Сергей Вишневский - Пест – Ломаный грош

– И что тогда? – сиплым голосом спросил Людвиг, не отрывая взгляда от пола. – Зачем вы вообще со мной носитесь? Я ведь многого не просил… Я ведь только хотел на северные острова попасть!

Людвиг поднял взгляд на Ратмира, и тот отшатнулся. Глаза снова начали приобретать голубой оттенок.

– Я уже все знаю. Год – и Государев пригляд придет за мной. Или убьют, или заберут дар, – уже более спокойным тоном он добавил: – Мне уже все равно. Мне на север надо…

– Ты же понимаешь, что даже если доберешься до островов – это будет чудо, – Людвиг в ответ кивнул головой. Ратмир откинулся на спинку стула и предложил: – Я помогу тебе.

Людвиг сначала вскинулся, но быстро осел.

– Как ты мне поможешь?

– Я научу тебя убивать и выживать, – Ратмир улыбнулся. Улыбка вышла кривой и довольно страшной. – Везде. А дальше – как пойдет. Возможно, что я буду слишком пьян, или ты слишком хитер. Как итог, ты сбежишь к следующему году.

Ратмир протянул руку Людвигу. Людвиг потянулся к руке Ратмира, но тот немного отстранил ее.

– Только при условии полного подчинения и безоговорочного выполнения всех заданий! – заявил Ратмир.

Людвиг, впервые с кем-то поговоривший по душам, немного посомневался, но пожал руку Ратмиру.

– Беру тебя в ученики, Людвиг Сылестский! – произносит с улыбкой Ратмир. – Ты будешь вторым учеником. Первого зовут Пест…

Людвиг еще не совсем понимал, что его ждет. Он еще и не подозревал, что Ратмир на самом деле не улыбался. Просто кожа еще не успела загрубеть. На самом деле это была не улыбка, это был хищный оскал.

Пест. Окрестности села Ведичей

Пест стоял в центре квадрата. В каждом углу находился большой камень. Пест потянулся к первому, прикоснулся. Камень был огромным, с него ростом, из легкого хрупкого известняка, и имел форму пирамиды. Вопреки законам физики он стоял острым углом вниз и падать не собирался.

– Быть тебе Ветра лицом! – тихо, почти шепотом произнес Пест, поглаживая известняк. Он начал постепенно наполнять камень силой, приговаривая и бормоча под нос: – Ликом того ветру, что колос на полях наших колышет, что деревья в лесу нашем гнет, того ветру, что дождь в облаках к нам несет…

Пест бормотал слова и наполнял камень силой воздуха, пока на камне не показалось лицо с улыбкой.

– Слышу тебя, Пест-ведун! – прошелестело лицо.

Пест тоже улыбнулся, но не проронил ни слова. Он направился к следующему камню. Тот был похож на неровный столб чуть выше его роста. Он был испещрен мелкими бороздами, и складывалось впечатление, что перед Пестом не камень, а просто странное дерево. Почувствовать, что это все-таки камень, можно было, если прикоснуться к нему.

Когда Пест подошел к нему и дотронулся, камень словно ожил. Поменялся цвет самого камня, будто бы пошевелились борозды, а с дальнего боку проросли пару мелких веточек. Это Пест наполнял камень силой жизни, пока хозяин Леса не сформировал лицо на столбе из камня и борозд. При этом Пест приговаривал:

– Быть тебе ликом хозяина Лесного. Того, кто за ягодой глядит, кто леших из лесов наших гоняет, кто зверье лесное из чащи в село не пускает…

– Услышал я тебя, Пест-ведун! – произнесло лицо хозяина Леса, когда полностью сформировалось.

Пест перешел к следующему камню. Тот был тоже в форме пирамиды. Неровной и неправильной, но все же форму можно было разобрать невооруженным глазом.

– Хозяина Земли ликом тебя нарекаю, – уже громче начал говорить Пест. Он наполнял камень силой земли. Камень в ответ только дрожал. Спустя несколько минут на камне проступили брови, нос и рот. Но звука не последовало. Пест перестал вливать силу и нахмурился. Обернулся, принюхался к чему-то и, пожав плечами, отошел к последнему камню.

Тот формой напоминал яйцо. Только спереди у него было отверстие, уводящее вглубь камня, и выступ под этим отверстием. Этот странный камень ему привезли Воржские рыбаки. Его умудрились зацепить сетями в курье Воржа. Пест сначала не понял, что ему привезли рыбаки, но когда он посмотрел на камень сквозь повязку, то понял, что это.

– Быть тебе ликом хозяина Полей, – начал Пест, прикоснувшись к камню. И тут же стал накачивать его сырой силой. – Ликом того, кто о колосе думает, кто за урожай ответ несет…

Пест еще что-то говорил, а из отверстия на карачках вылез Лукаша. Он покряхтел, стряхнул пыль со штанов и уселся на выступе у отверстия в камне.

– Слышу, слышу, – пробормотал Лукаша и добавил: – А лаз больно малый, да и пылища внутри…

Пест снова не ответил. Он встал между ликом хозяина Леса и ликом Лукаши так, чтобы образовать собой пятый угол.

– Я зову вас, хозяева края здешнего, оттого, что чуть не остались вы без люда, – начал говорить Пест, но его прервал бас, исходивший от лика хозяина Земли:

– Слышу я тебя, Пест-ведун…

– Тю! А я думал – он спит! – вставил громким шепотом лик хозяина Ветра.

– Да он всегда такой, тугой на слово. А его старшие пуще этого тугие… – начал было Лукаша, но оборвал странную беседу Пест.

– Не слышите вы меня! – Пест топнул ногой, отчего по округе разнесся хлопок. Все тут же уставились на Песта. – Ты, Лукаша, так урожая бы и не собрал, вам, Лесной хозяин и Ветра хозяин, никто бы больше камня с силой не принес и пирога в печи испечённого не подал. Аль не поняли вы, когда кровь лилась у края земель, что селам свободным принадлежат, что могут вырезать люд сел свободных, и не помянет вас никто даже словом добрым?

Воцарилась тишина. Лики местных хозяев никак не отреагировали, но Пест и не ждал от них ответа сразу.

– Думайте и решайте! Я свое слово так скажу: надобно люд сохранить! Для того надобно все делать по уму и вместе. Ежели дадите вы добро, то будет вам и слово мое, как это сделать и что для того надобно!

У землянки, в которой когда-то жила Аккилура, а теперь жил род Средний, наскоро возвели навес с лавкой у самой двери. Под этим навесом сидели мать с мальчиком лет пяти и мужик с сединой на лысеющей голове, явно указывающей на его возраст.

Дверь землянки скрипнула, и из нее вышел Дакрит, одетый в серую холщовую рубаху. Он призывно мотнул головой и скрылся в доме. При этом он не обронил ни слова и дверь не закрыл.

Засуетилась женщина. Она, приподнимая подол не по погоде теплого платья, встала и, потянув мальца за руку, устремилась в землянку, не забыв закрыть за собой дверь.

Когда она вошла в помещение и глаза привыкли к полумраку, она отвесила поклон сидящему за столом мужчине. Стол стоял у единственного окна, а мужчина сидел спиной к женщине. Лица она не видела. Глаз не сразу заметил выходившего на улицу молчаливого старика. Тот сидел у стены на лавке и с угрюмым видом пытался плести лапти. Даже от входной двери было видно, что лапоть у него был «не ахти».