Антон Орлов - Западня для ведьмы

Гнупи в дурацких масках юркнули в подвальное окошко и теперь выглядывали оттуда, словно комедианты, которые тайком пробрались в пустую ложу, чтобы посмотреть на дальнейшее представление.

– Дружишь не только с демонами, но еще и с черноголовыми? – насколько мог презрительно процедил Дирвен.

Ему удалось сесть, а вскочить на ноги незримая тяжесть не пускала.

– Побойся богов, какая там дружба, они мои должники.

– Они тебе должны за помощь в пакостях?

– Нет. За то, что я их не убил.

– Если поссоришься с архимагами, тебе никакие гнупи не помогут. Учти, испортишь мои амулеты – с тебя за это спросят.

– Грозное предупреждение… Только ведь Ложа не знает о твоих прогулках, верно? Что бы сейчас в этом дворе ни произошло, найдут тебя не скоро, ты сам об этом позаботился.

Холодок в животе. И ноги точно обмякли бы, если б он стоял, а не сидел на земле.

– Все равно потом докопаются, что это твоя работа, – хвала богам, удалось произнести это недрогнувшим голосом.

– Подозреваю, они будут испытывать ко мне после этого неоднозначные чувства: этакую смесь негодования и благодарности за то, что наконец-то от тебя избавились. Зачем ты шпионил за нами в чайной?

Ясно, девчонка его сдала. Девчонки все такие. Предательницы, даже когда еще маленькие.

– Своих врагов нужно знать, – он постарался ухмыльнуться, но непонятно, получилось или нет.

– Уважительная причина. И свою охрану ты с восхитительной ловкостью обвел вокруг пальца: отводишь им глаза, а сам болтаешься по городу, то за девицами гоняешься, то за гнупи… Наверное, аппетит нагулял? – в тоне собеседника сквозило будто бы искреннее сочувствие. – Что ж, угощайся!

В руке с перламутровым маникюром откуда ни возьмись появился пирожок – должно быть, из волшебной кладовки, – и в следующий момент шлепнулся перед Дирвеном.

– Ешь, – приказал Эдмар.

«Ага, чтобы я тоже траванулся? Ах ты, сволочь…»

Он не смог освободиться от невидимых пут, только яростно помотал головой.

– Сам жри!

– Да я уже, – с самым доброжелательным видом усмехнулся Тейзург. – Недавно меня от чистого сердца угостили такими же пирожками, но начинка мне не понравилась. Яблоки – еще куда ни шло, а другой ингредиент добавили туда напрасно. Я бы сказал, очень напрасно… Так что кушай.

– Да тебе же ничего не сделалось! – предательски ломающимся голосом выкрикнул Дирвен. – Такие маги, как ты, от простых ядов не умирают, у вас сопротивляемость выше, чем у всех остальных, я же знаю!

– Тогда зачем было это делать, если ты понимал, что я не умру?

– Проучить тебя за все, – буркнул он, отведя взгляд.

Сейчас и впрямь показалось, что это была не остроумная месть, которой так приятно втайне гордиться, а рискованная глупость. Он ведь думал, что, раз он под защитой Ложи, Эдмару до него не добраться… Влип, как тот чворк из сказки, попытавшийся проглотить серебряную вазу величиной с ведро.

– Что ж, проучил. А теперь я тебя проучу, не возражаешь? Признаться, мои ощущения были далеки от блаженства. Как меня по твоей милости над тазиком рвало – брр, даже вспоминать тошно. Ты заслужил ответного удара, так что лучше ешь по-хорошему.

Дирвен в панике пытался «достучаться» до своих амулетов, но ни один не отзывался. Эдмар после крысиного яда живехонек, а для него это конец…

– Если не хочешь по-хорошему, будет еще интересней.

Тейзург что-то вынул из туманно-серебристо-лилового рукава своей баэги и бросил на землю. Комок то ли ниток, то ли светлых волос зашевелился, начал расти, выбрасывая тонкие щупальца, которые тут же вытягивались и сплетались, – и вот уже напротив Дирвена сидит, приминая стебли с крохотными желтыми цветочками, что-то вроде отвратительной плетеной куклы ростом с человека.

– Позавтракаешь в компании, раз ты такой привередливый.

Перед сотканным из белесых нитей гротескным созданием упал еще один пирожок. Оно шевельнуло рукой с хлипкими нитяными пальцами, и правая рука Дирвена, зеркально повторяя движение этой колдовской пакости, сама собой потянулась к отравленному угощению.

– Это нечестно! Ты же наверняка даже до конца не доел – откусил два-три раза, почувствовал и побежал блевать над своим тазиком!

– Может быть, может быть… А может, я эту неэстетичную подробность и вовсе выдумал, чтобы тебя напоследок порадовать, но это не повод для смягчения наказания.

Просить пощады – позорно, но умирать до ужаса не хотелось.

– Я больше не буду! Подожди, разве нельзя с тобой за это как-нибудь по-другому расплатиться? Ну, чего тебе нужно…

– Приятного аппетита.

Лицо Эдмара – лицо Энги, наводящее оторопь напоминание о прошлой весне в Разлучных горах, – выглядело до омерзения удовлетворенным.

Дирвен разрыдался от злости и безнадежности, но его же собственная рука заткнула ему рот пирожком. Внутри было нарезанное кусочками яблоко и вытопившийся сироп, никакого больше привкуса.

Зрителей в подвальном оконце прибавилось: к тем гнупи, которые заманили жертву в западню, присоединились другие, без масок. Они подслеповато щурились и пихали друг дружку. Растолкав их, высунулась вперед тухурва – морщинистая, веснушчатая, длинноносая, с лохмотьями паутинных кружев на чепце. Этой дневной свет нипочем, и она глазела с жадным любопытством, как Дирвен, давясь всхлипами и кусками, поедает пирожок со смертельной начинкой.

Против этих чар он ничего сделать не мог. Совсем ничего. Только липким сиропом перемазался.

Когда эта издевательская трапеза закончилась, нитяное создание, чьи движения он против воли повторял, опало и съежилось, вновь превратившись в комок спутанной пряжи среди россыпи крошек.

– Угощение для птиц и крыс, – заметил Тейзург. – Во втором пирожке начинка была без добавок, невинные городские животные не пострадают. Что ж, мы в расчете. Можешь теперь наслаждаться… И сколько бы ты ни умолял, на мою милость не рассчитывай!

Он шагнул в появившуюся сбоку призрачную арку, на ходу превращаясь в какую-то мерзопакость, и в то же мгновение Дирвен почувствовал, что свободен. Враз проснувшиеся амулеты отозвались на его призыв хором жизнерадостных импульсов.

Тухурву и гнупи от окошка словно ветром сдуло. Исчезли в затхлой подвальной темени, и шорохи вскоре затихли. Дирвен не собирался гоняться за окаянным народцем. Жить ему оставалось считаные часы, если не минуты, не стоило тратить их на всякую дрянь.

Тейзург сказал: на мою милость не рассчитывай . Какую милость он имел в виду? Известно какую: противоядие!

Прежде всего – опорожнить желудок. Дирвен сунул два пальца в рот и попытался вызвать рвоту, но ничего не получилось. Эта сволочь все предусмотрела… Видимо, какое-то заклинание, блокирующее позывы, и действовать оно будет до тех пор, пока процесс не станет необратимым.