Александр Кауфман - Первая заповедь

Равен, окружённый высокими каменными стенами, процветал. Достаток заявлял о себе громко и безапелляционно – горожане по большей части были одеты недёшево и даже с неким провинциальным шиком, улицы сверкали новой брусчаткой, а городская стража – начищенным до блеска оружием. Ремесленники и торговцы, дельцы, ростовщики, служащие, головорезы, проныры всех мастей, уличные музыканты, глашатаи, благородные мессиры со спутницами – всё кипело, бурлило, переплеталось причудливым хороводом, завлекало и манило. Шакнир, словно горячий нож сквозь мягкое масло, двинулся вперёд, осторожно, но непреклонно пронзая толпу. Коня он за небольшую плату оставил в стойле в самом начале центральных районов Равена, и теперь двигался пешком, попутно внимательно изучая город, запоминая хитросплетения улиц, расположение домов, трактиров, лавок и присутственных мест. Делая это больше по привычке, он, однако, никак не мог избавиться от ощущения, что в Равене придётся задержаться.

Чем ближе Шакнир подходил к центру, тем более яркими и красочными становились вывески. Написанное красивым почерком объявление гласило, что пивоварня Зальцмана закупила две паровые машины Горных и является теперь самым прогрессивным предприятием в Равене. Таверна «Лось и лебедь» приглашала отведать изысканные блюда из дичи и птицы, «превосходящие всё, что вам доводилось пробовать». К таверне притёрлась контора ростовщика – прокутившие средства игроки и гуляки готовы были взять взаймы деньги под ломовой процент, намереваясь продолжить веселье, а после по-тихому залечь на дно или вовсе покинуть город; на должников шла извечная охота, и по законам Империи каждый, ввергнувшийся в долги, поступал всецело в распоряжение к кредитору, становясь почти рабом до той поры, пока долг не будет выплачен или отработан. Впрочем, что касалось последнего, на срок отработки были установлены пределы, зависящие от суммы долга, и мало кому удавалось заполучить законного раба надолго.

Шакнир, перекинувшись парой слов с тремя праздно шатающимися подвыпившими горожанами, быстро узнал дорогу до трактира, который ему подходил. Назывался он «Пятачком» – в честь фирменного блюда, копчёных свиных пятаков, неизменно подававшихся совокупно с местным пивом. «Пятачок» был местом не самым престижным, но далеко не из дешёвых – в таких обычно останавливались средней руки торговцы, служащие Императорских корпусов и богатые авантюристы, за хороший барыш согласные на любую работу. Здесь не привлечь к себе внимания было проще всего – в гостиницах для богачей каждый второй обычно шпион или доносчик, а в бедных заведениях все завсегдатаи знают друг друга.

Когда убийца оставил вещи в просторной светлой комнате на втором этаже и спустился в основной зал, желая поужинать, он понял, что ничьё внимание сегодня привлечь не сможет. В зале сидел представитель расы йорд, некрупный, поросший короткой тёмной шерстью, похожий на человека, но с более вытянутой челюстью, напоминающей собачью морду. Все взгляды были обращены к нему – йорды очень редко выбирались куда-либо, и только для того, чтобы выменять свои диковинные изделия из костей и минералов на что-нибудь полезное.

Раса йорд в полном составе проживала на берегу озера Хамар, самого северного в Империи, являющегося к тому же вторым по величине пресным водоёмом на континенте. Никто не знал, как долго они жили там – все были уверены, что йорды были всегда. Они почти не общались с остальным миром, полностью обеспечивая себя всем необходимым, а если и выходили торговать, то не признавали денежную систему, предпочитая натуральный обмен. Но самым интересным, загадочным, непостижимым и желанным в йордах была их магия.

Люди, Лесные и Горные использовали источники магической энергии четырёх видов – это было известно всем, кто хоть что-то слышал о магии. Несмотря на древние манускрипты, которые рассказывали о том, что магия принимает самые причудливые и неоднозначные формы, а особенно могущественные волшебники могут черпать силу напрямую из Эфира, длительное время большинство древних знаний считались утраченными. Учёные мужи полагали, что магическая изнанка мира стабилизировалась после многих веков потрясений, и теперь иного волшебства, кроме как взятого из источников Оз, Шом, Фай и Лим, быть не может. Однако три сотни лет назад один из исследователей, Шарль Рой Кернье, увлёкся историей и культурой йордов, отрывочные сведения о которых порой проникали в Империю. Шарль буквально бредил йордами, по крупицам собирал знания, записи и свидетельства очевидцев, и однажды выпросил у Императора средства для снаряжения экспедиции. Пройдя через множество опасностей, не будучи уверенным даже в том, что йорды пустят его на свою территорию, Шарль добился своего – йорды, обычно относящиеся к чужакам настороженно, неожиданно приняли учёного и многое ему рассказали. Причины, побудившие их сделать так, остались неизвестными – возможно, йорды решили таким образом обезопасить себя, а может, прозрели что-то в будущем своего народа или самого Шарля. По возвращении в Скирот Кернье сразу начал составлять на основе экспедиционных заметок свой двухтомник, получивший вскоре широчайшую известность и даже поныне считающийся одним из самых полных трудов, посвящённых йордам.

Шарль Рой Кернье узнал невероятные вещи. Каждый йорд с рождения умеет управлять внешним миром. С точки зрения привычной для людей магии, его возможности не ограничены практически ничем; по сравнению с другими расами йорды являются почти богами. Они умеют мгновенно перемещаться в пространстве, управлять силами природы, вызывать дожди, ураганы, землетрясения; любой йорд в один миг может превратить в прах любого человека, зверя и даже скалу. Шарлю казалось, что йорды с лёгкостью читают мысли и видят будущее, однако в этом он уверен не был – а сами отшельники не раскрывали все свои способности. И быть бы йордам самой могущественной расой на всём континенте, если бы не одно «но». Любой йорд расплачивается за невероятное могущество годами жизни – каждое применение силы неумолимо их отнимает. Те, кто злоупотребляет магией, могут не прожить и пары десятков лет, а в самых невероятных случаях, когда требуется управлять колоссальными потоками энергии, йорды стареют и умирают за минуты, прямо на глазах. Так было, когда Император, желая постичь тайны столь могущественного волшебства, направил в земли йордов своё войско, с целью поработить их и заставить служить. Две сотни отборных бойцов Императорской гвардии за несколько секунд распались в прах вместе с оружием и доспехами. Это стоило жизни двум десяткам йордов, но Император, поняв, с какой силой столкнулся, предпочёл вернуть войска в столицу и больше никогда не предпринимал попыток вторгнуться на северный берег озера Хамар, формально оставив земли йордов в своём подчинении, но фактически разрешив им жить по собственным законам и уложениям.