Дэниэл Фостер - Кровавый век. Дух воина

– Подлое убийство моего отца… и брата, – добавил он после секундной паузы, – это тяжкое оскорбление, нанесенное всему Северу. Я лично покараю виновных и призову к ответу фэрла Айтула. Но я уверен в том, что далеко не все аркалы поддерживают предателя. – Брудвар не допускал даже мысли об обратном. Ведь целый народ не мог добровольно обречь себя на заклание, понимая, что кара за смерть вождя неизбежна. Однако ростки непокорности стоило вырывать с корнем.

– Те, кто остался верен трону Скаймонда и вечному союзу племен, не будут отвечать за ошибки своего фэрла. Но аркалы должны сами определить свою судьбу: хотят они новой войны или же предпочтут крепкий мир. – Жизнь научила Брудвара, что людям всегда нужно давать шанс для искупления вины. – Для этого им нужно самим схватить убийцу моего отца и привести сюда, в Скаймонд, к ногам валькюны. Отправьте птиц, пошлите гонцов во все части их свальда. Дайте им самых быстрых лошадей. Я хочу, чтобы каждый хэрдинг услышал о содеянном и об условиях трона Скаймонда еще до того, как Айтул придет в Ущелье Четырех Ветров. Но пока я сам не разберусь с фэрлом, весть о смерти вождя Эрнульфа не должна покинуть стен этого зала. Нам ни к чему сеять вражду и недоверие между племенами. Север един, и неповинные, будь то аркалы или еще кто, не должны пострадать зря, – строго сказал он, ощущая на плечах новую, незнакомую тяжесть.

Брудвар всегда заботился о своих людях, которые служили в его дружине, и поступал с ними по совести. Они были его семьей. Но скоро его дружиной станет весь огромный и дикий Север, и к этой мысли ему еще предстоит привыкнуть. Однако Брудвар знал обычаи Эргунсвальда и понимал, что даже акт свершившейся мести не сделал бы его настоящим вождем. Для того чтобы получить заветный титул, сын Эрнульфа должен был подняться на священную гору к мудрейшим шаманам Севера – Озаренным, а затем пройти через особый ритуал. Лишь после этого Брудвар мог стать полноправным вождем, Благословленным Предками.

Впрочем, такая резкая перемена обстоятельств немного охладила пыл воина. Как бы ужасно это ни звучало, правда была такова, что фэрл Айтул своими же руками и расчистил наследнику извилистую дорогу к трону. Но Брудвар хотел завершить этот путь достойно, заслужив титул своими деяниями, а не просто получив его из рук немощных стариков. Поэтому, предваряя вопрос матери и всех собравшихся, он добавил:

– Взойду на пик Торгрима только после того, как предам огню тело отца… И брата. – Сжав кулак, мысленно добавил: «Возможно».

После тщательных сборов дружина Брудвара выдвинулась в путь. Идти решили коротким путем, минуя оживленные дороги. Заброшенный тракт вскоре привел воинов к довольно приметному месту. Огромная арка и гигантские валуны с давно истертыми рунами сообщили о том, что здесь, среди высоких гор и дремучих лесов, когда-то начинались земли аркалов.

Брудвар остановил коня и поднял голову. Его движение повторили триста всадников, ехавшие позади. Тут было на что посмотреть: каменный свод, нависший над дорогой, венчали изваяния хищных птиц. От внушающих трепет беркутов до сапсанов размером не больше вороны. Припорошенные снегом скульптуры объединяла одна деталь: крылья птиц были расправлены, а клювы открыты в немых криках. Брудвар бывал в свальде аркалов еще юнцом, когда Айтул дал клятву верности его отцу, после чего семья вождя была приглашена на знатный пир в злополучный Кагым. Но, как в детстве, так и сейчас, при взгляде на арку в его голове закрутилась мысль о том, что в этих краях чужакам совсем не рады. Словно оправдывая предчувствие, в лицо ударил ледяной ветер. Начиналась метель.

Брудвар не стал задерживаться и повел дружину дальше. Вровень с ним ехал бывалый воин, которого сын вождя любил как брата – настоящего и надежного, а не того, по сути чужого человека, которым являлся для Брудвара Сигизмир.

– Ну что, Вьёрд, готов к заварушке? – спросил Брудвар.

– Ха! – гаркнул пузатый здоровяк с огромными ручищами. – А как же иначе? Ты ж меня сто зим знаешь! Хорошую заварушку я ни за что не пропущу. Я ж всегда, когда мы с тобой идем за добычей, чувствую себя лет на двадцать моложе.

– Ну-ну, – нахмурился тот, – это тебе не обычный поход, и никаких трофеев здесь не будет. Грабить свои земли я не собираюсь. Возможно.

– Эх-хе! – усмехнулся Вьёрд. – Твое «возможно» частенько становилось приговором для многих людей.

– Мое «возможно» означает лишь то, что людям стоит больше думать головой и трезво оценивать последствия, когда я предлагаю им сделать выбор.

– Даже когда выбор, откровенно говоря, дерьмовый?

На лице воина появилось хищное выражение:

– Выбор есть всегда, покуда человек жив.

– Ну, в пожаловании таких вот выборов ты непревзойденный мастер, – ухмыльнулся Вьёрд. – В любом случае месть за твоего отца – тоже отличный трофей. Но чует мое сердце, что до драки дело все равно не дойдет. Ну не могут аркалы быть настолько тупы, чтобы бросить вызов всему Северу.

Брудвар цокнул языком.

– Их ответ меня в этом совсем не убедил. Мягко говоря.

Когда немногие гонцы вернулись обратно в Скаймонд и Брудвар услышал, какие слова передали хэрдинги, разум будущего вождя окутала пелена гнева. Он вспомнил, как в тот момент будто почуял запах крови и вонь сожженных деревень. Ну еще бы. Он, как и его мать, и все советники, ожидал, что аркалы принесут извинения, попытаются умилостивить его и валькюну либо же будут доказывать свою невиновность. Да, Брудвар понимал, что поставил перед ними сложную задачу: немногие осмелились бы напасть на Айтула, все-таки для большинства аркалов его фигура была священной, и они почитали его не меньше вождя. Хотя преданные трону могли бы направить в Скаймонд своих воинов, показав, чью сторону они занимают… Но нет. Ответ хэрдингов лишь породил новые вопросы и заметно увеличил число сторонников Ледяного Кулака. Ведь они сказали, что фэрл Айтул не виновен в случившемся. Они передали, что Айтул все еще надеется на встречу с Брудваром и все так же ждет его в Ущелье Четырех Ветров.

Остыв после этих известий, сын вождя изменил план и твердо решил, что увидится с Айтулом и поговорит с ним, чтобы разобраться во всем прежде, чем собственноручно убьет предателя. Он по-прежнему не желал войны и надеялся, что ответ хэрдингов не выражал мнения всего народа. Кто знает, может быть, их запугали люди фэрла?

Задумчиво почесав клиновидную бородку, Вьёрд спросил:

– Я уже делился опасениями, но повторю еще раз: не кажется ли тебе, что мы лезем на рожон, идя впереди войска Фронсуда?

– Нет, не кажется. Грайдис разведала, что в ближайших деревнях остались лишь одни старики. Уж с ними-то, случись чего, мы разберемся. А от тех поселений и до Ущелья рукой подать. Пусть Айтул думает, что к нему идет лишь наша дружина. Если он задумал подлость, то воспользуется этим и выдаст себя раньше времени. Но и мы будем держать ухо востро. Узнаем, что к нам движется его армия – так сразу повернем назад. Ну а если фэрл будет честен, то я все-таки поговорю с ним с глазу на глаз.