Сергей Гвоздев - Последний демон рая. Книга 1. Магия сплетений

Красавчик подступил поближе, весело кивая и вытаскивая нож. При упоминании про палача Птицелов вскинулся, вскочил на ноги, ударил Красавчика, отшвырнул Магистра в сторону. И резво побежал к лесу, да так сноровисто, что только пятки сверкали. После мгновения замешательства Красавчик опомнился, выхватил у рядом стоящего Волка арбалет и выстрелил ожившему «покойнику» в голову. В голову не попал, поскольку был плохим стрелком. Да ещё и непривычно стрелять с другого, левого глаза, ведь правый был забинтован. Болт свистнул на ладонь мимо головы беглеца.

– Ушёл! Опять ушёл! Мазилы! – торжествовал вор, зигзагами добегая до спасительной опушки леса.

Птицелов немного расслабился и вдруг сбоку что-то ударило его в бедро, сбив с ног. Это насторожённый у тропы самострел-арбалет пробил ему мышцу бедра толстой стрелой. Кто мог предположить, что здесь могла быть эта проклятая ловушка на хищника?! Через пять минут ухмыляющиеся монахи споро поволокли скулящего неудачника обратно к дымящимся развалинам и привязали к дереву.

Над ним склонился Магистр, поворочав в ране стрелу, что вызвало взрыв боли:

– Так вот ты какой прыткий, Котяра! А ведь был только что одной ногой в могиле?

Подтянув вверх одежду беглеца он присвистнул, указывая оторопевшему костоправу, тыкая пальцем в свежую здоровую плоть:

– Смотрит ты! От ожогов остались только шрамы, раны затянулись, рёбра зажили… За десять минут? Значит Талисманы действуют как панацея? Рассказывай всё сам, пройдоха, или позову Красавчика, ты ему здорово насолил, испортив лицо. А потом и голову для верности тебе отрубим и сожжём. Хочешь ещё раз умереть? Только теперь по-настоящему?

Птицелов не хотел. Он показал, где схоронил сумку, всё подробно рассказал. Ну, по крайней мере почти всё, озвучив только самое очевидное, стараясь больше напирать на бестолковые подробности ограбления и побега. Магистр надолго замолчал, перебирая содержимое коричневой сумки, не пострадавшей в каменном тайнике. А потом принял решение:

– Будешь жить, Котяра. В конце концов не всё ещё ясно с Талисманами и что ещё можно из них выжать… Думаешь сбежать? Зачем? Я беру тебя на службу в свою свиту: будешь как сыр в масле кататься и жить припеваючи. Вот только везде чтобы был с Красавчиком. Если что….

Красавчик, стоявший невдалеке состроил кровожадную физиономию и помахал острым кинжалом.

Птицелов размышлял быстро и недолго. Потом обречённо кивнул Магистру, он с трудом опустился на колени и смиренно принял присягу верности Красной церкви.

«Чёрт с ними!» – устало подумал он.

Уже начинали петь утренние птицы и вставать солнце, когда вся процессия наконец покинула поляну и направилась по шляху к столице. Птицелов оглянулся на руины, поёживаясь от непонятных ощущений внутри себя. И вдруг осознал, что всё переменилось бесповоротно и его жизнь сделала крутой поворот.

Вот только к лучшему или худшему?

И зная свою удачу, Птицелов предчувствовал, что всё это явно не к лучшему…

«И всё-таки к лучшему!» – решил он через полдня.

Рана от арбалетного болта чудесно затянулась, оставив только ямку-шрам. Монахи к этому времени добрались до ближайшего городка на имперском шляхе, и решили остановиться на отдых.

Магистр распорядился, небрежно кивнув Красавчику в сторону запыленного вора в прожжённой одежде, и без сапог:

– Это «мурло» хорошо помыть, одеть и накормить.

«Мурло» недовольно набычилось, но под ароматными струями горячей воды и нежными ручками прелестных массажисток несколько расслабилось. А когда Птицелова одели во всё свежее и чистое, усадили перед столом, который ломился от еды, он возликовал. И, впиваясь в обильно политую терпким красным соусом грудку курицы, прошамкал:

– Вот это жизнь, друган! Не дуйся Красавчик, я ведь порезал тебя не по злобе. Ничего личного!

Красавчик, время от времени прикладываясь к кружке с элем и обгладывая ребро барашка, окрысился на вора:

– Ещё поквитаемся, Котяра. И скоро. Вполне может и с тобой случиться много чего! – перешёл он на трагический зловещий шёпот, свирепо морща совсем по-волчьи нос.

А потом захохотал при виде поперхнувшегося нежным мясом вора. У Птицелова враз испортилось настроение. И еда стала ему пресной, а квас – кислым.

В эту минуту замешательства мир вокруг его лопнул, как мыльный пузырь! И предстал в совсем других цветах! Вор как бы раздвоился и глазами кого-то другого увидел путь к спасению – дверь запасного выхода. Стараясь не подавать вида, удивлённо осмотрелся:

«С какой точки это видно? Магия, иллюзия?»

И натолкнулся глазами на птичку в клетке у низкой двери в глубине помещения.

И пришло прозрение:

«О! Вот почему на Амулете изображены птичьи перья! И из меня в зелёном тумане вылетали птицы! Я теперь могу повелевать птицами и смотреть их глазами. Как бог! Да и к тому же бессмертен, судя по зажившим так быстро ранам! Вот это дела, так дела… Поэкспериментируем ещё».

Он мысленно отдал приказ птице: «Пой, канарейка!»

Та неохотно зачирикала каким-то странным голосом, и он оборвал её: «Молчать!» Птичка охотно замолчала и застыла, нахохлившись.

Хозяин постоялого двора за стойкой заморгал в недоумении поросячьими глазками: – Ни фига себе! Мой соловей только что пел почти как кенар!

Вор скривился, поняв свою ошибку. Но всё равно уже с превосходством покосился на Красавчика, обнимающего сразу двух пышнотелых и едва одетых девиц на соседней лавке.

– Что случилось? Ты что-то почувствовал интересное? – раздался рядом скрипучий голос.

Птицелов подскочил от неожиданности – никто не мог подкрадываться так незаметно как этот Змей-Магистр.

– Я… я – ничего… – стал он оправдываться, пряча бегающие по сторонам глаза.

– И что именно «ничего»? – вкрадчиво проворковал Магистр, обнимая его как старого друга.

Птицелов решил, что уж лучше промолчать:

«Видно, что старый козёл ни о чём не догадывается. А тут как раз в углу стражники сидят, если что, то закричу – они в обиду не дадут. А потом – только меня монахи и видели!».

Магистр широко зевнул, тоже скосив глаза на отряд играющих в кости стражников:

– Ну да ладно. Это не важно. Что-то я не выспался…. Пойду подремлю. Кхе-кхе, старость не радость, мой юный любитель мышей!

Он встал и потрепал по спине Кота. Потом обернулся, добавив через плечо, многообещающе подмигнув Птицелову:

– Заходи ко мне, когда восстановишься окончательно. Денег у нас… у меня… теперь немеряно. Прикинь только, что можно сделать с полновесными монетами?

И пошаркал вверх по лестнице, что-то бормоча и бренча содержимым кошелька.

Птицелов наконец расслабился, но вид денег в дрожащей руке Магистра не выходил из головы, будоража воображение. А тут ещё и воспоминание о той кожаной коричневой сумке, с дырочкой на боку от кинжала и набитой драгоценностями.