Иар Эльтеррус - Витой посох. Преодоление

До преследователя оставалось несколько десятков шагов, когда из-за угла послышался шум, и на перекрестке перед незнакомцем остановился серебристый карайн, с которого соскочил темноволосый парень и, выхватив из-за спины два клинка, преградил ему путь.

– Ни шагу! – негромко сказал он.

– Она моя, – последовал холодный ответ.

– Ты не пройдешь, – так же сухо парировал противник, после чего произнес еще одну фразу на странном наречии, из которой Акхейн поняла только три слова: «дом Наэла» и «защита».

А потом клинки скрестились. Холодная гулкая тьма обступала кругом, лишь сталь звенела и скрежетала о сталь. Противники схватились жестко, но дрались расчетливо: они кружились, атаковали, но ни один не допускал промаха. Девушку трясло крупной дрожью – она не понимала ничего.

Однако на этом странности не закончились. Вскоре на перекресток вылетели еще несколько карайнов, и спешившиеся бойцы окружили сражающихся.

– Именем короны приказываю остановиться! – прозвучал чей-то властный голос.

Защитник Акхейн на мгновение замер, но нападающий тут же атаковал. Что случилось следом, керионка не поняла, только услышала странную фразу и звук падения тела.

Парень с мечами успел отскочить, спиной вперед отступил к Акхейн и замер перед ней с оружием наготове, словно собрался защищать ее от всего мира.

– Вы в порядке? – встревоженно спросил он через плечо.

– Да… – неуверенно ответила девушка. – Только мальчик ранен.

Халег со своей тройкой несся по узким улицам предместья за маленьким пепельным карайном. По пути к ним как-то ухитрился присоединиться еще один парень из северян. На перекрестке, куда они выскочили, шел бой. Виконт не сразу понял, кто с кем дерется, но заметил чуть в стороне девушку, прижавшуюся к стене дома. Судя по всему, это была та, кого все искали. Он приказал сражающимся остановиться, но отреагировал лишь один и чуть не поплатился за это – парень едва успел отскочить от выпада противника. Внутри у Халега поднялась холодная ярость, и он, вытянув левую руку с жезлом вперед, произнес уже известную ему формулу на языке ’але:

– Именем Хайрет повелеваю уйти!

Одержимый споткнулся, глаза его злобно сверкнули, а затем мужчина выпустил из руки меч и упал навзничь. Виконт видел, как нечто вышло из тела и устремилось прочь. Тем временем его противник отступил и закрыл собой девушку, готовый продолжать бой.

– Наэлар! – окликнул его посол. – Это мы.

Однако парень лишь опустил оружие, с ним явно было не все в порядке.

– Наэль, что с тобой? – удивленно воскликнул второй северянин, спрыгивая с карайна, и направился к товарищу.

Остальные тоже спешились и пошли за ним. Вблизи Халег заметил, что в глазах защитника плещется темный отсвет непонятной, но чем-то знакомой силы.

– Отпустите нас! – негромко попросил он. – Мы уйдем и не будем мешать.

Релианор сдавленно вздохнул:

– Куда ты собрался идти? Мы не хотим причинить вам вред. А девушке необходимо согреться.

Наэлар пристально оглядел подошедших и немного расслабился.

– Поедем во флигель, там все обсудим, – продолжил посол.

– Хорошо, – опустил глаза парень, после чего подал руку Акхейн и острожно повел к своему карайну.

Раненого мальчишку усадил к себе присоединившийся к ним по дороге северянин.

В посольстве к тому времени оставались лишь Лерика, Лорна и Рада да Кирилен Л’Ани. Юноша являлся почти чистокровным денери из рода Ани, переиначил их фамилию на дорский манер отец, вовремя подольстившийся к захватчикам. Однако Кири с самого детства ощущал, что печать предателя лежит и на нем, хотя в четыре года он попал в число одиннадцати ребятишек, унесенных в горы Хальдрой. Из-за общего поверья, что предатели и их потомство прокляты богами, Кирилен опасался причинить вред своим присутствием. Рыжие под руководством Тиаля за это время что-то там провели, им перестала чудиться нежить, и все трое с радостью присоединились к сражающимся. Керионкой и раненым мальчишкой занялись ведающие, растерянного и немного потерявшего пыл Наэлара Л’Фио проводили в его апартаменты. Парень то и дело выходил и пытался пройти к Акхейн, а когда его так и не пустили к ней, заперся у себя. А Халег с Лаегом вскоре уехали, прихватив с собой Кирилена.

Принцесса с князем отправились поднимать на ноги госпитали. Релианор присоединился к сородичам из княжеского дома, которые помогали ведающим и целителям.

Черная ночь раскинула над городом свои тяжелые крылья. Она давила на людей, сводя их с ума. Игмалион кричал голосами раненых и умирающих. Невозможно было предугадать, из какой подворотни или мирного двора выскочат объятые жаждой убивать еще с вечера законопослушные граждане или подкрадутся одержимые. Все боеспособные мужчины и женщины разбились на небольшие отряды и раз за разом прочесывали городские улицы. Злое исступление охватывало все больше людей, и новые одержимые появлялись в уже, казалось бы, чистых кварталах.

Карайны безмолвно несли невидимок с их помощниками по обезумевшим от боли и ужаса улицам. Даже опытные бойцы постепенно уставали и совершали ошибки, все чаще кончавшиеся ранениями или гибелью. Но снова и снова они, невзирая на раны, обездвиживали бесноватых и с тревогой ждали подмоги от Повелителей Смерти. Лишь те имели власть изгнать проникшее в людей нечто. ’Але и си, благодаря дополнительной силе, полученной во время обряда, все еще держались в строю, несмотря на нечеловеческую усталость. И они старались успеть…

Си-анх верхом на Раи’не появлялась то тут, то там и охрипшим голосом заклинала именем Великой ополоумевших граждан, небольшой жезл из серого металла в вытянутой руке постепенно наливался чугунной тяжестью. Однако маленькая женщина си заклинала одержимых на смерть во имя жизни. Люди приходили в себя и не могли понять, что привело их в незнакомый район и почему на их руках кровь.

Эленара вместе с десятком невидимок прочесывала юг столицы. Женщина си не сразу сообразила, что делать. Лишь увидев на Двенадцатой Кольцевой разорванного почти напополам обезумевшей нечистью мальчишку и лакающую его кровь тварь в человеческом обличье, смогла приказать тени покинуть телесное обиталище. Потом одержимые не смели даже приблизиться к выставленным вперед рукам повелительницы, которая имела право положить абсолютный предел их бессмысленной жизни. Однако она ни разу не применила свою волю для этого. Эленара спасала и оберегала заблудших, помня о том, что каждый из них был кому-то дорог. Кто знает меру силы человека, перешедшего предел своего естества… Мягкие и всепонимающие си в эту ночь перешли его.

Эталиар с Элессейном и Далиораном методично проходил улицу за улицей юго-восточного предместья, оставляя позади себя полуоглушенных и ничего не понимающих людей, которые еще недавно были одержимы стремлением убить или изуродовать первого встречного.