Юрий Погуляй - Компас черного капитана

В тот вечер, увидев меня на ближайшей лавке, он подошел ко мне:

– Ты бы, собачья плешь, работой занялся, а не штаны просиживал…

– Так вечер, Эльм. Я весь день только и занимался, что ходил по этому собачьему городу. – Ко мне уже прицепилось это противное словечко.

– Надо не ходить, а работу искать. Ты же не все вечера тут сидишь. – Он злился, и в нем было нечто, чего я не понял. Тогда не понял. Позже мне все стало ясно.

– Я устал…

– А Фарри не устал? Хотя этот собачий сын лучше бы занялся своей работой, как я ему говорил, чем…

– ЭЛЬМ! – заорал хозяин. – Хватит трепаться, иди работай!

Силач осекся, в нем забурлила ярость, но он медленно обернулся к вредному мастеру Райдэлану, владельцу трактира:

– Я только перемолвился парой слов с моим приятелем, – пробасил он. Его рука коснулась моей головы и грубо потрепала волосы. – Всего лишь перемолвился…

– Иди работать, драный демон!.. – Чем-то Райдэлан напоминал мне Одноглазого. Наверное, тем, что использовал те же присказки…

Эльм отошел, бросив на меня недобрый взгляд.

Народ набивался в трактир, и мастер Райдэлан охотно собирал с каждого непостояльца плату за вход. Вскоре все лавки оказались заняты, да и у стен собрался народ. Бардеры наигрывали унылую мелодию, но никто не дерзнул их прерывать. Меж лавок грозными кораблями прохаживались вооруженные дубинками вышибалы, готовые унять любое проявление неуважения к артистам.

К выступлениям Лайлы хозяин таверны относился с раболепным почтением.

Когда девушка неуверенно вышла из-за портьеры – зал взорвался аплодисментами, и я хлопал громче всех, глядя, как ее прекрасные губы трогает смущенная улыбка.

Сразу после того как утихли рукоплескания, громко стукнула входная дверь, и почти все обернулись на звук. Вошедший в трактир Фарри с опухшим лицом всплеснул руками, извиняясь, и тут Лайла заговорила.

Бардеры тут же сменили мотив на более веселый, и девушка принялась рассказывать историю о мальчике, которого родители обещали отдать злому охотнику на волков в качестве ученика, а тот, обожающий этих зловещих хищников пустыни, придумывал и фантазировал, лишь бы избежать этой участи. Герой искренне любил этих могучих созданий и понимал, что волки не виноваты в своей натуре, что на морозе нельзя выжить иначе. Она рассказывала, как он остроумно боролся с волей родителей и с глуповатым охотником, пытаясь убедить их в изначальной доброте диких зверей, но над ним потешалась вся деревня, и в итоге парень ушел в снежную пустыню один. Несколько дней его искали, но так и не нашли, сочтя погибшим. Люди говорили, что он настолько любил волков, что приготовил себя им на ужин. А затем, спустя два года, парень вернулся назад, и гигантские твари слушались его так, как покорно следуют за хозяином верные псы. Однако деревня не приняла его таким, и потому он ушел обратно в пустыню, и говорят, что стал тем самым Волчьим Пастырем, направляющим свои стаи к Проломам Темного Бога.

Сразу после этой сказки она запела печальную историю о мальчике, год живущем в чреве мертвого снежного кита. И когда наконец выступление ее подошло к концу, под бурные овации удалилась за портьеру.

Я знал, куда она пойдет дальше. Небольшой коридорчик и комната. О, сколько раз я там бывал, прислонившись ухом к ее двери и мечтая увидеть, как она живет. Я наслаждался тем теплом, что источала ее душа. Грустная, но изумительно красивая.

Я не успел ее нагнать: рядом со мной оказался Фарри.

– Опять не повезло. Нарвался на какого-то здоровяка, и он мне нос разбил, – жалобно поделился он. – Вот почему так? Неужели нельзя было просто сказать, чтобы я не совался? А?

– Очень больно? – Все мои мысли были об ушедшей Лайле. Я хотел сегодня постучаться к ней в дверь и рассказать, как много значат для меня ее рассказы, ее выступления.

– Да нет, снегом растер… Ты куда-то спешишь?

– Да, – схватился я за соломинку. – Подожди пару минут, ладно? Потом поговорим.

Фарри улыбнулся, но мои слова его задели.

– Я буду тут, пожую, что на кухне найдется. Жду!

Я бросился в коридор, ведущий к проходу в комнату Лайлы. Светлый Бог, как же я тогда вспотел. Пот лил градом, и я постоянно, как заведенный, смахивал его рукавом со лба. Добравшись до заветной двери, я набрал в грудь воздуха, утихомиривая сердце. Занес руку…

И услышал:

– Тебе понравилось? – Приглушенный голос Лайлы я узнал сразу. – Я не люблю эту историю про мальчика.

– Очень. И ты зря так говоришь, эта серьезная сказка. Сложно остаться человеком в такой ситуации, – ответил ей мужской голос. – Ты очень хорошо все спела, я обо всем забываю, когда слышу тебя, Лайла.

– О, Эльм, ты так учтив для простого вышибалы!

Сердце у меня в груди ухнуло, воздух с сипением вырвался наружу. Эльм?! О да, конечно, Эльм. Из-за двери тянуло его постыдной похотью.

– Я предпочитаю называться охранником, Лайла. Ты же знаешь, – голос силача стал ниже. Какое-то время они молчали. Я прислонился к двери ухом, вслушиваясь. И мне показалось, что я услышал, как сказительница тихо и сладко ахнула.

– ЭЛЬМ! – взревел в коридоре мастер Райдэлан. – О, малец, а ты тут что делаешь?

За дверью замешкались. Я почувствовал страх и смущение Лайлы и злость Эльма.

– Что ты тут делаешь, паршивец?! – Хозяин в два шага оказался рядом со мной и схватил за ухо. От боли я встал на цыпочки и засипел сквозь зубы.

После некоторой заминки распахнулась дверь, и на пороге показался разгневанный Эльм.

– Ты плохо работаешь, Эльм! – рявкнул на него трактирщик. Он был невысок, лысоват, и силач смог бы убить его одним ударом.

Об этом бывший циркач сейчас и думал.

– Какого драного демона ты тут делаешь, когда зал забит? Там чуть драка не началась – слава Светлобогу, хотя бы Ноулз не из такого драного теста сделан. Лайла!

Девушка из комнаты не показалась.

– Скажи своему ухажеру, чтобы не лез к тебе после представлений. Он мне нужен в общем зале!

– Простите, мастер Райдэлан, – донесся ее смущенный голос.

– А тебе, Эльм, я урезаю жалованье. Ты очень плохо работаешь. Калечить ты умеешь, а работать – нет!

Он был храбрый человек: так разговаривать с затаившимся в душе Эльма зверем! Потому что я, извиваясь от боли в ухе, постарался отшагнуть от силача подальше.

– Урезаете?.. – Лицо вышибалы вытянулось от изумления и детской обиды.

– И что тут делает твой щенок? Ты бы разобрался с ними, а то только жрут и спят, места занимают!

– Мне самому интересно, мастер Райдэлан, – с угрозой сказал Эльм, уняв так свою обиду.

– Дайте мне работу, мастер Райдэлан, – взвыл я. От боли у меня на глазах выступили слезы. Казалось, что еще чуть-чуть – и он оторвет мне ухо. – И я не буду занимать место! Пожалуйста!