Рустем Омаров - Дитя пустоши

Болотный змей вцепился в него. Четыре челюсти сомкнулись на пояснице. И прежде чем люди охнули, монст потянулся со своей добычей обратно. Он затянул несчастного юношу, который продолжал держать перед собой чемодан Дурдиана. Он не мог его бросить, он не мог вообще ничего сделать, а только вращал белками глаз и орал. Так он и исчез в болотной жиже.

Казалось, что его кудри еще плавали на поверхности. Но нет. На поверхности серой трясины не было и следа жизни.

– Мерзавка, – заорал Хитон. – Чтоб ты сдохла отродье. Будь ты проклята.

В детстве Дурдиан часто слышал о том, что тот или иной человек погиб из-за аскуды. Но впервые видел нападение так близко.

Все еще дрожа, он вытащил меч перед собой. Рука его запотела. Так же как и все тело.

Тем временем Хитон бросился к перилам подмостки и погрозил рукой в сторону болот.

Дурдиан приблизился следом. Кто-то позади поднял вой.

– Просто чертовское везение, – сказал Дурдиан. – Вещи пропали.

– Да уж точно, – процедил старик. – Себас мог бы и бросить господский чемодан. Коли все равно пропадает. Ну, ничего с отца спросим.

– Я думаю, не стоит, – пожал плечами Дурдиан. – Но может пошуровать в болоте, чемодан то несъедобный.

– Это чемодан то несъедобный, – засмеялся старик.

За спиной послышался смешок.

– Ладно, пошли, – и, повернувшись к деревенским заявил. – Посылайте за старостой. Начинайте взрывать.

Оглянувшись, Дурдиан заметил, что не у всех деревенских есть обогатитель кислорода.

А одна из девушек с серыми глазами и веснушках, облаченная в мешковину, роняла слезы и глотала их. А потом вытирала их грубой ладонью.

– Сельма не грусти, – миролюбиво сказал старик. – Он стал вороном.

***

По дороге в замок Дурдиан узнал, что аскуды с похолоданием стали спускаться на юг к экватору. И теперь их стало больше. Такова цикличность этого мира, где никогда не было людей.

Замок возвышался над желтым лесом. Он стоял на огромной скале – помпезное и величественное здание. Вокруг у подножья горы росли гигантские болотные папоротники, населенные всяческими гадами.

Дурдиан и Хитон уверенной походкой прошествовали вперед. Впрочем, какая-то поспешность у них явно присутствовала.

– Наконец-то, – важно изрек старик, когда огромные ворота, перед которыми они встали, ожидая, что их изучит сканер. – Я уж думал, что никогда не доберусь до этого треклятого замка.

Дверь отворилась, и навстречу вышел невысокий мужчина весь в бородавках. Это был распорядитель Жердуа. Длинная шуба волочилась по полу.

– О, лорд Дурдиан! – важно изрек Жердуа. – Я рад вас видеть нашего великого делегата, которому предстоит защитить честь Фатаса и отвоевать Землю. Вашему брату Родерику уже доложили о вашем прилете. И он ждет вас.

И они прошествовали по длинным каменным коридорам. Спустились по длинной лестнице вниз. Жердуа перед входом в центральный зал дал знак подождать. А затем зашел и доложил.

И лишь затем отворил дверь и, склонившись, предложил зайти внутрь Хитону и Дурдиану.

Когда юноша проходил мимо. Жердуа шепнул ему в ухо.

– Поклонитесь сначала князю, потом вашему венценосному брату Родерику.

Внутри было людно. Огромный каменный зал. Длинный деревянный стол. И лишь стены освещали люминесцентные лампы. А на стене висели что-то вроде импульсных пушек.

Родерик стоял, возвышаясь позади князя Лигомеда, который сидел на инвалидном кресле.

Дурдиан даже не узнал своего могучего отца, который весь теперь был скрючен и молчалив. Лицо его было серо. И лишь глаза оставались такими же цепкими.

Вообще, своего отца Дурдиан видел нечасто. В детстве каждый раз, когда он представал – это было огромным событием. И к нему готовились все дети. С утра их мыли, причесывали, придворные шептали слова, которые могли помочь детям превратиться в главных наследников.

Свою маму он никогда не видел. Так уж повелось на планете, что верховный стратег и князь коим был Лигомед, что у его наследников не было женского воспитания. Не было у Лигомеда и официальной супруги.

Лучших и самых красивых девиц привозили к нему ночью. А утром Лигомед решал оставлять ли их в своих покоях и выдворить вон. После родов ребенка отбирали няни, а сами мамы благополучно возвращались в многочисленные колонии. Они получали хижину, некоторое довольствие, и вскоре имели право на брак.

Видеть своего отца Дурдиану доводились нечасто. Все пару раз за все детство. Один раз на званом мероприятии князь Лигомед, приблизившись, уставился в лицо Дурдиана. Прошептав что-то про себя, он спросил.

– Как тебя зовут малыш?

А второй раз это было, когда его отправляли на учебу в академию Трита. Это произошло ранним утром, к нему пришли придворные во главе с Тритом, наскоро облачив его, они повели его по коридорам в главный зал.

– Я думаю, он хорош, – сказал Хитон. – Среди всех Дурдиан самый ловкий. По крайней мере, мы не будем краснеть, когда он будет учиться с отпрысками самых благородных домов.

И тогда отец впервые в жизни он обратился к нему. В душе у Дурдиана что-то перевернулось. Он слышал только этот могучий голос – голос правителя планеты Фатас.

– Ты отправишься на учебу в метрополию сынок. Ты должен будешь в будущем пополнить армию, которая освободит Землю. Я хочу, чтобы ты умер с честью в бою. Ты рос для этого.

И посмотрев в глаза, князь неожиданно притянул своего сына и зарылся своей бородой в его каштановых волосах.

Теперь Дурдиан стоял перед своим отцом в третий раз. И, похоже, это было лишь тень некогда могущественного правителя.

Рядом стояли представители знати. Черные ботфорты, бронежилеты, обтянутые змеиной кожей и длинные меховые накидки. У всех как на подбор длинные волосы, обручи на голове.

Где-то в углу сидел, перебирая золу, жрец Ворона. На нем был головной убор из черных перьев. Он был шерстяной накидке, под которой ничего не было. И естество покоилось на бетонном полу.

Дурдиан недовольно поджал губы. И перевел взгляд на брата, которого окружала юная свита – молодые парни с кругами под жестокими глазами.

Родерик – был блондином с бледными губами. Мать его была жительницей севера. Длинные волосы украшал обруч. Серые глаза смотрели прямо. Он изучал своего брата, стоя позади инвалидной коляски князя Лигомеда.

Дурдиан сделал несколько шагов. И наклонился перед князем Лигомедом.

А затем выпрямился. Родерик сжал губы, желваки заиграли на его лице.

– Отец, у меня к тебе послание от штаба армии Освобождения, – важно сказал Дурдиан. – Вы позволите.

Он достал из-за шеи амулет и отворил его. Вырвался голографический луч, который сформировал герб с вороном.

– Князь Лигомед, именем императора я реквизирую для нужд армии Освобождения Земли ковчег «Приам», принадлежащий нашему роду, – продолжил Дурдиан.