Ирина Шевченко - И придет волчица…

– Просто друзья?

– Хуже. Коллеги. Пару раз хотел пригласить ее к себе на Пантэ: море, пляж, тропические фрукты… Но сам понимаешь.

– Понимаю, – усмехнулся Эн-Ферро. – А ты не думаешь, что твоя коллега нас сейчас слышит?

– Угу, – помрачнел, осознав свою ошибку, Рошан. – И папа ее.

Он снова налил, на этот раз доверху.

– Чувствую, пора мне искать другую работу.

Прошла ночь, наступило утро, а Галла еще спала. Иоллар забеспокоился, но Лайс уверил его, что все в порядке.

– Ей нужно отдохнуть.

Действительно, не было никаких признаков того, что ей плохо. Иногда хотелось разбудить ее, а иногда он крался к постели на цыпочках, чтобы случайно не потревожить.

– Ил, у тебя что, дел других нет?

Конечно, нет! Дэви тоже все время спит. Для него купили маленькую кроватку и поставили пока в соседней комнате, чтобы не тревожил мать. Вот Сумрак и бродил из одной спальни в другую, любуясь то женой, то сыном.

Хотя одно дело все-таки было.

– Лайс, а ты ничего не забыл?

– Глупости! – отмахнулся от напоминания Эн-Ферро.

– Вовсе нет.

Она проснулась поздним вечером. Сначала заворочалась на постели, а после испуганно распахнула глаза и села:

– Ил!

– Я здесь, родная. Я рядом.

И так будет всегда.

– А?.. – Она встревоженно огляделась.

– Малыш в другой комнате, – успокоил ее Лар.

Он принес Дэви и положил его на подушки рядом с женой.

– Похож на тебя, – улыбнулась она, закончив рассматривать спящего сына. – Как я и хотела.

– У него твои глаза, – сказал Иоллар то, чего она не могла сейчас заметить. – Как я хотел… Ты не сердишься на меня?

– А ты на меня?

Сумрак осторожно погладил ребенка по нежной щечке:

– Я обещал, что не обижу его, и…

– И не обидишь, – не дала ему закончить Галла. – Пусть Дэви останется здесь.

– Хорошо. Пусть он останется, а мы с тобой кое-куда сходим.

– Куда?

– Это сюрприз.

Лар поднял жену на руки и вынес из спальни.

– Закрой глаза, – попросил он, спускаясь по лестнице.

Галла послушно зажмурилась.

– Теперь можешь открывать.

В центре гостиной в ведре с песком, которого не было видно под складками темно-красного сукна, озаренная сотней расставленных по комнате свечей, стояла молодая сосенка. На пушистых ветках расселись малышки-куколки, тянувшие тряпичные ручонки кто к конфетам в блестящей обертке, кто к звонким колокольчикам. Между ними струились разноцветные ручейки лент, отливали золотом шишки и сверкали, отражая огоньки свечей, крупные перламутровые бусины.

– А еще я купил эту шипучку с пробкой…

Мир драконов

– Шипучка, – передразнил дракон, глядя в зеркало. – Шампанское. Неужели трудно было запомнить?

Ему определенно не нравился этот парень. И Киру наверняка не понравился бы. И что она в нем нашла?

Но он все же получше некоторых… Многих. Не самый лучший, конечно, но…

– Красивая пара, – сказала Селаста.

Она всегда подкрадывалась незаметно. Не имеющая Тени, дракон-невидимка.

– А что это у них за сосна?

– Это елка.

– Рошан, я еще могу отличить сосну от елки. И кстати, ребята уверены, что они там одни.

– Да, ты права.

Он погасил картинку и теперь смотрел на свое отражение. Большой. Темно-зеленый. Чешуйчатый.

– Похоже, пялиться в зеркало, не важно на что, уже вошло у тебя в привычку, – вздохнула девушка.

Он посмотрел на ее отражение. Маленькая. Худенькая. Красивая. Впрочем, когда она большая, зеленая и чешуйчатая – тоже ничего.

– Собираешься весь день тут просидеть?

– Не знаю, – ответил дракон. – А что?

– Да то, что я, как дура, второй день таскаю с собой купальник и жду, пока ты пригласишь меня на эту свою Пантэ.

Галла

Если бы кто-то знал, как я устала. Устала умирать, оживать, хоронить и воскрешать, прощаться, рвать сердце на части и снова встречаться, опасаясь, что теперь это сердце само разорвется, уже от радости. История с пугающей регулярностью повторяется с каждым из нас – похоже на русскую рулетку: курок взведен, щелчок, ты думаешь, что это конец, но… Обошлось, и можно бы радоваться, только чувство, что барабан опять вращается, не отпускает. И кто знает, будет ли Судьба благосклонна в этот раз?

– Обязательно будет. – У Ила своя теория. – Беды лишь сделали нас сильнее и собрали вместе.

Не спорю: мы сильны, мы вместе. Но зачем? Боюсь, что у мироздания на нас большие планы.

– А может, нас гонят из этого мира, и полоса неудач закончится, когда мы уйдем.

А вот это что-то новенькое.

В своей кроватке закряхтел Дэви. Кушать рановато – значит, пеленки. Увы, но до гигроскопичных подгузников на Таре еще не додумались, а врата пропускать столь нужное изобретение техномиров отказывались.

– Твоя очередь, – пнула я под одеялом мужа.

Вообще-то очередь была моя, но любимый добросовестно делал вид, что не замечает моего шулерства, и этим грех было не воспользоваться. Особенно ранним утром, когда спать уже не хочется, но выбираться из постели лень.

Другое дело – приподняться на локте, чтобы полюбоваться, как страшный и ужасный Сумрак бережно достает из колыбельки сына, укладывает на накрытый цветастым покрывалом столик и, забавно агукая и строя рожицы, приступает к самой важной в своей жизни миссии. Надеюсь, что он не скоро охладеет ко всей этой возне, а там – мы уйдем с Тара, и в каком-нибудь другом мире, где есть не раз помянутые всуе подгузники и прочие блага цивилизации, хлопот значительно поубавится, и я с готовностью взвалю их на свои хрупкие плечи.

– Пойдем к маме? – Ил жестом заправского баскетболиста отправил в стоящую у дверей корзину «мяч» из грязных пеленок и вернулся в постель с Дэви на руках. – Скучала?

Малыш занял место на подушке между нами.

– Угу. – Я поймала маленькую ручку и поцеловала сжатые в кулачок пальчики. Попытки спеленать его с руками сынок пресекал, начиная с третьего дня от роду, – даже голодный он так не кричал, как тогда, когда пытались ограничить его свободу. – Так что ты говорил о нашем уходе?

– Говорил, что не стоит с этим затягивать. Точнее, хотел сказать.

– Знаешь что-то, чего не знаю я?

Дэви вцепился в мой палец и уже начал засыпать: ему всего две длани, и сон – его основное занятие.

– Знаю, – не стал юлить муж. – От Брайта.

Вчера они с Сэлом и Ромаром были в гостях у Лайса. Брайт вернулся из приграничья, и братишка организовывал что-то вроде встречи ветеранов межмирных переходов. В программе значилось знакомство тэра Клари с новым проводником, извещение его о возвращении Иоллара и непомерное возлияние по обоим поводам. Но, судя по тому, что вернулся любимый не так уж поздно и совершенно трезвый, до веселой попойки дело не дошло. Впрочем, Ила я пьяным, в общепринятом смысле этого слова, и раньше не видела, а потому вечером даже не подумала, что встреча могла пройти в более серьезной атмосфере, нежели планировалось.