Чингис Цыренов - Звериные души

– Не стоит тебе вмешиваться. Это наш друг. И у нас неотложные дела. Забрать его просто так не получится, – спокойно без единой эмоции произнёс сутулый.

– Получится, Ахилл. Получится. Господин учитель – гость мэра. Неужели вы хотите навлечь на себя гнев мэра? Стоит мне только махнуть лапой, как сюда примчатся мои ребята и перевернут вверх дном ваш крысятник. Ты ведь знаешь кто я?

– Конечно же, мне известно, кто ты, генерал Бато. Нечасто можно увидеть столь легендарную личность в наших краях.

– И, тем не менее, у вас есть желание попытаться остановить меня?

Стоявшие по бокам от сутулого пса переглянулись и пришли в движение. Громила пёс с кастетами зарычал, поднял кулаки и стал боком уходить в сторону, заходя справа, явно намереваясь напасть с фланга.

Кот-боец вскинул палицу на плечо, зашипел и стал сдвигаться влево.

Генерал Бато одним мощным молниеносным движением со свистом выхватил оружие из-за спины, в лапах появился гигантский чёрный молот.

– Образумь своих парней, Ахилл, пока никто не поранился!

Все замерли в ожидании, кто же сделает первый выпад. Ал’Тан стоял и утирал морду. Учитель так вспотел от волнения, что пот залил глаза, и он пытался протереть их лапами.

Вдруг сутулый Ахилл важно поднял вверх обе лапы и громко объявил:

– Ладно. Так и быть. Можете идти. Но помни, генерал Бато, ты – мой должник!

Ахилл обратился к Ал’Тану:

– Господин учитель, вы можете идти. Впредь будьте аккуратнее.

Бато молча убрал молот обратно за спину. Повернулся спиной к бандитам и зашагал перед последовавшим за ним Ал’Таном, он ещё не успокоился и несколько раз оглядывался назад.

– Генерал! Будешь должен мне пару хороших кожаных ботинок! – бросил вслед Ахилл и громко засмеялся, обнажив жёлтые обломанные клыки.

Поздней тёмной ночью Макс был почти дома. Небо заволокли густые тучи, не пропускавшие ни капельки лунного света. Вокруг царила кромешная тьма. Но Макс, как и многие другие кошачьи, превосходно ориентировался в темноте.

Оставалось преодолеть поле перед стеной и речушку. Спина разламывалась от тяжести мешка, закинутого на плечо. Еле перебравшись на другой берег, он кое-как дотащил мешок и с облегчением бухнул его на ветхое крылечко, чуть не проломившееся под большим весом. От удара о крыльцо тесёмка, которой была перевязана горловина мешка, порвалась, и на доски выпало несколько рыжих от ржавчины кусков металла.

“На этот раз у меня столько металла, что вырученных денег должно хватить на многое, и не только на еду, – мысленно радовался Макс. – Наконец-то отремонтирую покосившийся домик, а может, вообще… построю новый! Вот теперь заживём!”

– Мама! Это я! Я дома, – радостно воскликнул Макс.

Но никто не ответил. Только теперь он заметил, что входная дверь была приоткрыта и болталась туда-сюда от сквозняка. Макс вошёл внутрь и позвал маму ещё раз, никого внутри не было. Хижина была пуста. Он подошёл к тумбе, на которой перед уходом оставил еды и воды. Всё лежало на своих местах точь-в-точь, как он и оставлял. Макс поднял взор выше, на окно. Стекло было разбито. Шерсть по всему телу встала дыбом. Вдруг сзади кто-то коснулся плеча и позвал его:

– Макс! Макс, мы не одни. Проснись!

Макс в испуге открыл глаза и приподнял голову. Проснулся. Он лежал в траве на холме, Даши тряс за плечо. Дул сильный ветер. Оказалось, то был просто сон.

– Хууу… Ну и жуткий сон… Хорошо, что это не взаправду, – выдохнув с облегчением, в полный голос произнёс Макс.

– Тщщщ… Тихо! – зашипел Рыжий. Он лежал на брюхе и, пригнувшись к земле, напряжённо всматривался куда-то вниз, в сторону Руин. – Там кто-то есть… Я что-то слышал… Какой-то… вой.

Макс заметил, что Даши был не на шутку испуган, никогда прежде он не видел его таким. Голос пару раз вздрогнул, когда Рыжий говорил, а в лапе он сжимал рукоять своего кинжала.

Макс подполз чуть повыше к вершине холма и осторожно выглянул. Только начало светать. Темнота рассеивалась, и всё вокруг обволакивала предрассветная мгла. Макс ничего вокруг разглядеть не мог. Его глаза видели превосходно в кромешной тьме, порой даже лучше, чем ясным днём, но в сумерках глаза его были бесполезны. Так уж было устроено его зрение, такая у него была особенность.

Надежда была лишь на слух. Макс усиленно напряг ушные раковины и слегка шевелил ими, вращая, пытаясь уловить малейший подозрительный звук.

– Брэкки не воют… – прошептал Макс, продолжая напрягать слух и зрение.

– Что? – Даши вопросительно посмотрел на него.

– Ты сказал, слышал вой. Брэкки не воют… Они – рыси, дикие кошки. Воют волки, волчьи племена. Но они живут дальше на севере.

Рыжий промолчал в знак согласия.

Макс никогда ещё не видел вблизи ни одного дикаря. Один лишь раз издали мельком он увидел нескольких, скакавших на четырёх лапах дикарей, сразу скрывшихся за деревьями, рассмотреть тогда он их не успел. По рассказам он знал, что почти все представители рысьих племён чуть крупнее собачьих донгу, а кошачьих и подавно. Физически они гораздо сильнее, быстрее и выносливее.

Оружие рыси не используют. Вместо мечей и кинжалов у них не менее острые и длинные клыки и когти. Лишь некоторые волчьи племена, проживающие в глубине леса ещё севернее, по слухам, изготавливают оружие из дерева и камня. Говорят, что некоторые из диких волков даже умеют передвигаться на двух задних лапах, а передними используют оружие.

Сейчас дикари наводят ужас на всех при одной только мысли о них. Мать очень давно рассказывала Максу, что ещё до его рождения жила неподалёку от стойбища одного из таких племён. И те, вроде, были мирными. Она даже дружила с ними, общалась, торговала.

Ребята так и лежали, прислушиваясь и всматриваясь в силуэты разрушенных зданий до самого рассвета. Небо прояснилось, ветер утих, с востока выглянуло солнце и осветило всю долину древнего города. Остовы зданий отбрасывали вбок длинные тени, падавшие на плотный, влажный от утренней росы ковёр зелени. В отличие от скудной степной травы здешняя растительность пестрила таким разнообразием, что с непривычки глазам было больно смотреть.

Так ничего подозрительного и не обнаружив, друзья приняли решение спуститься в Долину и порыскать по окраине, не заходя вглубь города. Договорились далеко не расходиться. Пригибаясь к земле, друзья прокрались к пятиэтажному зданию, внешне сохранившемуся несколько лучше прочих, по крайней мере, верхние этажи у него были целые и не обрушились. Казалось, что здание целиком сделано из растительности, настолько оно было облеплено вьюнами, мхами, лишайниками. Не было ни малейшего участка, где виднелся бы материал, из которого дом изготовлен.

Ребята достали кинжалы и с трудом определили, где располагался вход, тыкая ими в растительность. Затем принялись прорубаться внутрь дома сквозь плотную завесу зелени. Размахивая кинжалами и срубая толстые стебли, свисающие со стен и потолка, они внимательно всматривались в заросли: там могли таиться змеи и прочие гады.