Наталья Свидрицкая - Хроники Нордланда: Тень дракона

Местные при виде незнакомцев не скрывали своего удивления и интереса. С виду важные, и эльфы среди них, но кто такие – не понятно. В эльфийской одежде, на эльфийском коне, Гэбриэл выглядел великолепно, вот только ничто не указывало, кто он, откуда, и, как здесь говорили, «чьих будет». Впрочем, и необычного в их появлении как будто ничего не было, Валена активно торговала с эльфами, и Фанна, да и Ол Донна частенько появлялись здесь, у них даже собственное подворье было. И удивило горожан не само по себе появление гостей, а то, что поехали они не на эльфийское подворье, а мимо, к центру города. Фохт Валены, или, как здесь говорили, городской голова, которому тут же донесли о незнакомцах, направился в городскую ратушу, чтобы встретить их честь по чести. С эльфами здесь не ссорились и дорожили торговлей с ними.

И Кину, как оказалось, здесь знали, что страшно удивило Гэбриэла. Правда, о том, что он – опальный король эльфов, валенцы понятия не имели, но о знатности рода Ол Таэр в Нордланде не знал только совсем уж идиот; что это один из эльфийских князей, известно было практически каждому.

– Здрав буди, княже. – Поклонился ему голова. – Давненько не было тебя в Валене, рады, рады несказанно. Желанный ты здесь гость, сам знаешь. Однако же, что тебя сюда привело, помощи ищешь, или по торговым делам?

– Сегодня я сопровождаю своего племянника, Гэбриэла Персиваля Хлоринга, эрла Валенского. – Ответил Кину, и голова нахмурился. Вообще-то, он сразу так и подумал. Совсем недавно Валену покинул Федор Вызимский, который много рассказывал про его высочество и его сыновей, и все хорошо помнили описание эрла Валенского: саженного роста, сероглазый, с седыми прядками в черных волосах. Сложно было предположить, и еще сложнее поверить, что таких полукровок, да еще Ол Таэр, на острове несколько. Вон, здоровенный какой, и при том сложен прекрасно, в отличие от большинства таких же высоченных, которые либо долговязы и сутулы, либо массивны и неповоротливы.

Но и как быть, голова не мог вот так, сходу, сообразить, потому в растерянности забрал бороду в кулак. Последний Хлоринг, который посетил Валену, был его высочество, который как раз расправился с Райдегурдом и объехал все владения Хлорингов, вплоть до Длинного Фьорда. Было ему, как вот этому Гэбриэлу, года двадцать два-двадцать три, и он крепко дружен был с князем Федором Изнорским, отцом теперешнего князя Изнорского, тоже Федора. И принимали его в Валене радушно. Но с тех пор – да и до того, честно-то сказать, – Валена жила сама по себе и о князе своем, или эрле, и не вспоминала.

– Не переживай. – Полукровка глянул ему прямо в глаза своими темно-серыми, как грозовая туча, глазами. – Я не жить сюда приехал, и не порядки наводить.

– Да кто ж переживает-то? – Спохватился голова, которому стало не по себе от того, что тот вот так легко считал его мысли. – Удивили вы меня, озадачили даже. Стряслось что, что твое сиятельство вот так к нам нагрянуло, без предупреждения, без гербов, без свиты?

– Да, стряслось. – Коротко ответил Гэбриэл. – Со мной Гарольд Еннер, сын и наследник покойного эрла Фьёсангервенского, он тяжело ранен и нуждается в помощи и убежище. Так же со мной его друзья, Марк Эльдебринк, пятый сын герцога Анвалонского, и Кирнан Бергквист, сын Ардо Бергквиста. К сожалению, тоже покойного. С боем пришлось отбивать их у Верных на берегу бухты и от погони уходить.

Голова сделал незаметный знак замершим у двери слугам, и один из них тихонько скользнул за дверь. Через пару минут по дороге, ведущей к замку «Светлый яр», на скалу над бухтой, верхом на неоседланной лошади уже мчался парнишка, изо всех сил наподдавая своему скакуну пятками – сообщить управляющему о высоких гостях и приготовить хоть как-то замок к их прибытию.

– Что ж вы сразу-то не сказали… Радость-то какая, все считают парнишку погибшим. – Засуетился голова. – Конечно, примем, честь по чести, и не выдадим никогда псам паскудника этого, Корнелия. Эрл Еннер, царство ему небесное, хороший был человек и рыцарь истинный, вот уж скорбная была весть о его смерти, и о том, что с семьей его приключилось… И дюка Анвалонского здесь очень уважают, да и сына его знают, он большой любитель путешествовать, бывал здесь не один раз. Что ж это я? Сам, сам провожу вас в «Светлый яр».

Всю дорогу голова уговаривал не спешить, не «тревожить молодого человека», и старался отвлечь Гэбриэла, показывая ему Валену. Гэбриэл догадывался о причинах такой задержки и делал вид, что не понимает их. В Светлом Яре к их прибытию едва успели навести достойный визита хозяина порядок, вывесить его гербы и штандарты, за версту видно: новехонькие, со сгибами от долгого хранения. Управляющий Устин, его жена Лада, трое сыновей, от пятнадцати до восьми лет, и челядь, как водится, выстроилась во дворе замка, чтобы приветствовать господина. Все раскрасневшиеся, запыхавшиеся. Носились, – подумал Гэбриэл, – по замку со всех ног, лишнее прятали, нужное вывешивали. Висит так себе, все коробится и топорщится. Даже голова, глянув на штандарты, чуть покраснел. А те уже прилепили на лица радостные улыбки, кланяются. Голова представил Устина и «хозяйку его», Гэбриэл глянул многозначительно на ближайший штандарт, усмехнулся. Лада покраснела куда сильнее и заметнее, чем голова, опустила глаза на камни двора. Высокая женщина, статная. Ростом, пожалуй, с Марию, тоже очень высокую, но Мария гибкая и изящная, а эта крепкая, как хороший боевой конь. «С нею брат, пожалуй, закрутить бы не захотел. – Некстати подумалось Гэбриэлу. – Хотя…».

– Новые вот… – Устин тоже перехватил его взгляд, и тоже смутился, – вывесили… старые поистрепались совсем.

Гэбриэл хмыкнул весело и перебил его новые извинения:

– Со мной раненый, позаботьтесь, это наследник эрла Фьёсангервенского. – И размашисто пошел к двойным высоким дверям.

– Баньку не желаете ли…

– Желаю! – Тут же откликнулся Гэбриэл. – Русскую, с веником?

Как оказалось к удивлению Гэбриэла, ни Марк, ни Кирнан в русской бане не были. Марк признался смущенно, что слышал о ней всякие ужасы, что там, вроде, так жарко, что «сало вытапливается», да еще вениками хлещут очень больно.

– Ты на себя-то взгляни! – Хмыкнул Гэбриэл. – Какое сало?! Тощий, как солонина сушеная. Я раз всего с руссами в их бане побывал, и с тех пор только и мечтаю, чтобы еще там оказаться. Внутри там ад, что есть, то есть. Но как выйдешь, чувство такое, словно заново родился. Там с тебя так грязь смоет, что пот, и тот, как вода, безвкусный становится, и чистый, как слеза. И легко так, что взлететь охота. Никакое мыло, даже византийское, и никакая бадья тебе такой чистоты не даст. Впрочем, как хотите. А я от такого удовольствия нипочем не откажусь!