Лана Ежова - Тень ее высочества

Вновь закричала женщина. Только на этот раз я не разобрала ни слова из ее гневной тирады – голос звучал приглушенно, словно ей затыкали рот.

– Пойдем, поможем, – позвала за собой Валэри.

И я, не посмев отказаться, поплелась за ней.

Юлиан, создав несколько летающих ярких светляков, застыл рядом со стонущим, словно в бреду, преследователем. Всадник тем временем удерживал в объятиях невысокую девушку. Хрупкая, с короткими русыми волосами, она напоминала цайсора, птичку, умеющую относить послания на большие расстояния, главное, чтобы ей мысленно передали четкий облик адресата.

– Лия, успокойся, – просил Ян.

– Нет! Дайте мне его! – визжала девушка. – Дайте!

«Какая страстная», – усмехнулся сатуриец.

«Угу, безрассудная девица – рвется добить некроманта, забыв, что он все еще связан с ее парой».

О магической привязке я знала не понаслышке. Будучи двойником принцессы, как-то чуть не стала заложницей. Лишь благодаря слаженным действиям Грэма и его воинов похититель не набросил на меня «поводок».

«Тот прокол чуть не стоил мне должности начальника охраны».

«Да, император Константин скор на расправу. Но знаешь, Грэм, мне жаль, что тебе тогда не отказали от места. Теперь ты был бы жив».

«Зато ты бы умерла».

Такой исход событий возможен. Другой телохранитель мог бы и не успеть прикрыть меня от смертельного заклинания демона.

«И его душа не вселилась бы в тебя, тем самым не добавила бы новых проблем», – взгрустнул сатуриец.

Не зная, что ответить, я оборвала мысленный диалог.

– Все, я закончил, – устало сообщил Юлиан, отходя от некроманта к ламчериону.

Снять хианитовый ошейник, который мешал превращению в человека, было делом двух минут. И вскоре всхлипывающая Лия обнимала своего суженого, бормоча только одно слово, его имя – Тимиан.

Чтобы не подсматривать за воссоединением несчастных заложников, я подошла к некроманту. Как когда-то заявил Грэм, страху нужно смотреть в лицо. К сожалению, оно оказалось скрыто магическим капюшоном черного плаща, точно такого, как у прислужников Эвгуста…

Невдалеке от скрюченной фигуры валялся посох из серебристого металла. Я хотела его поднять – вдруг некромант очнется и сразу же схватится за свое оружие? – но Юлиан своевременно запретил:

– Не трогай! Это Факел Мульхема.

Об этом запрещенном Братством магов артефакте я слышала. Настраивается швыряющий огненные шары посох только на одного человека, остальных, взявших его в руки, он будет обжигать. Мощное и в то же самое время неудобное оружие.

Кто знает, если бы в Элевтии нашлось достаточное количество огневиков, смогли бы они остановить воздушное нападение? И прекратить распространение пожаров? Об этом ведают, увы, только боги…

– Давай уберем посох подальше от некроманта, – предложила я Юлиану.

Ну, страшно мне, страшно, когда у врага есть шанс дотянуться до убийственного артефакта!

– Эва, некромант не очнется до утра, обещаю.

– А вдруг все же проснется?! Лучше перестраховаться, чем превратиться в тлеющую головешку.

Следопыт, молча покачав головой, взмахнул рукой. Черный смерч высотой в человеческий рост горным буром вгрызся в поросшую густой травой почву. Вскоре там образовался настоящий котлован. В него послушный магу вихрь перенес некромантский посох. Засыпав его землей, смерч развеялся в воздухе.

– Спасибо, – цокая зубами, поблагодарила попутчика. Только теперь я поняла, как сильно замерзла, наверняка из-за примененного только что заклинания.

– Не за что, – произнес шатен устало.

И я испытала угрызения совести, поняв, что моя прихоть дополнительно его утомила.

– Эй, риэлы! С минуты на минуту взлетаем, – сообщила Валэри.

– Боишься, что друзья нашего преследователя будут его искать? – предположил Юлиан, кивнув головой в сторону некроманта.

– Я в этом уверена. Лия сказала, что их поработители время от времени связывались друг с другом. Разберемся с этим мерзавцем – и взлетаем.

Последние слова прозвучали жестко, а глаза блондинки хищно блеснули желтым.

Нет, я понимаю, что некроманты пленили их сородичей и заставили помогать в нападении на Элевтию. Но убивать бесчувственного человека…

«Эва, он сжег сотни невинных людей».

«Я понимаю, Грэм! Но как можно убить не в бою? Беззащитного?»

«А как он убивал? – рыкнул мысленно сатуриец. – Он бы тебя не пожалел!»

«Я согласна с тобой, Грэм, но не могу допустить расправу над полуживым существом…»

Мои моральные терзания усилились, когда Валэри стянула с пленника капюшон. Под ним оказалось бледное лицо миловидного юноши, почти подростка. С закрытыми глазами он продолжал жалобно стонать.

У меня сжалось сердце, когда в руке ламчериона блеснул нож. И я не сдержалась:

– Валэри, не убивай его! Пожалуйста!

Блондинка оглянулась на Юлиана, то ли ища одобрения, то ли стремясь получить разрешение, ведь, по сути, некромант – его «добыча».

– Оставь его, – вдруг поддержал меня следопыт. – Шансов, что он доживет до утра, почти нет. К тому же я слышал рык какого-то крупного хищника. Стоит нам улететь – и он наведается сюда.

Валэри уступила, бросив на меня снисходительно-насмешливый взгляд.

Северная империя, незаселенные земли,

45-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Мы летели остаток ночи и весь день. Все это время я спала, откинувшись на Юлиана или уткнувшись лицом в спину Яна, и не заметила, когда покинули нас Лия с Тимианом. Сон не принес новых сил. Кошмары, меня мучили самые страшные в моей жизни кошмары.

Они продолжились и наяву, когда после заката ламчерионы опустились на землю в лиственном лесу. Перед глазами снова и снова возникала одна и та же картина: чернильное небо, озаряемое огненными всполохами. А внизу – пепелище, в которое превращалась Элевтия. Огненные шары, падающие с неба градом. Гигантским, пылающим градом… Вспышки алого пламени… взрывы… жар, который чувствовался даже высоко в небесах… Город в огне. Крики, запах гари. Беспомощные, испуганные люди, исчезающие в буйстве освободившейся стихии…

Я никогда не забуду Элевтию. Да и вряд ли захочу. Вместе с городом исчезла и частица моей души, верящая в хорошее. Обхватив голову руками, я сидела на поваленном дереве и ничего не чувствовала. Ни боли в мышцах, ни страха перед будущим, ни холода, шедшего от земли и пробирающегося под одежду, ни тепла от разведенного Юлианом костра. Ничего!

Не в силах отвернуться, как завороженная, я наблюдала тогда за разрушением Элевтии, прозревая. Не важно, кто я. Не важно, чего хочу. Я всего лишь букашка под ногами великана. И этот великан – власть и силу имущие, аристократы и маги. Такие, как я, не представляют для них ценности. И нас можно без сожаления пускать в расход. Мы ведь не играем важной роли в этом мире. Все решения принимают за нас, не учитывая наши чувства и интересы.