Антон Краснов - Наследник. Поход по зову крови

Именно в этот момент – когда мастер Бэйл ступил на палубу корабля, держа в своей руке тонкие пальцы Аннабели, когда он нежно приобнял ее, помогая сойти с трапа, когда он широко ей улыбнулся, показывая безупречные белые зубы, – Себастьян окончательно его возненавидел.

«Я его убью, – решил он. – Я убью эту надменную тварь! И будет так!»

Приняв это решение, Себастьян вдруг успокоился и вскарабкался на бом-салинг, для мало понимающих в морском деле – практически самую высокую точку корабля, на которую только мог забраться матрос. Сидя здесь, на высоте в десять человеческих ростов, на мощных брусках, крепящих древо бом-брам-стеньги, Себастьян обозревал утренний Сеймор. Город был добротен, приземист и крепок, как любой из больших и малых городов Кесаврии – за исключением, наверно, одной столицы. Утренний солнечный свет лег на черепичные крыши домов, на серый камень мощеных улиц и кряжистые башни городской тюрьмы. На длинные серые бараки портовых пакгаузов…

Себастьян закрыл глаза, и неожиданно перед его мысленным взором взмыли вверх острые, как розовый лед, золотые, как остывающее закатное небо, шпили. Это видение было настолько ярким, явным, настолько зримым, что Себастьян потерял себя и едва не разжал руки, обвитые вокруг стеньги.

«Что это? Что это за город?»

– Стойте! – разорвал его видение визгливый крик. И Себастьяну даже не надо было поднимать веки, чтобы узнать, кто именно в очередной раз влезает не в свое дело. Он все-таки раскрыл глаза и, притянувшись к прохладному гладкому дереву стеньги, убедился в том, что его догадка верна.

По пристани бежал маленький брешак, энергично преследуемый одной тощей облезлой собакой и вяло – двумя толстыми портовыми стражниками. Представитель несносного племени брешкху бежал прямо к «Летучему».

Конечно же это был Аюп Бородач.

– Стойте! – кричал он, хотя еще не прозвучала команда отдать швартовы, и до отправления судна оставалось еще прилично времени. – Стойте, ух!

Аюп Бородач взбежал по трапу, сгибаясь под тяжестью двух здоровенных плечевых сум, и почти упал на палубу. Окончательно перейти в горизонтальное положение ему помог добродушный пинок в голень от барона Армина:

– Да это ж скотина Аюп! Ну ты скажи, а? И откуда ты взялся, огрызок дохлой дворняги?

– У всех одни и те же вопросы… – уже валясь на палубу, выговорил тот. – Хоть бы что новенькое сказали, дядюшка Армин…

– Я те дам «дядюшка»!

– Действительно, какой такой дядюшка? Отец, что у тебя сегодня за времяпровождение такое? Целевое утро по катанию брешаков по палубе с помощью пинков? – снова не выдержала Аннабель.

– Практически новая дисциплина в школьном курсе, – пробасил Олеварн. – А что? Неплохой был бы предмет…

– У тебя по нему точно был бы самый высокий балл, – с расстановкой произнес Ариолан Бэйл. – Вставай, дружище. Ты кто такой и откуда взялся на корабле? Не видел я тебя.

– Я тебя тоже не видел ни на одном корабле из тех, на которых бывал, – отозвался Аюп Бородач. Он подрыгал ногами и наконец сел на палубе, подтянув к себе обе плечевые сумки. В них определенно что-то булькало и позвякивало. – Хотя, с другой стороны, ты не обязан ходить на тех же кораблях, что и я. А-а-а, я тебя знаю! Ты сам Ариолан Бэйл! Мы ж о тебе говорили с мастером Басти, ты еще у него невесту отбил… хр-р-р-р… э-э-э… По всему вижу, что ты предпочитаешь сушу. А тут даже палуба мокрая… Э-э-э… да и блевал кто-то, кажется… немного…

Из люка выглянул Ржига. Увидев разглагольствующего Аюпа Бородача, он издал короткий стон и добровольно свалился обратно. Ариолан Бэйл философски заключил:

– Я вижу, тебе рады буквально все. Что у тебя за поклажа?

– О ней-то я хотел рассказать с самого начала, но меня, так сказать, прервали, – мгновенно оживился Аюп Бородач. – Тут отличнейшее вино. Несколько видов наливок. О, господин барон, не смотрите с таким гневом: конечно же имеется и боррский эль, и вайскеббо! Но главное… милые дамы, боюсь, будут слишком очарованы мной, когда я покажу, что у меня есть… Насколько это очаровательно и пленительно…

– Рассказывай уже, плут! – рявкнул барон Армин.

Аюп Бородач окончательно принял вертикальное положение. Шмыгнул носом. Его руки задвигались с быстротой отпетого ярмарочного шулера. Одна из сум раскрылась, и из нее, блистая девственной белизной парусов, выплыл маленький парусник…

– Ого! – в голос сказали Аннабель, Танита и вторая девушка из Школы Пятого окна, по имени Майя.

– Эх… – сказал круглолицый парень по имени Инигор Мар, тот, кто правил лошадьми. – Я три года такое вино не мог достать, а тут – поди ж ты…

Крошечный Аюп Бородач улыбался и для пущей значительности вставал на цыпочки.

Модель парусника представляла собой сосуд для самого дорогого напитка, который только и можно было найти во всем королевстве Кесаврия (в Альгам не было смысла заглядывать, там употребляли куда более грубые и действенные пойла). Это было настоящее алое астуанское вино, названное так в честь держателя Алой сотни – великого Астуана V, ланзаата его величества жизнетворного короля Руфа-Альвуса IV Шеппиана. Собственно, до пятого Астуана был четвертый, третий, – а вино по древнему рецепту продолжало литься в их честь.

– Астуанское…

– Астуанское!

– Эй, Аюп! – прищурился барон Армин, впрочем, уже изрядно подобревший и размякший после дозы вайскеббо. – Это как же так, плут? Откуда ты взял это вино? Украл? Даже у меня… э-э-э… даже я пил его два раза в жизни…

Барон приврал ровно в два раза. Аюп Бородач, если судить по его усмешке, по достоинству оценил фантазию дядюшки Армина.

– Честно говоря, я его выиграл, – отозвался он, отодвигаясь от опекуна Себастьяна во избежание очередного пинка. – В «Пестрой пустоши». Как и все остальное… Помнится, именно там вы, господин барон, проиграли в прошлом году все, вплоть до нижних штанов. Да и те вам выдали сугубо из расположения…

Дядюшка Армин уже открыл было рот, чтобы зареветь, как насаженный на пику вепрь. Улыбка дочери остановила уязвленного барона.

– Отлично! – сказал он. – Господа студенты Школы Пятого окна, прошу пожаловать в кают-компанию для завтрака. Сейчас мы отплываем.

Растаяли за кормой виды, звуки и запахи Сейморского порта. Капитан «Летучего», вместо того чтобы пойти вдоль побережья, отчего-то взял курс зюйд-вест, и вскоре суша вовсе исчезла за горизонтом. Себастьяну было не до того, чтобы узнавать, каким именно галсом идет судно и какой курс заложил капитан, а вот юркий Аюп Бородач быстро установил, в чем дело. Оказывается, в шестидесяти морских лигах от Сеймора лежал знаменитый архипелаг Аспиликуэта, чьи красоты давно стали притчей во языцех.

Другое дело, что на этих островах мало кому доводилось бывать лично – в том числе и потому, что они лежали в непосредственной близости от Мертвой линии – условной черты, за которой кончалась полоса территориальных вод.