Максим Сойко - Земля богов

Рассвет.

С первыми лучами восходящего солнца Нарише в полном смятении собрала немного еды, взяла сына и поспешила скрыться. Боясь возможной слежки, она путала следы на извилистых тропах. Омид и остальные готовились к схватке с демонами. Уже с самого раннего утра они точили мечи и помогали беспомощным уйти из деревни.

Земля содрогалась несильными толчками. Большой отряд темных воинов подходили к деревне. Они несли на себе острые клинки. Само зло питало их..

Синий океан над головами затянуло серыми тучами, пошел сильный дождь, который залил все вокруг, размягчив плотно утоптанную почву. Подавленные страхом жители Дарима, утопали в суматохе и грязи под ногами.

Отряд Одура выстроился перед деревней. Они ждали от Омида, чтобы тот как послушный раб отдал своего сына. Нетерпение охватывало их изнутри, им хотелось быстрее сокрушить это обиталище. Предводитель спустился со своего огромного коня, изувеченного демоническими силами, испускавшего дым из ноздрей, и отдал мысленный приказ о наступлении.

Тут же деревянные ворота распахнулись. Воины выстроились напротив своих врагов вдоль стены и были готовы умереть за свободу. Все были сосредоточены на предстоящем бое неравных сил.

Жители Дарима в последний момент бежали, взяв только самое необходимое. Они устремились в долину Мира в сопровождении Эрона. Там им предоставят защиту и кров до лучших времен. А те, кто смогли стоять на ногах, остались.

Выходцы из совета понимали, что добровольно ступают на дорогу смерти. Воины добра взирали на стражников Шары. Только внутреннее смирение в душе помогало им крепко держать строй и трезво оценивать ситуацию.

Демоны рвались в бой, чтобы забрать жизни и насытиться силой. Отряд служителей зла был облачен в черные доспехи, они отличались своей сдержанностью. Им была не знакома снисходительность и милосердие. Все выглядели как один, единственное отличие – это метка в виде шрама.

– Что тут скажешь, их немного больше, чем нас, – немного растерянно проговорил Тарон.

– Ага, никогда не думал, что умру на рассвете. Обидно одно – дождь испортил блеск моих доспехов, – дополнил Келоний.

– Говорите, последний рассвет наш? Значит, я забирать этих тварей с собой на тот свет, – сказал Буловар, оскалив зубы.

Одур сделал несколько шагов в сторону Омида и презрительным тоном проговорил:

– Отдай мне своего сына, и никто не пострадает.

– Мой сын уже далеко отсюда, но чтобы его найти, тебе нужно пройти через меня.

– Как пожелаешь, – закончил демон.

Омид остался безмолвным. Прикоснувшись пальцами к рукоятке меча, он почувствовал как сила и мощь разливается по телу. Его глаза полыхнули пламенем преисподней.

И затряслась земля, поднялась пучина грязи, воины наступали. Ярко вспыхнули огни. Небо засияло изломанными линиями молний, которые соприкасались с поверхностью.

Воины Смерти превосходили во всем Омида и его собратьев по мечу. Горстка против сотен, смерть пришла за ними. Гром небесный был для них судом. Полумрак накатился на всех резкой волной. Минутное затишье… и снова яркий свет.

Рука сомкнулась на гигантском молоте. Защищенный доспехами, опьяненный жаждой крови, издав жуткий рев, Буловар первым кинулся сражаться. Ужасный грохот следовал за ним. Швырнув свой молот в первых наступающих своих заклятых врагов, прыгнув, он последовал за своим оружием. Ведомый своей судьбой, лишенный чувств, он не боялся умереть, с ним была вера в победу, вера в будущее Нариласа.

– Что же, вот и началась война, исход который нам не известен, – промолвил Тарон.

Тет сделал выпад и направил свой поток силы, всю мощь, что у него была, в демонов огня. Тарон прыгнул в эту толпу, следуя за Буловаром, чтобы прикрыть его со спины. Своим мечом он отсекал врагов, чувствуя, что добро очень сильно уступает в мощи. Нанося раны противникам, воин из рода Малов лихо уклонялся от тяжелых ударов врагов.

Тет своим копьем легко сминал неприятелей, отделяя головы от плеч.

Омид стал следующим, кто ввязался в кипящую бойню. Его меч стал гореть темным огнем, рубя всех сгрудившихся, кто стоял у него на пути.

Воспрявший духом Келоний находился с правой стороны битвы. В перемазанных доспехах он давал всем испробовать на вкус его топор и ощутить мощь Наризов, заключенную в этой стали. Он виртуозно владел оружием и, издавая яростные вопли, рассекал плоти служителей Шары.

Оружие Тета взлетало и падало вниз, пробивая доспехи врагов сокрушительными ударами. В стороны отлетали раскаленные искры. Он владел своим копьем, словно одаренный. Уже тогда Тет задумался, что нет ничего почетного в их напрасной смерти.

Омид осматривался по сторонам и взирал на то, как его собратья падали и корчились от острых когтей и стальных мечей. Они валялись в кровавой грязи. Смерть настигала их внезапно. От увиденного Омида накрыла волна злости, отозвавшаяся резкой болью в груди. Утерев мокрое лицо, он прошептал себе под нос:

– Мы будем помнить о вас, мои братья.

И после, с еще большим рвением, продолжал сражаться.

Силы иссякали. Все усилия отважных воинов добра были напрасны. Победная чаша весов склонилась на сторону Одура. Они сделали все, что смогли.

Голоса и крики умирающих сильно щекотали воителям нервы. От этого многие потеряли контроль над собой. Словно обезумевшие, они вслепую продолжали отражать удары противников.

Чтобы закончить эту бойню, Одур лично вступил в схватку. От его ударов мало кто мог устоять на ногах. Он махал своим оружием в разные стороны, сокрушая всех, кто оказывался перед ним и медленно, но уверенно демон надвигался на Горона со спины.

Заметив это Буловар не мешкая, подпрыгнул и нанес мощнейший удар своим молотом по главному служителю богини Смерти в попытке остановить его. Но не оценил свои возможности. Когда демон замедлился и обратил свой взор на воина Валаров, Тарон тут же поспешил на помощь, перегородив им обоим путь.

Горон запрыгнул на Одура и попытался задержать своими звериными когтями, которые являлись частью его оружия. Но все попытки были тщетны, даже острые как бритва клыки не справлялись с его доспехами. Демон схватил зверя и отшвырнул его как собачонку в сторону.

Тет использовал свои крылья вместо щита. Своим копьем он продолжал пронзать доспехи врагов. Сила его отца помогала ему. Закаленный в боях, он продвигался в центр ожесточенного боя, не ведая страха.

Укутанная в старую мешковину Нарише стояла на горе, скрывая себя от посторонних глаз. Она наблюдала за исходом схватки, прижимая к себе сына. В глубине души она понимала, что битва может закончиться поражением для них. Но супруга Омида все равно стояла и смотрела на последние мгновения жизни ее дорогих друзей и любимого мужа. Заранее она попросила своего сына не смотреть в ту сторону. Но он все равно ослушался и краем глаза подглядывал.