Олег Фомин - Льдом и мечом

— Это неоценимая помощь, Удараг. — Эгорд легче, на душу словно повеяло весной. — Благодарю!

«Мы в одной лодке».

Радость расслабляет, еще бы, такая новость: битвы с драконами, основной ударной мощью Зараха, отменяются. Нужно лишь продраться через остальную мелочь!

Перед рассветом все же поддается дремоте…

Просыпается от перемены движения — сфера не плывет, а едет рывками по чему-то шершавому.

Открывает глаза. Удараг волочит сферу на берег, под ее светящимся брюхом хрустят серенькие овальные камушки и ракушки, много как монет в сокровищнице, остается широкая сыпучая борозда. Саффлы уже погружаются в джунгли.

— Почему на суше? — Эгорд убирает сферу, Тиморис с грохотом падает, подскакивает как разбуженный толпой медведей заяц.

«Мы на месте». — Удараг опускает щупальца.

Тиморис загнанно озирается:

— А? Что? Приплыли? Ну картина, репа набекрень, чуть не свернул, — хрустит шеей. — Не ждали.

«Взгляните. — Удараг целит клешней поверх деревьев, там что-то вроде низкого плато. — Похоже на кратер. Наши бывшие хозяева часто упоминали провал, где обитает Зарах и вся его армия. Очень глубокий провал».

— Да, слыхали. — Тиморис прочищает уши, бегает на месте, прогоняя сонливость. — Надеюсь, там есть лесенка, лучше широкая…

«Сомневаюсь, — отвечает Удараг. — Зарах использует порталы, а драконам лестницы ни к чему».

— Что-нибудь придумаем. — Эгорд идет в джунгли. — В любом случае, нам туда.

Деревья расступаются неохотно.

Догадка подтверждается: из кратера вылетают три черных дракона, устремляются вдоль реки, наверняка — на полуразрушенный материк, добивать пылающий мир. Значит, и правда вход в логово Зараха. Но драконы не заметили гостей, ментальный щит саффлов работает! На такое и рассчитывать не смели, Эгорд на радостях пересказывает напуганному Тиморису, что благодаря новым союзникам драконы — больше не преграда. До сих пор не верится, воображение рисует бой с тремя черными, которые плюются молниями. От огня, яда, льда еще можно уклониться, а от мгновенно убивающей молнии…

Джунгли сменяются голыми камнями, Удараг приказывает саффлам ждать в деревьях, троица осторожно взбирается по склону.

Тиморис чуть не оседает от ужаса, руки ищут опору, находят плечо Эгорда и шип Ударага.

Черная бездна такая огромная, что пожирает линию горизонта, ниточка этой обычно прямой грани сейчас провисает, как дряхлый ненадежный мостик. Солнечного света едва хватает озарить краешки грубых отвесных стен, а глубже — сотни километров абсолютной тьмы. Словно от ночного неба отрубили половину и бросили на землю.

— Какая встреча! — знакомый женский голос.

Оборачиваются.

Из джунглей изящной походкой шагает Милита.

— Надо же, меня опередили, — приближается к краю бездны, в стороне от троицы, любопытно заглядывает вниз. — Еще и обзавелись армией… Похвально.

Воин-маг изо всех сил борется с бурей эмоций, ладонь до боли трется о рукоять меча. Брови Тимориса нависают тяжело, нижняя челюсть вперед, губы в узел. Эгорд призывает в мысли портрет прежней Милиты, но ее вымещает серая нежить, пожирающая людей. Вспоминает Наяду, но ее плоть стремительно тает черной зыбью, оголяет кости…

Извне, как прохладная волна, омывает покой. Милита — просто озлобленная на весь мир девушка, у которой отняли единственный смысл жизни, и она готова на все. Эгорд мысленно благодарит Ударага.

«Мне тоже трудно», — понимающе отвечает саффл.

— А где твой крылатый дружок? — с холодной небрежностью спрашивает Тиморис.

— Пал смертью храбрых, — с наигранным вздохом говорит Милита. — Хотя и так был мертв. Нарвалась на тучу драконов, он их отвлек, пока уносила ноги.

— И как без дракона собираешься спускаться? — Эгорд убирает руку с меча.

— А ты? — улыбается Милита.

Оба косятся в пропасть, опять смотрят друг на друга, затяжное молчание, Тиморис глядит недоуменно. В голове Эгорда разгорается мысль сумасшедшая, но почему-то крайне соблазнительная. Глаза немертвой вспыхивают особо чистой белизной.

— Тоже думаешь об этом? — подзадоривает Милита.

Эгорд гадает, почему идея столь привлекательна, но тут же понимает: она яростная, безумная, и чтобы удержаться от искушения стереть в порошок Милиту, лучше вылить гнев иначе.

«Саффлы попробуют найти водные каналы, — окатывает Удараг мысленным эхом, — цитадель должна снабжаться огромным количеством воды. Проберемся через них как можно глубже, Зарах где-то на дне».

— Хорошо, друг, — кивает Эгорд, не отрывая взгляда от Милиты. — Встретимся внизу.

— Эй, про меня забыли? — обиженно ноет Тиморис. — Объясните кто-нибудь, что задум…

Если бы в этот миг у него в руке была дубина — выронил бы на ногу и даже не пикнул.

— Нет, — с улыбкой качает головой.

Шаг назад.

— Не-е-ет, — улыбается шире, в глазах паника, смотрит то на Эгорда, то на Милиту.

Еще шаг назад.

— Нет-нет-нет! — хватается за голову, несколько рачьих шагов. — Это шутка, да? Ребята, стойте, я… согласен, безумные идеи — это ого-го! Но… не такие же безумные!!

Дергается, чтоб развернуться, пуститься наутек… но замирает. Обмякает как на вешалке. Глаза обращаются к небу, неизвестно к кому:

— Скажите, вот зачем я с ними связался?

Не получив ответа, понуро плетется к обрыву.

— Ямора на вас не хватает…

«Буду всегда держать с вами мысленную связь, — сообщает Удараг. — Драконы вас не тронут, но не ручаюсь за остальных».

«Спасибо». — Эгорд кивает.

От Ударага приходит волна тепла, можно считать улыбкой.

«Делаешь успехи».

Вождь саффлов медленно идет к джунглям, покачивая веерами и щупальцами, у ног ползут и парят маленькие друзья, краски моря исчезают в зелени трав и деревьев.

Эгорд пристегивает края плаща к предплечьям, голеням, бедрам, Милита делает то же самое. Тиморис смотрит в пропасть глазами бездомного пса, с боков покалывают деловитые звуки трущихся ремешков, щелкающих бляшек.

Драконы всех мастей буднично вылетают из тьмы, падают в нее, кто-то, наверное, просто патрулирует местность, возвращается с докладами, но в основном — агрессоры, прут и прут, как гной из нарыва, во все стороны — опоясывать мир огнем, льдом, кислотой, молниями и прочими оковами террора.

— Вместе? — без особого интереса бросает немертвая.

Двое других кивают, у Тимориса свинцовый вздох приговоренного к казни.

Прыгают в бездну.

Свет пугающе быстро уносится далеко вверх, пожирает тьма, будто громадная смерть, предназначенная миру, по ошибке является к маленькому Эгорду, распахивает навстречу голодную пасть…

Крики Тимориса.

Смех Милиты.

Воин-маг цепляется за мысль, что мрак не превратил его в пустоту, что он, Эгорд, существует, надо срочно действовать.