Максим Удовиченко - Искатели

Посреди города возвышался храм богини. Вход и ведущие к нему ступени утопали в цветах. Внутри, посреди того зала, где мы сейчас находились, стояло изваяние богини Лак’хи. Скульптор изобразил ее в виде молодой ольды. Вокруг постамента курились кадильницы, пели жрицы, среди которых была и Первая. Ольды возлагали к ногам статуи цветы. Зеркальные стены многократно отражали эту мирную картину.

Призрак снова повел рукой, изображение сменилось. Теперь мы видели остров как бы издали. Ночное небо над ним наливалось тревожным багрянцем и словно опускалось на город, угрожая раздавить его. Вдруг кровавые небеса прочертила черная молния. За нею – еще одна, и еще. Они раскололи небо, разломили на части. Из этих прорех хлынул поток ярких звезд. Они сияли, проливая на землю белые, желтые, голубые лучи. Хаотично носились над островом, сталкивались, издавая жуткий грохот. Разваливались на куски, которые рушились на город, превращали в пыль дома и целые улицы…

– Война богов, – произнес Лэй, не сводя с панорамы зачарованного взгляда.

Там снова происходило странное. Над островом взошли две огромные звезды – белая и синяя. Они загородили собою половину багряного неба и стали медленно сходиться. Свет их лучей был таким ярким, что причинял боль. Звезды соприкоснулись, раздался оглушительный взрыв. Потом все вокруг затянуло непроглядной черной мглой, в которой сверкнул и погас тонкий белый лучик.

– Лак’ха, умирая, уронила зеркало судьбы, – пояснила ольда.

Картина опять изменилась. Теперь мы видели полуразрушенный, покрытый пеплом город, по которому медленно, вереницей двигались жрицы. Впереди шла Первая, несла знакомое нам зеркало богини.

Печальная процессия достигла храма, вокруг которого собрались все выжившие ольды. Они держали в руках зеркала. Большие и маленькие, квадратные и круглые, гладкие и покрытые трещинами… Серебряная амальгама наполнялась чернотой неба, в ней кружился пепел, отражались скорбные лица с красными глазами без радужки и зрачков.

Первая жрица вошла в храм, остановилась подле статуи Лак’хи. Изваяние медленно осыпалось, превратившись в груду пепла. Ольда благоговейно поклонилась, поставила в него зеркало. Прах тут же превратился в твердую поверхность, намертво закрепив артефакт.

По знаку Первой, в зал потянулись остальные ольды. Они кланялись волшебному предмету, оставляя вокруг него свои зеркала – последнее подношение мертвой богине. Одни зеркала ложились на пол, другие становились на ребро, третьи повисали в воздухе.

Ольды затянули тихую унылую песню. По их бледным щекам текли слезы. Наконец прощание подошло к концу. Первая повелительно указала на выход. Дождавшись, когда ольды покинут храм, жрица взмахнула когтистыми руками, выкрикнула заклинание. Зеркальные стены взорвались фонтанами осколков. Сверкающая амальгама зависла в воздухе, заполнила все пространство зала. Первая осмотрелась, удовлетворенно кивнула, замерла неподалеку от артефакта.

– Так умерла и я, – сказал призрак.

Картины на стенах потухли. Мы как будто очнулись от страшного, но прекрасного сна. Лэй потряс головой и спросил:

– А где ты умерла?

– Вот, – усмехнулась жрица, указывая на огромный кристалл. – Я превратилась в это.

– Я об тебя чуть не убился, – эльф потер поясницу. – Что было дальше?

– Ольды ушли с острова, расселились по всему Вирлу. Они по-прежнему поклонялись Лак’хе. Позже родилась легенда о ее возвращении. Зеркало позаботилось о себе само, создав вокруг острова пространственно-временную ловушку. Много поколений сменилось, прежде чем мой народ забыл о смерти богини.

– А кто была… она? – я кивнула на шар черного огня.

На стене снова загорелась картина. Теперь мы видели одинокую белую искорку, которая неслась над темной землей.

– Частица силы богини, не ушедшая в мир иной, – пояснила Первая. – Много веков она летала по Вирлу. А потом…

Небо опять светилось зарницами. Опять рушились огненные звезды, по земле текла раскаленная лава, и реки оборачивались вспять. Мы увидели, как из горящего леса в панике убегают люди, орки, эльфы, ольды…

– Про это мне рассказывал Эр, – тихо сказал Лэй. – Катаклизм, из-за которого изменилась магия и стали враждовать расы.

– Это было неизбежно, – пояснила жрица. – Богов не стало, их сила больше не уравновешивала волшебство смертных. Магической энергии накопилось в мире слишком много, что привело к природной катастрофе. Смотрите…

Одна из ольд споткнулась и упала. Тут же на нее опустилась белая искорка…

– Так родилась самозванка, – сказал призрак.

– И так Валдхейм стал Ятунхеймом, – прошептала я.

– Ее сил хватило, чтобы являться в зеркалах ольдам. Кочевой народ поверил в то, что сама богиня приходит и отдает приказы. Дальше вы знаете сами.

– Но почему эта… тварь не сказала нам, что ищет именно зеркало Лак’хи? – спросил Лэй. – Это бы значительно облегчило ей задачу.

– Она этого не знала или не помнила. Это была очень маленькая частица сущности богини. Почти неразумная.

– А таких дел наворотила, – Ал поскреб в затылке.

– Благодарим тебя, – Лэй церемонно поклонился призраку.

– Я виновата, – проговорила ольда. – Нельзя было оставлять в мире такой могущественный артефакт. Но я исправила свою ошибку. А теперь мне пора. И вы уходите отсюда. Это мертвое место…

Она шагнула в черное пламя. Шар содрогнулся, сыто заурчал, на прощание взметнул жадные языки и стал постепенно уменьшаться. Наконец он превратился в крохотную точку, потом и вовсе исчез.

– Ну, дела! – восхитился Ал. – Кому скажи, не поверят.

– Я ведь говорил, нет никакой Лак’хи! – воскликнул Лэй. – Каждый сам хозяин своей судьбы!

– Точно! – подтвердил знакомый голос. – И пока вы тут воевали, я обеспечивал вам счастливую судьбу.

Мы обернулись: у входа, сгибаясь под тяжестью большого мешка, стоял Роману. Второй мешок Лис держал прислоненным к ноге.

– Ну, чего застыли? – нахмурился он. – Помогайте! Я вор, а не тяжеловоз, между прочим. И давайте уже отсюда выбираться.

– Шевелись, муреньи выродки! – покрикивал Клешня на команду.

В голосе капитана слышалось нескрываемое довольство. Да и с чего ему было злиться? Корабль готовился к отходу из порта. Чудесный красавец галеон – с пятью мачтами, семью палубами, пятью десятками пушек. И вся эта благодать принадлежала капитану Бобо Клешне.

Старый моряк не ошибся в нелюдях – они оказались ребятами не только честными, но и щедрыми. По прибытии в Юмерион заплатили полную цену со всеми оговоренными добавками, да еще сверху положили пять сотен леонов – мол, премия за хорошую службу. Мало того, морякам раздали по десять золотых каждому. Когда необычные пассажиры, попрощавшись, двинулись к трапу, их провожала вся команда, а Бобо чуть не прослезился: когда еще доведется таких денежных заказчиков найти? Да и орка больно уж была похожа на Большую Берти, а эльф магичил отлично и лекарем был хоть куда.