Анна Сешт - Берег Живых. Выбор богов. Книга третья

Здесь же сидел Высокий Лорд Таэнеран Сильри, старый эльф, которого рэмеи знала за его дипломатические таланты. Он вёл переговоры ещё в прошлую войну и умел усмирять нравы своих соплеменников. А рядом с ним расположился Иссилан Саэлвэ – сама мудрость, учтивость и доброжелательность. Ядовитый змей, притаившийся у трона, не забывший ни прежние распри, ни своё поражение, когда Совет Высокорождённых всё же отдал предпочтение Ллаэрвин. Искусный политик и интриган – Хатепер всегда считался с его особыми талантами, никогда не позволял себе роскоши недооценивать этого противника. И Иарит знала, что ей тоже надлежит быть чрезвычайно осторожной.

Рэмеи понимала – не просто так принц Кирдаллан сидел именно рядом с ней, а не в непосредственной близости от Саэлвэ. Высокорождённые прятали эмоции хорошо, даже когда воздух разве что не искрил от скрытой ненависти. И несмотря на застывшую на губах принца учтивую улыбку, Иарит чувствовала: тонкий серебряный нож, которым молодой эльф разделывал свою часть фаршированного фазана, он охотно бы вонзил в горло Иссилана, если бы случай представился.

Но не только привычные образчики эльфийской элиты присутствовали сегодня на пиру в честь прибытия посольства, а ещё те, кого рэмеи не ожидала увидеть. Они редко покидали свои заповедные земли, и мало кто добирался к ним. В пиршественном зале они выглядели столь же странно, как неказистое корявое деревце в ухоженном саду. Однако, рядом с королевой, даже ближе к ней, чем Иссилан и Таэнеран, восседало суховатое смуглое существо, которое представили Высоким Лордом Карлаком. Остальные старались не демонстрировать открыто свою брезгливость его отсутствием манер, ну а самого́ тёмного друида это, казалось, совсем не беспокоило. Безмятежно он грыз фазанью ножку своими отточенными до хищной остроты зубами – прямо вместе с костью, со звучным хрустом. Приборы лежали рядом, нетронутые.

По случаю пира выглядел Карлак чуть более опрятно, чем обычно выглядели болотники – но всё равно разительно отличался от других высокорождённых в их изысканных украшенных шитьём нарядах. От тёмных одежд, на вид чистых, попахивало не то тиной, не то перегноем, а спутанные волосы, сейчас собранные в высокий хвост, не спас бы ни один даже самый крепкий гребень.

Но Иарит не просто так долгие годы изучала разнообразие эльфийских народов, чтобы знать: красота и уродство, внутренние и внешние, в Данваэнноне часто подменяли друг друга. И кому, как не королеве, было понимать это? Она доверяла этому друиду явно больше, чем Таэнерану, и уж тем более – Иссилану, и продемонстрировала это сейчас, на пиру.

Иарит доводилось бывать и на шумных пирах бесшабашных горцев, и на таинственных обрядах лесных охотников. Свести более близкого знакомства с болотниками ей пока не пришлось, но Хатепер не раз говорил, что к ним стоит присмотреться повнимательнее. А ведь были в Данваэнноне такие племена, которые и вовсе не признавали над собой централизованной власти, а может, даже и не догадывались, что земли давно уже объединились. Какова будет их роль в текущих событиях?

Говорить о делах на пиру было не принято – темы для бесед выбирались намеренно нейтральными, вроде охоты, урожаев, музыки и последних творений известных бардов. Иарит умело поддерживала беседу, иногда ловила на себе заинтересованный взгляд Карлака – стоило ей отвернуться, как тёмные бусины глаз, похожих на глаза ворона, буравили её. А потом друид улыбался чему-то, невпопад вставляя на ломаном обще-эльфийском какой-нибудь комментарий про то, что у них-то принята совсем другая музыка, а столичную поэзию он так и не понял, хотя разменял не первый век. Иногда он вдруг начинал пропевать какой-нибудь кусочек мелодии, внезапно сносно – хоть что-то эльфийское в нём определённо было. Впрочем, фэйри-предки были очень разными, и некоторые из существ с фейского плана бытия могли поспорить с иными демонами – причём с хайту.

Иарит невольно улыбнулась этой мысли, в очередной раз подумав о том, как много сходств всё-таки было между могучими народами континента. Не меньше, чем различий. Наблюдая за тем, как неожиданно доброжелательно Саэлвэ говорил с Карлаком, рэмеи подумала об отверженном культе Сатеха. Тёмных друидов могли бояться, могли ненавидеть, а всё-таки прибегали тайком к их услугам – к магии крови… даже к магии смерти. Разве не так же поступали иные рэмейские вельможные роды в прошлом, уже в отношении имперских запретных искусств? А может быть – учитывая последние события – и в настоящем.

Меж тем подошла новая смена блюд – подали сладкое выдержанное вино, которое готовили особым способом: дожидались первых заморозков и давили ягоды, уже покрывшиеся тонкой корочкой льда. За одну небольшую бутыль этого вина в Таур-Дуат платили чистым золотом по весу – уж Иарит-то, не понаслышке знавшая о делах торговли, в таких вещах разбиралась.

Под вино на больших серебряных подносах вынесли настоящее произведение искусства королевских поваров: белоснежных лебедей из сладкого теста и воздушного крема. Да, эльфы умели удивлять и восхищать с размахом.

Ллаэрвин подала знак невидимым музыкантам. Перестроились мелодии арф и флейт, добавились южные переливы и ритмичный бой тамтамов – музыка неуловимо перетекла из эльфийской во вполне узнаваемую, рэмейскую. Иарит почтительно склонила голову, оценив гостеприимство. Вскоре придёт время для официальной благодарности.

Карлак захлопал в ритм тамтама, нахваливая музыку южных союзников – так он и сказал, «союзников», и неспроста подчеркнул это слово. Проследив за тем, как слуга положил королеве кусочек белоснежного крыла, друид вдруг вскочил со своего места и откусил лебедю голову. Сидевшие за столом застыли от неожиданности. Иарит прикрыла ладонью рот, скрыв неуместную улыбку, заметив, что то же сделал и Кирдаллан рядом с ней. Иссилан спокойно откинулся в своём кресле, покровительственно посмотрел на друида:

– Вы убедились, друг мой, что эта красота не отравлена? Впрочем, Вашему желудку позавидует любой бывалый воин. Вы употребляете в пищу всё, что растёт и ползает.

– Все дары матушки Данвейн следует чтить, – усмехнулся Карлак, садясь на своё место, облизываясь, как довольный кот. – Я уже придумал множество способов, что здесь можно испортить. Но да, с лебедями полный порядок.

Ллаэрвин милостиво улыбнулась и приступила к угощению, давая понять, что вопрос исчерпан. Иарит в свой черёд попробовала кусочек, который поднёс ей предупредительный слуга. И снова болотник посмотрел на неё, ощерил свои странные зубы в подобии покровительственной улыбки.

А когда с угощением было покончено, и наступил подобающий момент, рэмеи встала, подняла чашу с вином: