Сергей Лобанов - Стальной рассвет. Пески забвения

Они, воодушевлённые, огласили окрестности таким рёвом и гудением рогов, что слоны перепугались, повернули и кинулись на своих.

Столь неожиданное поведение животных придало колмадорийцам ещё большей отваги, наёмники на правом фланге вклинились между пехотой и конницей аджеронов, обнажив его.

Впрочем, нескольким погонщикам удалось направить своих слонов на противника. Животные, отчаянно трубя, ураганом ворвались в ряды колмадорийцев, топча их. Но лёгкая пехота сумела исполнить приказ военачальника и засыпала слонов дротиками и копьями, и они помчались назад, топча уже своих, обратив в бегство конницу на левом фланге.

Оба фланга аджеронов лишились конного прикрытия ещё до начала правильного пехотного сражения, оказавшегося для них неудачным с самого начала.

В середине у колмадорийцев стояли легионы тяжёлой пехоты, легковооружённые воины занимали только промежутки между ними. Справившись со слонами, они с дружным рёвом смяли лёгкую пехоту аджеронов.

Те побежали в свою вторую линию, но тяжеловооружённые пешцы, опасаясь нарушить собственный строй, не приняли бегущих под защиту. Тесно сплотившись, они отбросили отступающих на свои фланги. Тех же, кто упорствовал и всё-таки старался прорваться, убивали без всякой жалости.

В результате всё пространство перед второй линией оказалось загромождённым трупами и оружием до того густо, что наступление колмадорийцев остановилось. Воины спотыкались о мёртвые тела и поскальзывались в лужах крови, знамёна заколебались, боевой порядок распался.

Предводитель колмадорийцев приказал отступить и переменил построение. Вторую и третью линии он отвёл на фланги, потому что, бестолково нажимая на первую линию, они ничем не помогали и только увеличивали смятение. Раненых полководец отправил в тыл.

Вот тогда и вспыхнул настоящий бой одинаково вооружённых равных противников. Но колмадорийцы оказались бодрее духом — ведь они уже обратили в бегство слонов, разогнали конницу и истребили лёгкую пехоту.

В этот день аджеронское войско полегло почти полностью. Не выдержав позора, его военачальник Перегнер Гермут вонзил меч в сердце, навалившись грудью на острие клинка.

Так колмадорийцы отомстили за поражение у Трасимского озера.

Сразу после битвы победители захватили и разграбили лагерь побеждённых и с грузом добычи вернулись в свой лагерь, отправив с радостной вестью гонцов к молодому Саорлингу. Он без промедления прибыл на место сражения, приведя с собой ещё сорок тысяч воинов.

Прознав о поражении войска, Сиурд Тувлер пришёл в бешенство и приказал казнить всех спасшихся бегством и явившихся с повинной. Этот суровый поступок был оценён поникшими соотечественниками. Расправа показала, бежать — значит умереть в любом случае. Надо побеждать. К походу на Аджер была готова шестидесятитысячная армия. Вновь отказавшись от мысли воевать трон, пока в тылу есть непобеждённые колмадорийцы, барон повёл войско навстречу юному Саорлингу.

Две армии, закованные в железо, встретились неподалёку от Фессара, где когда-то Эрл Сур познакомился с Римаром Жункеем, а потом и с Ойси Кауди, неразделённая любовь к ней терзала юношу, тревожа сердце и память видениями короткого знакомства.

Местом встречи стала пустошь с пологими холмами, где выстроились армии.

Юный Саорлинг вместе с Кведом Гремтоном и другими приближёнными дворянами расположился на одном из холмов. Перед ними простиралась неровная пустошь с выстроенными легионами. Сердце Эрла переполняла гордость за свою армию, отвага и желание битвы.

Обращаясь к Гремтону, он сказал:

— Пора повидаться с бароном.

С этими словами Эрл тронул коня.

— Ваше величество, вы хотите вызвать на поединок барона? — спросил Квед Гремтон.

— Конечно, — уверенно ответил юноша.

— Королю не пристало сражаться с бароном. Позвольте мне, ваше величество, выйти на поединок вместо вас.

Другие дворяне поддержали Гремтона. Эрл был вынужден натянуть поводья.

Он произнёс спокойно:

— Барон происходит из королевского рода, это известно всем. Так что поединок будет равным.

— Воля ваша, ваше величество, — за всех ответил Квед Гремтон.

Юный Саорлинг поехал с холма, направляя коня между стройных рядов легионов, разделённых на манипулы. Его сопровождали победными выкриками и бряцанием оружия. Выехав перед войском, Эрл пришпорил коня навстречу аджеронам, выстроившимся в одном перестреле среднего лука от колмадорийцев. Преодолев более половины пути, поскакал вдоль неприятельского войска.

Через некоторое время от аджеронов отделился всадник в полном боевом снаряжении. Эрл Сур поскакал ему навстречу. Когда они сблизились, всадник спросил юношу:

— Кто ты?

— Я Эрл Первый Саорлинг. А кто ты? — юноша сделал движение копьём в сторону всадника.

— Ваше величество, — склонил голову всадник, проявляя почтение к королю, пусть и недружественному. — Я Корад Плат, дворянин и вассал барона Сиурда Тувлера.

— Прекрасное утро, не так ли? — вежливо поинтересовался Эрл. — А день обещает быть очень славным. Впрочем, к делу. Я вызываю на поединок барона Сиурда Тувлера.

— Я передам ваш вызов, ваше величество, — почтительно произнёс Корад Плат.

Дворянин уехал.

Юный Саорлинг ждал недолго.

Ему навстречу выехал всадник в чёрной кольчуге и остроконечном шлеме, с красным плащом за плечами. На его круглом щите был виден герб — на сером поле чёрный орёл с расправленными крыльями, с хищно приоткрытым клювом, держащий в острых когтях извивающуюся чёрную змею. Над орлом искусной чеканкой набит девиз: «Отвага и честь».

Приблизившись, всадник пристально посмотрел на молодого короля и произнёс:

— Я барон Сиурд Тувлер. Желаете позвенеть мечами, ваше величество? Я к вашим услугам.

Противники развернули коней и поехали в противоположные стороны. Разъехавшись, они вновь развернулись и одновременно пришпорили скакунов, пригнувшись в седлах, закрывшись щитами, выставив вперёд острые копья. Сшиблись на том месте, где состоялся недавний разговор. Древки копий сломались, но всадники удержались в сёдлах вставших на дыбы коней.

Выхватив мечи, противники закружились в смертельном хороводе, нанося стремительные сильные удары, отражая их клинками или щитами. Лязг оружия доносился до воинов, замерших в напряжении, ожидающих развязки поединка.

Квед Гремтон переживая за короля, напряжённо сидел в седле. Катая желваки, он положил руку на рукоять меча, удерживая в другой круглый щит и поводья.

Он увидел, как под юношей споткнулся конь, Эрл успел спрыгнуть, не запутавшись в стременах. По рядам колмадорийцев пробежал вздох волнения.

А у барона сломался клинок. Проявив благородство, он тоже спешился, бросил сломанный меч, положил на землю круглый щит, сбросил красный плащ, вытащил прикреплённые к седлу два средних боевых топора, ловко вращая их обеими руками, надвигаясь на соперника.