слово оставалось за командиром.

Ри посмотрел на свои руки, испещренные мелкими ссадинами, будто те могли подсказать о неведомом предназначении, о внутренней силе или бесхребетности, но они молчали. Облупленные мозоли – следы бесконечных трудовых будней в Энфисе – не проронили ни слова.

Верующие в связь сущих не терпели безделья. С малых лет в головы детей вдалбливали, что прозябание ослабляет нити сущих, что кропотливое дело закаляет связи с предками. Ведь они занимались тем же. А сейчас руки Рийя дрожали.

– Отправляемся немедленно! – уже более уверенно и твердо повторил Кос.