Юрий Погуляй - Месть Ледовой Гончей

Никогда не забуду счастья в глазах доктора. Мы очень тепло попрощались с ним, я несколько раз поблагодарил его за все, что он для меня сделал, а Кван в смущении отмахивался и так уморительно краснел, что половину благодарностей я произнес только для того, чтобы еще раз поглазеть на ярко-алые уши доктора.

Наверное, это некрасиво, но что поделать. Таким вот я был негодяем. Странным юношей, старающимся садиться за угол стола, не привлекать к себе лишнего внимания, и после посиделок тайком уходящим на улицу.

Фарри смотрел на меня как на безумца, да я и сам чувствовал постыдность поступков. Но в теплом доме напротив, под вывеской, с которой улыбалась полуголая красавица, я нашел девушку, похожую на Лайлу. Или мне просто хотелось думать, что похожую? Или я ходил туда по другой причине?

Не смогу ответить на этот вопрос. Меня просто тянуло в любовное заведение. Иногда я не мог думать ни о чем другом, кроме как о посещении борделя. Удивительно, не правда ли? Прошел всего год с того момента, как я и не помышлял о большом мире, когда счастливо вслушивался в байки о благородных героях древности.

Кем же я стал теперь?

Эти мысли тоже уходили прочь, едва я снимал белье с той безымянной для меня красавицы. Потом я возвращался обратно, проходил через спящий общий зал, смущенно улыбался косматому сторожу, долго возился с ключом у двери и наконец проникал в нашу с Фарри комнату.

Мой друг молча осуждал меня со своей кровати. Странно, он знал, что я эмпат, но все еще пытался притворяться спящим. Я же делал вид, будто не замечаю его обмана. Все-таки Фарри прошел через такое, что меня сломало бы на всю жизнь. Конечно, он никак не может одобрить моего поведения. Для него же это связь с прошлым «собирателя».

Я не знал, как объяснить ему свою жажду.

Впрочем, не будем об этом.

Признаюсь, я ждал, что следующими уйдут Торос и Буран. Благо нанять Неприкасаемых захотел бы каждый первый капитан. Да и местные стражи, охранники и военные не отказались бы от такого подспорья. Однако когда кто-то (то ли Сабля, то ли Три Гвоздя – я не помню) спросил у воинов, куда они собираются, – Торос просто кивнул на Мертвеца.

– Что? – не понял спросивший.

– Кивни отчетливее, – посоветовал другу Буран и отпил из кружки. – Как надо кивни!

– Зачем вам туда?

– Не просто так Мертвяка туда тащит. Помнится его одержимость Содружеством еще на борту, – заметил Торос. – Это пробуждает любопытство.

При этих словах Неприкасаемый глянул на меня. С пониманием и сокрытой в бороде улыбкой.

– Если ночью вытащить на лед бочку с энгу и поджечь ее, к ней тут же начинают ползти разные тупые твари вроде волокунов, – задумчиво проговорил Буран. – Их куцый умишко способен лишь отметить свет. Они, как и Мертвец, ничего иного не видят, не слышат и не хотят. Потому ползут вперед, забираются внутрь и обращаются в уголечки. Эдакая печальная участь идиотизма в природе. Но, на мой взгляд, это великолепно! Торос мне так и объяснил. Посмотрел в глаза и говорит: «Нет времени объяснять, друг, поехали с Мертвецом в какие-то города, ползающие по льду и не способные остановиться. Там будет добрый шаман на большом ледоходе, который что-то нам покажет, и буру-буру-буру». Я, конечно, согласился.

– Мы тоже с вами, – сказал Три Гвоздя. – Просто так.

Я поймал взгляд Сабли. Пират неуклюже подмигнул, и отчего-то мне стало гораздо теплее на душе.

Половой же переглянулся с Крюкометом, и они сдвинули тяжелые кружки.

– Как в старые добрые, да? – прохрипел одноглазый. Его друг улыбнулся. – Содружество для слабаков. Только лед, только Пустыня?

– Видимо, да, братишка.

Они ушли последними. Не знаю, когда и куда. Понимаю, что с татуировкой Полового тому вряд ли могло так повезти и найти другой, кроме корсарского, путь, но, надеюсь, они не пропали во льдах, как многие другие, выбравшие путь ледовых бродяг.

Мы расстались через неделю после ухода Квана. Мертвец нашел корабль, отправляющийся прямиком в Барроухельм, и договорился с помощником капитана, разумеется, за хорошее вознаграждение. Удивительно, но какое-то странное ощущение я испытал во время прощания. Мне хотелось удержать пиратов. Отчего-то я не представлял себе дальнейшей дороги без их участия. Мне, вы будете смеяться, хотелось отговорить их, хотя это ведь мы уходили, а Половой и Крюкомет оставались.

Не знаю. То были странные ощущения.

После прощания мы с Фарри поднялись в каюту и собрали вещи, а потом долго сидели на кроватях друг напротив друга, не решаясь даже заговорить.

Первым осмелился не я, разумеется.

– Вот и все, Эд? Скоро Барроухельм?

Дороги до города Содружества, а вернее, до того места, где он был пару месяцев назад, было как раз те самые два месяца. Хорошо бы добраться до сезона штормов.

– Да, скоро уже…

– Не верится, правда? Светлобог, я не смогу сегодня уснуть! – Глаза Фарри горели от восторга. – Неужели это случится, Эд?

Я не ответил. Мне казалось, что все не может быть так просто.

Капитан Стиперсон, командир торгового шаппа «Девятикристальный», ходил по маршруту между Руддергтоном и блуждающими городами шесть с половиной лет и пассажиров никогда не брал. Так нам рассказал его первый помощник, с которым Мертвец договорился о путешествии. Как я понял, о попутчиках капитан узнал, только когда мы ступили на трап в компании с его вертким и разговорчивым офицером.

Грузный хозяин корабля стоял на носу своей посудины, положив руки в меховых рукавицах на фальшборт. Над ним нависло бесконечное серое небо. Сегодня облака затянули город так плотно, что линия горизонта растворялась в едва уловимую ниточку, а все, что не скрывало мутное покрывало непогоды, казалось нарисованным на белом полотне. Даже звуки большого города пробивались через хмарь, словно через сугробы.

Смотрел на нас владелец «Девятикристального» с недовольством и покорностью человека, готового на многое ради денег и стыдящегося этого.

– Они еле сводят концы с концами, – сказал я, когда мы остались без компании первого помощника. Тот возился с запорами тамбура, ругаясь так, что даже Сабля покачивал головой с восхищением.

– Да, – согласился со мной Три Гвоздя. Он скинул капюшон, стряхнул с унт снег и огляделся: – На уборке экономят. Будем надеяться, что мы останемся при своих деньгах, да? Мир принадлежит бандитам. Порежут нас тут на ровные кусочки, заберут все и закопают где-то в Пустыне. Вариант?

Мертвец обстучал обувь о специальные ребра слева от тамбура, стянул варежки. Коридор слева и справа от нас был завален ржавыми кусками каких-то неведомых конструкций, покрытых изморозью мешков и обледенелых ящиков. Даже с промерзших насквозь труб над головой свисала потрепанная оплетка.